Допрос безутешной вдовы

– Катаяма-сан! – вдруг подала голос молчавшая до сих пор Мураками. – Вы своего мужа любите?

– Что?… – Ирина в удивлении откинулась назад.

– Я спрашиваю, вы своего мужа любите?

– Мужа?… – Она опять мастерски выиграла пару секунд для перехода к столь неожиданной для нее теме.

– Да, вашего мужа, – настойчиво выдавила из себя Аюми.

– Это вас тоже не касается! – отрезала она.

– Боюсь, что меня как раз касается, – хмыкнула вдруг Мураками. – Боюсь, что очень даже касается.

– Каким это боком, позвольте спросить? – Ирина недоуменно стреляла серыми очами то по мне, то по капитанше, явно не понимая, с какой стати в серьезный разговор двух достойных и, главное, разнополых, то есть способных прийти хотя бы к одной, определенной форме консенсуса, вмешалось это бесполое создание с малюсенькими глазками, тяжелым подбородком и обгрызенными космами плохо прокрашенных волос.

– Ниигатским, – хладнокровно пояснило создание.

– Ниигатским? – переспросила Ирина.

– Да, Катаяма-сан. В отличие от Минамото-сана, – она кивнула в моем направлении, – я работаю в управлении полиции не Хоккайдо, а Ниигаты, так что меня ваши отношения с мужем касаются самым непосредственным образом.

– И почему это вас касаются? – не сдавалась гордая Катаяма.

– Потому что вот уже вторые сутки в Ниигате вашего мужа нигде нет: ни дома, ни на работе – нигде.

– Вторые сутки?… – ухмыльнулась Ирина.

– Да, вторые сутки, – невозмутимо парировала Аюми. – А по японским законам, если местонахождение гражданина не устанавливается его семьей или коллегами по работе в течение более чем семидесяти двух часов, полиция обязана объявить его без вести пропавшим и немедленно начать его розыск.

– Понятно, – скривила свои жаркие алые губы Ирина. – И кто же вам заявил о том, что его нигде нет? Родня или ребята из конторы?

– Будем считать, что «ребята из конторы», в которой он не появлялся эти два дня, хотя его там ждали подчиненные. Вы ему вчера или сегодня случайно не звонили?

– Сегодня нет, не звонила… – после секундного замешательства ответила Ирина.

– А вчера? – поинтересовалась въедливая Мураками.

– Послушайте! – Ирина, видимо, вспомнила наконец золотую истину о том, что атака – это лучшая оборона. Точнее, контратака. – Вы же пришли про этого Селиванова спрашивать! При чем здесь мой Ато?!

– Ну как же! – Я решил несколько разгрузить не в меру словоохотливую Аюми. – У вас в Ниигате муж, вы приезжаете в Саппоро, встречаетесь в первый же вечер с другим мужчиной…

– Я не понимаю! Вы что, из полиции нравов, что ли? – Она продолжала возмущаться.

– У нас, в Японии, нет никакой полиции нравов, Ирина, – просветил я ее. – Пока нет…

– Тогда в чем же дело?

– Прежде всего, дело в том, что вчера вечером в гостинице «Альфа» был убит Владимир Николаевич Селиванов, с которым вы разговаривали за два часа до его смерти. – Я решил напомнить ей, что, по большому счету, шутит она с огнем – пока тлеющим, но в любую минуту готовым вспыхнуть на горе всем японским и русским буржуям.

– Я вам сказала, что я его видела первый раз! – В ней, чувствуется, начала просыпаться тигрица.

– Мы это слышали, – стараясь не пробудить в себе льва, ответил я. – А во-вторых, капитан Мураками абсолютно права в том, что, если ваш муж до завтрашнего вечера не объявится, мы должны начать его розыски. И я не понимаю, почему вы по этому вопросу храните молчание.

– Какое молчание?!

– Где ваш муж, Ирина? – тоном строгой учительницы химии спросила Мураками.

– Я не знаю, где мой муж! Я уехала из Ниигаты позавчера вечером, ночью, вернее, и с тех пор я его не видела! – Она постепенно переходила на крик.

– В воскресенье вы его видели? – Мураками продолжала вспахивать свой ниигатский участок.

– Конечно, – скривилась она в кислой улыбке. – Видела любезного своего!…

– Судя по вашему тону, Катаяма-сан, мой вопрос о том, любите ли вы вашего мужа, не такой уж и пустой, да? – Аюми оставалась по-прежнему строгой и непреклонной.

– Вы с ним когда-нибудь спали? – Ирина вдруг в течение двух секунд преобразилась, и теперь перед нами была уже не свирепая тигрица, а уставшая трепетная лань.

– С кем? – опешила Мураками.

– С Ато моим, – вздохнула она и отвела в сторону резко потускневшие глаза.

– Что вы такое говорите! – возмутилась Аюми. – Как я могла с ним спать?!

– Как бабы с мужиками спят? – опять кисло улыбнулась Ирина. – Вы вообще-то замужем?

– Вообще-то это мое личное дело, – огрызнулась Мураками, – но для вашего сведения я не замужем.

– Заметно, – грустно констатировала кислая Клеопатра, скептически оглядывая антисексуальный экстерьер своей землячки.

– За неимением моего давайте вернемся к вашему мужу, – тоном, не терпящим возражений, потребовала Аюми.

– Я приехала сюда, на Хоккайдо, чтобы отдохнуть от своего мужа, и именно поэтому, где он сейчас находится, меня абсолютно не волнует. – Ирина по-прежнему с тенью ехидной улыбки на прекрасном лице продолжала изучать внешний вид засидевшейся в девках доблестной капитанши Мураками.

– Отдохнуть? – попросила Мураками пояснить семейную ситуацию, которая для меня лично элементарно читалась с листа, безо всяких пояснений и комментариев.

– Да, отдохнуть, – кивнула Ирина и пустила в ход единственно доступное в данной ситуации средство сопротивления если не мне, то, по крайней мере, девице Мураками. – Мне слюни его надоели, понимаете? И визги его поросячьи!…

– Визги? – переспросила несколько потухшая Аюми, понявшая, что разговор зашел на те территории, где она чувствует себя не столь уверенно, как на поприще оперативно-розыскной работы.

– А он у меня, когда кончает, визжит как свинья, – буднично поведала нам с Аюми роковая женщина и демонстративно медленно положила свою роскошную левую ногу на не менее роскошную правую.

– А слюни? – вмешался я.

– И слюни пускает, как та же свинья…

– Какое это отношение имеет к вопросу о его пропаже? – спросила красная, как плоть чавычи, Мураками.

– Никакого, – все так же хладнокровно откликнулась Ирина. – Это имеет отношение к вашему вопросу.

– Вопросу? – Похоже, Аюми, услышав из женских уст прозаичный постельный глагол, потеряла всякую ориентацию в ею же самом сформированном хронотопе.

– Ну вы же спросили меня, люблю ли я своего мужа, да? – хмыкнула Ирина. – Забыли уже?