Допрос с пристрастием
Шрифт:
– Надо бы их послушать, – негромко проговорил Лакировщик. И спросил у Креста:
– Где Султан? Где Митек?
Крест быт в курсе дела, но только пожал плечами.
– А вот давайте у Клопа и спросим…
– Смотрите, люди! – Клоп задрал голову, показывая царапину под кадыком. – Они бы мне глотку от уха до уха перехватили, да тут мост лопнул! Эти бакланы теперь рыбу в Дону кормят!
Собравшиеся зашумели.
– Беспредел предъявляет, а сам беспредельничает!
– А чего, надо было ждать, пока его кончат?
– Молодец, Клоп, шустрый, сразу двоих завалил!
– Дело
Но тут Лакировщик поднялся со своего стула, поднял руку, громко выкрикнул:
– Ша, пацаны! Слушай сюда! Гомон стих.
– Я не пойму, мы что, собрались одного Клопа послушать? Да что он – Петросян? Я его слушаю, и мне не смешно! Или он святой? Он нам говорит, а мы ему верим! Нет, на правильном разборе каждая сторона за себя ответ держит! Он одно слово сказал, а кто второе скажет? Чтобы мы выбрали – кому верить?
– Пра-пра-виль-н-н-но! – поддержал его Зевака. – Н-н-на-д-д-до д-д-д-ру-гих пос-с-лу-у-ш-ш-ать…
Серый и Худой рассмеялись.
– Тихо! – прикрикнул Крест, тыкая пальцем в телефон. – Теперь послушаем Черкеса…
– Кого?!
– Где он, этот Черкес?
– Он же на киче парится…
– Кончай базар, – раздраженно выкрикнул Север. – Лучше глаза разуйте!
Наступила тишина. Из конюшни вышел человек в зеленой брезентовой куртке с накинутым капюшоном и направился к сходке. Все взгляды устремились на него. Как в полном загадок индийском фильме.
– Гля, вроде Черкес, – удивленно воскликнул Медный. Все молчали. По спине Клопа пробежал быстрый холодок.
Человек зашел на веранду, стал рядом с Крестом, и еще до того, как он откинул капюшон, стало ясно, что Медный не ошибся.
– Ну что, сука, не ждал? – Черкес скверно улыбался. Но Клоп смело встретил его взгляд и слова.
– За суку ответишь!
Крест недовольно поморщился.
– Говори по делу!
– Меня на улице свинтили, прям возле дома, – гладко начал Черкес. – Вроде терпила опознала, а братья ее набуцкали, да ласты закрутили… Только в ментовке оперок молодой, по дури, проболтался: говорит – какие братья, это РУБОП, они тебя спецом искали! А старший у них Лис!
По рядам жуликов прошел шепоток. Это имя было всем хорошо знакомо.
– Тут я и врубился, что это подстава! А кто подставил? Вот он, больше некому! – Черкес указал на Клопа и впился в него ненавидящим взглядом. – Потому что мы с ним недавно бухали и по пьяни я лишнее болтанул. Кстати, на киче и Зема парится. А перед тем с Клопом тер о делах, угон готовили…
– Какой такой угон? – встрепенулся Лакировщик. – Фуфло это. Без меня Зема ничего готовить не может!
– Про угон – правда, – подтвердил Клоп. – Он меня на «Бентли» подписал. Сказал, что хочет в обход тебя дело провернуть…
– «Бентли»?! Да это двойное фуфло! «Бентли» так просто не возьмешь…
– Нет, не фуфло, это хуже фуфла. «Бентли» пригнали, меня за руль затолкали, наручником пристегнули, сфоткали… И повезли не в ментовку, а прямиком в Контору, на Магистральный! И кололи там, с тремя наседками в хате! Ништяк, да?! По случаю выскочил, а проверить это – как два пальца обоссать!
Лакировщик задумался. Все молчали.
– Ты в нору не ползи! – истерично заорал Черкес. – Тебе не Зема предъявляет, тебе
я предъявляю!– А что ты мне предъявляешь? – неожиданно спокойно спросил Клоп. – На чем я тебя спалил?
– Да какая разница! На чем ни спалил – с наседки спрос один!
– Не хочет сказать! – презрительно улыбнулся Клоп и показал на противника пальцем. – А что он скажет? Кто не в курсах – замели Черкеса за полный блудняк. За «мохнатые сейфы»!
Сходняк возмущенно зашумел. Это позорная статья. За нее положено «опускать» – кто бы ты ни был. Дело принимало неожиданный оборот. Одно дело – слово правильного вора, другое – будущего «петуха».
Черкес побледнел и молча смотрел в гладкий, покрытый мозаичной плиткой пол. И каждый миг этого позорного молчания расценивался как признание вины.
– Так, Черкес? – требовательно спросил Крест. – Я могу позвонить кой-кому, мне быстро твою картинку нарисуют…
– Хватит лаяться! – прервал пререкания Крест. – По делу базарьте!
И снова послышался невнятный говорок Зеваки. Слова разобрать было трудно, будто он собирался вот-вот зевнуть. За это и получил погоняло. Но в установившейся тишине смысл их, в целом, быт понятен:
– М… в прош-ш-ш-шлую хо-одку… быта у м… Клопа замо-орочка. Я слыхал. Тоже м… была «пред-д-д-ъява». Буд-д-д-то м… пого-он-н-няло у него другое. Только отбрехался он вро-оде.
Сходняк загудел, как растревоженный улей. Когда несколько человек предъявляют такие расклады – дело плохо! Допустим, Черкес с Клопом что-то не поделили и сводят свои счеты, но Зевака-то их раскладов не знает! Значит, с Клопом действительно дело нечисто!
Черкес приободрился, на его тонких губах под усами появилась торжествующая усмешка. Но в дело вмешался Крест:
– Так, ясно. За Клопа кто-то хочет мазу потянуть?
Снова все стихли. Но ненадолго. Из-за спин авторитетов вынырнул Батон. Своего стула ему тут не полагалось – рангом не вышел. Но честный вор обязан всегда говорить правду. И исповедывать принцип: «Сам погибай, а товарища выручай!» По крайней мере так говорится в воровском «законе». Он упрямо набычился и каркающим от волнения голосом выдал:
– Фуфловая «предъява»! Я отвечаю. Спору нет, бухали мы вместе: я, Черкес и Клоп. Только разговору про левые замесы с телками не было. Про волыну с гранатой Черкес базарил. Только его ведь не за ствол взяли! Не сходятся у него концы-то! Зря на Клопа прет!
И снова настроение сходки изменилось. Потому что Батон говорил искренне, его лицо раскраснелось, как будто белое тесто подрумянили в печке. К тому же выходило, что Клоп и вправду не виноват!
– И еще я за Клопа скажу! – продолжил Батон, гордясь тем вниманием, с которым слушали его слова. – Мы с ним фартовое дело провернули, и с нами еще ребята ходили. Клоп сам тему продумал. Все чисто прошло, хабар хороший взяли, поделили по чесноку. [83] Никого не схватили, в кичу не засунули. Все мы здеся, вольные и красивые! Скажи, Круглый!
83
По чесноку – честно (блатной жаргон).