Донбасс. Искалеченные судьбы

–По голове себя хлопни, может, мозгов прибавится.

Во дворе станции, возле большого одноэтажного барака, было многолюдно. В тени летней беседки, за большим длинным столом, сидели люди. Они внимательно рассматривали меня, с интересом изучали.

– Документы есть? – спросил меня мужчина средних лет. Он вышел из второй, открытой настежь, двери барака и направился ко мне, спускаясь с высокого деревянного крыльца. Я протянул ему свой паспорт.

– И чего тебе в Казахстане не сидится, спросил он, увидев мой заграничный паспорт. – В героя поиграть решил или как? Там война идет, люди на самом деле погибают, автосохранения нет, как в компьютерной игре, не страшно?

Я ответил, что было бы страшно – не поехал бы, а я русский и не могу сидеть на месте, когда наших бьют. Что в Казахстане тоже полно русских людей, оставленных там, на произвол судьбы после распада СССР. И что я прекрасно понимаю ситуацию, сложившуюся на Донбассе. Поэтому приехал помочь, чем смогу, а в героя играть не собираюсь.

– В армии служил?, – спросил старший сборочного пункта.

– Да, служил в ВДВ, давно, правда, – ответил я.

Командир посмотрел на меня как-то неодобрительно. Потом вернул мне паспорт и приказал одному из бойцов показать место, где я буду спать. Внутри барака располагалось несколько комнат, служивших спальными. Там в несколько рядов стояли кровати, одну из которых предоставили мне. Комната уже была заселена. Когда я зашел внутрь, увидел несколько парней, развалившихся на кроватях. Я поздоровался, мне дружелюбно ответили.

– Все, пока располагайся, парни тебе все объяснят, пока живем тут, ждем коридора через ноль, – сказал командир.– Далеко от лагеря не отходить, всегда быть на связи. Отправка может быть в любой момент.

Я понятия не имел, через какой ноль какая оправка, но спрашивать не стал, подумав, со временем разберусь. В итоге на базе ополчения я провел три недели. Каждый день приходили новые люди. Приезжали со всей России и стран дальнего и ближнего зарубежья. Насмотрелся я за эти три недели многого. Однажды увидел испанца, который приехал работать инструктором, но поняв, что тут наемники не нужны, а нужны реально добровольцы, исчез в неизвестном направлении. А вот парень – переводчик, с которым он приехал, русский, остался. И служил какое-то время со мной в одном подразделении. Среди ополченцев, которые уже принимали участие в боевых действиях, сложилась своеобразная традиция. Они любили вечерами, когда вся наша компания собиралась за общим столом, рассказывать о том, что ждет всех на Донбассе. Об обстрелах и авианалетах, об ударах «Градами» и прочих ужасах войны. Рассказывали с толком, красочно, в подробностях. Слабонервные после этих посиделок часто собирали вещи, и ехать отказывались.

Был такой случай, например, на моей памяти. Приехали два парня, недавно отслуживших срочную службу в Пскове, в парашютно-десантном полку. Посидели, послушали рассказы, задали вопросы, а на следующее утро, испарились. Даже вещи свои оставили в бараке. Над такими вояками никто не смеялся, наоборот, относились с пониманием. Пусть лучше сейчас трезво оценят свои возможности и откажутся от поездки, чем потом, уже в пылу сражений, преподнесут какие-либо неприятные сюрпризы. Насильно на войну никто никого не тянул. Все шли добровольно, по своим убеждениям.

Глава VI

Как я уже говорил, ежедневно приезжали все новые и новые люди. По мере наполняемости лагеря, часть из них забирали в отряды ополчения. Прибывали тонированные автобусы, из них выходили товарищи в камуфляже или горках, назывались чьи-то фамилии и спустя время те, чьи фамилии были в списках, уезжали. Куда, зачем, никто из нас, кроме командиров, не знал. Только потом, спустя годы, я узнал, что многих парней, с которыми я познакомился в Ростове, наскоро переодев и вручив в руки автоматы, отправляли на передовую. Сразу, без обкатки. Многие тогда погибли, многие попали в плен, буквально на следующие же сутки, после прибытия.

Жизнь в лагере не отличалась разнообразием. Подъем в полседьмого утра, завтрак, поверка, назначение нарядов. Кому повезло не попасть в наряд, до вечера мог быть свободен. За пределы станции выходить не воспрещалось, но и не рекомендовалось. По причине соблюдения хоть какой-то секретности и не привлечения к себе особого внимания. К тому же, за пополнением могли приехать в любой момент. Три недели я сидел в ожидании, когда моя фамилия прозвучит в каком-нибудь списке.

Мне нравилось гулять по берегу Дона в вечернее время. Когда город расцветает самыми разнообразными огнями, музыка льется с прибрежных кафе, где люди играют свадьбы, отмечают юбилеи. Еще нравилось играть в волейбол с отдыхающими на пляже. Я часто принимал участие в различных мероприятиях. А еще, почти каждый вечер, мне звонила моя очаровательная попутчица, которая так неожиданно прониклась ко мне светлыми чувствами. Девушка была настроена на продолжение отношений, а я не мог ей ни дать согласия, ни отказать. Потому что сам не знал, что со мной будет завтра. Но она умела своим воркованием и мяуканьем по телефону отвлечь от самых тяжелых мыслей. Мне даже в какой-то мере не хватало здесь ее компании.

Ей, видимо, тоже чего-то не хватало. Через несколько дней, после моего прибытия в лагерь, Света позвонила мне и сказала, что очень соскучилась, хочет меня видеть и поэтому приехала в город Ростов.

– Я сняла нам квартиру, хоть денек побыть с тобой рядом. Пиши адрес и приезжай, я буду ждать, – проворковала девушка в трубку.

Я отпросился у командира в увольнительную до утра, строго пообещав быть на связи все это время. Честно объяснил, что поеду к девушке на ночь. Он улыбнулся, и сказал, что это правильно, ибо неизвестно, когда в следующий раз, и будет ли он вообще этот следующий раз. Единственно, на выходе мне задали прямой вопрос:

– Китаец, ты точно вернешься завтра, вещи твои можно не трогать?

– Да, конечно, вернусь, завтра к одиннадцати, если все будет нормально. Вещи пусть лежат на месте, они мне там еще пригодятся.

– Ну, лети, ловелас хренов, – крикнули мне вдогонку парни. И раздался громкий взрыв хохота. Я знаю, что они просто завидовали.

Прыгнув в такси, я минут через двадцать был уже в назначенном месте. Обычный спальный район города, с серыми коробками хрущевских пятиэтажек. Расплатившись, я пулей влетел в нужный подъезд. Набрал телефон Светы и попросил открыть дверь. В руках я держал большущий букет роз и пакет с вином и фруктами, которые купил по дороге. Я подошел к двери квартиры, нажал на кнопку звонка. Не успел отлепить палец от кнопки, как дверь распахнулась и мне на шею кинулась Светка.

– Мой любимый, как я соскучилась. Ты как, живой, здоровый? – говорила она, и целовала меня в губы, глаза и щеки. Я стоял, раскинув руки, чтобы не смять цветы не разбить вино. Наконец, она, немного, успокоилась, птичкой спорхнула на ноги, взяла меня за руку и повела внутрь квартиры. Дверь автоматически щелкнула затвором.

– Славик, ты голодный, наверное? Пошли, я тебя кормить буду, – прощебетала девушка, – я уже все приготовила для тебя. Хотя, наверное, сначала в душ, отмыться от своей казармы.

Она легонько втолкнула меня в ванную комнату, закрыв за собой дверь. Здесь уже висели два чистых больших полотенца, два халата – один мужской махровый, второй женский, ситцевый. Света начала снимать с меня одежду, бросая ее на пол. Ее руки, маленькие, нежные и мягкие ласкали мое тело. Я взвыл от удовольствия. В душе она прижалась ко мне своим телом, и мы стояли так минуты две, под струями теплой, ласкающей воды. Они текли по волосам, плечам, рукам и ниже. Было безумно приятно.