Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта

Евгения Бош

Как видно из подобной реакции либеральной прессы Харькова, на начало 1918 года местный Совет воспринимался харьковцами (в том числе не большевиками) вполне спокойно. И его противопоставляли нелюбимым в городе Цикуке и отрядам Антонова — Овсеенко, объединяя их в своем сознании воедино. Неудивительно, что Скрыпник, Бош и Антонов в своих мемуарах так болезненно описывали холодный прием, оказанный им Харьковом и донецко — криворожскими властями в конце 1917 года.

НАЧАЛО ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Пребывание Антонова — Овсеенко и ЦИК Украины в Харькове сопровождалось двумя боевыми операциями, в которых приняли непосредственное участие военные формирования местной Красной гвардии, ставшие затем основой армии Донецко-Криворожской республики. Во время первой операции большевистские войска очистили Донбасс от донских казаков Каледина.

Отношения донецких рабочих и донских казаков никогда безоблачными не были. Начиная с горняцких забастовок 1900–х и особенно бунтов 1905 г., казаки активным образом регулярно задействовались центральной властью для усмирения шахтеров и металлургов. Зачастую карательные акции проводились очень жестко и даже жестоко.

«Российская Вандея», как называли казачий Дон уже в 1917 г., активно проявила себя в дни корниловского мятежа, в ходе которого также состоялись стычки с революционно настроенными шахтерами. После подавления мятежа Временное правительство пыталось арестовать атамана Великого Войска Донского Алексея Каледина, но оказалось бессильным противостоять казачьей автономии. По словам меньшевика Николая Суханова, казачьи «оккупационные» войска появились в Донбассе еще до октябрьского переворота: «Казацкие империалисты, заботясь об аннексиях, не забывали и контрибуций, а также и о водворении порядка в соседних государствах. В Донецком бассейне появились оккупационные отряды казацкой республики. Под предлогом восстановления нормального хода работ они заняли отдельные шахты… По всей совокупности условий Донецкий бассейн мог быть целиком оккупирован и отторгнут от России со дня на день. Последствия ясны. Наш новый грозный сосед [имеются в виду казачьи земли, уже тогда провозглашавшие себя республиками. — Авт.] был явно опаснее Вильгельма» [255] .

255

См.: Суханов, Записки о революции.

Карта боевых действий в Донбассе в январе 1918 г. (из воспоминаний Антонова — Овсеенко)

В последние годы написано немало восторженных книг и статей по поводу доблестных донских казаков, сражавшихся до последней капли крови против большевизма. Понятно, что современные авторы пытаются восполнить пробел, вызванный многолетним замалчиванием деятельности казаков и их атаманов, их огульным оплевыванием и однобокими оценками. Однако не стоит впадать и в другие крайности. Нельзя забывать, к примеру, грустные слова генерала Деникина, посвященные донским казакам образца 1917 года: «Замечательно, что даже в конце октября, когда, вследствие порыва связи, о событиях в Петрограде и Москве и о судьбе Временного правительства на Дону не было еще точных сведений, и предполагалось, что осколки его где — то еще функционируют, казачья старшина… искала связи с правительством, предлагая помощь против большевиков, но… обусловливая ее целым рядом экономических требований». Среди этих требований — «оставление за казаками всей «военной добычи» (?), которая будет взята в предстоящей междоусобной войне» [256] . То есть еще осенью 1917 г. казаки намеревались идти в соседние «большевистские» районы Донбасса за «военной добычей», не стесняясь того факта, что добычу доведется отбирать у своих соотечественников.

256

Деникин, т. 1, вып. 2, стр. 124.

Не признав октябрьский переворот и новую большевистскую власть, казачьи войска активизировали свою деятельность не только в Донской области, но и в сопредельном рабочем Донбассе. Каледин заявил: «Охрана рудников — дело самих казаков» [257] , после чего начались регулярные стычки рабочих отрядов с донцами. В Донецкий бассейн с фронта начали стягиваться различные казачьи формирования, которым киевская Центральная Рада давала возможность беспрепятственно проезжать территорию Украины, что в итоге вызвало конфликт Совнаркома с Киевом.

257

Антонов — Овсеенко, т. 1, стр. 64.

10 ноября большевики Харькова начали свою первую мобилизацию. «Донецкий пролетарий» в передовой статье провозгласил: «Донецкому бассейну грозит опасность удушения. А следовательно, и всей России грозит опасность остаться без угля… На помощь к Донецкому бассейну, на выручку к Ростову, Совету которого угрожает смертельная опасность!» [258] .

«Все стороны глубоко осознавали стратегическую ценность Донбасса, — пишет Теодор Фридгут. — Для большевиков в Петрограде контроль донбасского угля и металла виделся как вопрос жизни и смерти, и преимущественно русский пролетариат Донбасса представлялся как главная надежда Советской России на вытеснение украинской Рады и сохранение контроля над индустриальным комплексом Донбасса так же, как над сельскохозяйственными богатствами и стратегической территорией Украины» [259] .

258

Донецкий пролетарий, 10 ноября 1917 г.

259

Friedgut, т. 2, стр. 318.

Собственно, ради спасения Донбасса и прибыл в Харьков Антонов — Овсеенко со сравнительно небольшими вооруженными формированиями. Здесь он пополнился отрядами местных красногвардейцев, обученными Рудневым и Рухимовичем, а также рудневскими солдатами 30–го полка, которые уже с ноября принимали участие в стычках с калединцами. По ходу движения в Донбассе красные пополнялись за счет местных шахтеров и металлургов.

19 декабря, вступив в пределы Донбасса, Антонов — Овсеенко выпустил обращение к населению региона: «Революционный порядок будет установлен в Донецком бассейне решительной и твердой рукой. Калединцев и их пособников объявляю вне закона. Всем казачьим отрядам предписываю немедленно оставить рудники и вернуться на Дон» [260] .

260

Борьба за власть Советов в Донбассе, стр. 266.

Отряд красногвардейцев из числа харьковских рабочих в декабре принял активное участие в операции по вытеснению казаков из Дебальцево. «Такой отряд был организован из рабочих (до 700 чел.) и послан под командой тт. Ганнуса и Рухимовича в Донбасс. Как только отряд прибыл в Дебальцево, наше положение здесь улучшилось, — вспоминает участник похода. — Затем отряду пришлось побывать не только в Дебальцево, но и в Енакиево, а позже, двигаясь по линии Дебальцево — Штеровка, заняться организацией Красной гвардии и восстановлением Советов в Кадиевском районе. В Щетово произошел первый бой с казаками, откуда отряд направился в Ровеньки». После боя за станцию Звереве красногвардейцы Харькова оказались обескровленными. «Утомившись в беспрерывных боях, потеряв за весь период операции свыше 50 человек, отряд возвращается в Харьков», — довершает свои воспоминания красногвардеец [261] .

261

Харьков в 1917 году, стр. 62–63.

Почему — то советские официальные учебники отсчитывали хронологию Гражданской войны в России с мятежа «белочехов» весной 1918 г. Хотя можно утверждать, что первые широкомасштабные операции противоборствующих сторон начались осенью 1917 г. в Донбассе, именно здесь пролилась «первая кровь» этой войны. Можно сейчас долго спорить о том, кто начал проливать эту кровь, кто несет ответственность за эскалацию насилия. Известно, к примеру, что Каледин медлил с операцией против Советов Ростова в ноябре, поскольку, по его признанию, ему «было страшно пролить первую кровь» [262] . Однако операцию он провел, кровь полилась…

262

Деникин, т. 2, стр. 173.

С каждой битвой, с каждой новой жертвой страсти накалялись, разжигая с обеих сторон ненависть друг к другу. Деникин, вспоминая о боях тех лет, писал о том, что армии действовали «без своей территории, без тыла, без баз». «Представлялось только два выхода: отпускать на волю захваченных большевиков или «не брать пленных»… Без всяких приказов жизнь приводила во многих случаях к тому ужасному способу войны «на истребление», который до известной степени напомнил мрачные страницы русской пугачевщины» [263] . Так действовали все без исключения — деникинцы, калединцы, большевики. Искать сейчас, спустя столетие, виновных и зачинщиков насилия не имеет смысла.

263

Там же, стр. 208.

Особое ожесточение у большевиков вызвали действия легендарного казачьего есаула Василия Чернецова, получившего прозвище «усмиритель Донбасса». Его так прозвали за первую боевую операцию возглавляемого им партизанского отряда (Антонов — Овсеенко оценивал численность этого отряда в 600 сабель и 2 орудия) — по захвату станции Дебальцево, ранее занятой красногвардейцами Харькова. По приказу Чернецова был зверски убит начальник Красной гвардии Дебальцево Н. Коняев и расстреляны несколько большевиков (по разным данным — от 8 до 13). Сейчас в честь Коняева в Дебальцево назван рабочий поселок [264] .

264

Антонов — Овсеенко, т. 1, стр. 104; Донецкий пролетарий, 3 января 1918 г.