Дон Вито Дамблдор

— Если хотите, мы можем купить его у вас, ну, скажем за пять галеонов, — сверкнули насмешкой глаза гоблина.

Меропа молча вышла на ступеньки банка и отчаянно завертела головой по сторонам. Идти в Мунго без денег тоже не имело смысла. Целители посмотрят, повздыхают, а затем вежливо и твёрдо попросят её удалиться. Как это сделал аптекарь. Закрапал дождь и Меропа поёжилась от холода, постаравшись плотнее закутаться в мантию. Отец говорил, что напротив Гринготтса есть проход в Лютный переулок, где маг может продать и купить что угодно. «Сдам в ломбард медальон, — подумала про себя Меропа, — а когда решу вопрос с деньгами, вернусь и выкуплю его обратно». С некоторым страхом двинувшись в мрачный проход между домами, девушка оказалась на тёмной, кривой улочке. В этот час никого не было видно и она, озираясь, осторожно двинулась вперёд. «Лавка Горбин и Беркс», — прочитала она. Уже изрядно замёрзнув, Меропа опасливо вошла внутрь. Звякнул дверной колокольчик и продавец, читающий «Ежедневный пророк» за стойкой, поднял на неё глаза.

— Вы хотите что-то приобрести, сударыня? — осклабился маг в неприятной улыбке.

— Скорее сдать в ломбард, — прошептала девушка.

— Показывайте, что у вас есть, — вздохнул Горбин. Очень часто он встречал здесь таких дамочек. Жизненные обстоятельства, семейные трагедии, собственная глупость. Всё это легко могло привести человека к тому, что он был вынужден продавать родовые драгоценности. Как правило, те, кто сдавал своё имущество в ломбард, никогда за ним не возвращались. Девушка вытащила из-за пазухи золотой медальон и глаза Горбина алчно сверкнули. Такую игрушку по виду довольно древнюю, можно было выставить не менее, чем за сто-двести галеонов.

— Вот, — пробормотала Меропа, выкладывая на стол реликвию Слизерина. — Золотой медальон моих предков.

Горбин достал из коробочки пробирный камень, потёр его об медальон и внимательно рассмотрел оставшийся след. Не удовлетворившись поверхностным анализом, маг осторожно вытащил пробку из флакончика с азотной кислотой и капнул на след золота на камень. Хмыкнув, Горбин сложил всё обратно в коробочку и с жалостью посмотрел на Меропу.

— Может, как родовая реликвия, медальон и представляет какую-то ценность, но золота в нём немного. Это сплав. Всё, что я могу вам предложить за него, это пять галеонов с правом выкупа в течение года или десять галеонов, в случае продажи.

— Вы не понимаете! — возмущённо засверкала глазами Меропа. — Это очень ценная вещь, это медальон Салазара Слизерина!

— А почему сразу не посох Мерлина? — ухмыльнулся Горбин. — Говорят, он способен принимать любую форму, какую захочет владелец. Максимум, что я могу вам дать, это десять галеонов, милочка. И ни кната больше!

— Но десять галеонов, совсем мало, — убито произнесла Меропа. — Мне не хватит, чтобы провести проверку в банке и восстановить ключ от хранилища.

— Если у вас больше ничего нет, то… — протянул Горбин.

— Ничего, — потерянно выдохнула Меропа.

— Ну, как же ничего, заулыбался старик, осматривая девушку внимательным взглядом.

— Нет! — покраснела Меропа, что вы себе надумали, сэр?!

— О нет, юная мисс, — заухмылялся Горбин. — Ничего из того, что вы себе навоображали. Я, знаете ли, уже слишком стар для таких игр. Нет, мисс. Просто я ещё вижу у вас довольно массивное золотое кольцо.

— Что? — удивлённо воскликнула Меропа, поднимая руку. На пальце оказалось родовой перстень Гонтов. Побледнев, девушка судорожно сглотнула. Кольцо на пальце означало, что отец мёртв, мэнор запечатан, а с Морфином случилось что-то очень плохое.

Она почувствовала, как закружилась голова, и лицо продавца начало быстро расплываться.

— «Энервейт!» — услышала она, приходя в себя, хриплый голос хозяина лавки.

— Вы в порядке, мисс? — в грубом голосе не было ни намёка на сочувствие. — Вы упали без чувств, как взглянули на перстень. Будете продавать или нет?

— Пятьдесят галеонов, — слабым голосом, но твёрдо, произнесла Меропа. — Мне нужно пятьдесят галеонов, чтобы пройти проверку.

— Хорошо, — криво усмехнулся Горбин. — Я дам вам эту сумму, но за всё. За медальон и кольцо. Только из чувства сострадания, мисс. Как вернётесь с деньгами, ваши родовые драгоценности будут вас ждать здесь.

С неохотой Меропа сняла с пальца кольцо и положила его перед Горбином. Тот, покопался под прилавком и достал небольшой кожаный кошель, расшитый бисером. Высыпав на стойку галеоны, он указал девушке на золото.

— Считайте, мисс. Старый Горбин никогда не обманывает!

Меропа тщательно пересчитала галеоны и кивнула:

— Всё, верно.

— Тогда не смею вас задерживать, юная мисс. Жду вас в течение года, — легко поклонился Горбин, пряча за стойку её фамильные драгоценности.

Крепко зажав заветный кошелёк в руке, Меропа выскочила из лавки, и быстрым шагом направилась обратно. В голове стучало: «Ещё немного осталось и всё разрешится хорошо».

— Эй, красотка, куда спешишь? — прервал её размышления грубый голос.

Меропа обернулась назад и заметила двух бродяг, что догоняли её быстрым шагом. Тут же попытавшись дать дёру, она развернулась назад, но увидела выходящего из подворотни ещё одного бандита. Вытащив палочку, она в отчаянии попыталась наколдовать «Остолбеней» в сторону перегораживающего дорогу мага, но палочка выдала только жалкие искры, а источник отозвался мучительной тянущей болью за грудиной. Бандит быстро подбежал к Меропе и со всей силы ударил её ногой в живот. Девушка охнув и скорчившись, отлетела к стене, больно ударившись затылком. Боль была такая яркая, что невозможно было вздохнуть. Грубые руки начали шарить по её телу в поисках ценностей, кто-то, едва не сломав пальцы, вывернул из руки заветный кошель.

— А хороша девка, — довольно пропыхтел один из бандитов, лапая её за пазухой. В этот момент раздался грозный окрик, и грабители тут же оставили свою жертву, растаяв во тьме подворотен.

Патруль авроров, так вовремя заметивший ограбление, практически дотащил Меропу до выхода из Лютного.

— Не дело, приличным девушкам, бродить здесь в одиночестве, — осуждающе пробасил усатый аврор. — Идите домой мисс и радуйтесь, что легко отделались.

Голова кружилась, ужасно болел живот, Меропа кое-как выбралась на маггловскую сторону и побрела к станции метро. Сознание периодически покидало женщину, но она стремилась поскорее добраться домой. Сын был с соседкой уже очень долго и наверняка плакал. Мысль о Томе помогала ей продержаться в сознании до самого дома, где она снимала комнату. Забрав сына у недовольной соседки, она из последних сил вошла к себе, и, упав в кресло, прижала к груди сразу зачмокавшего малыша. Через некоторое время Том заснул, а она положила его в кроватку и потеряла сознание.

Видимо, бандиты повредили что-то внутри, потому что на следующий день Меропе стало только хуже. Соседка уехала к родственникам на целую неделю, и оставить Тома было не с кем. Еды тоже не было. В комнате было холодно, тусклый свет газового рожка практически не давал тепла. Отчаявшаяся Меропа решила оставить сына в приюте, а самой добраться до Литл-Хэнглтона, и попробовать пройти сквозь портал. Или хотя бы узнать, что произошло с Морфином. Магглы праздновали наступление Нового года и по замёрзшим тротуарам бродили весёлые компании. Слышались песни и громкие выкрики с поздравлениями.

Спросив на улице адрес ближайшего приюта, она с трудом добралась до серого здания, на решётке которого из железных прутьев была составлена надпись: «Приют Вула». С трудом протиснувшись в полуоткрытые ворота, Меропа поднялась по ступеням, и изо всех сил забарабанила. Дверь открыла пожилая женщина и, увидев бледное до синевы лицо девушки, испуганно вскрикнула, сразу подхватывая ребёнка на руки. Меропа уже совсем не соображала, только твердила в бреду:

— Томас, моего сына зовут Томас. Том Марволо Реддл.