Дориан: имитация

* * *

Дориан, вернувшись из Нарборо, безмятежно возобновил прежнюю жизнь. Смерть Рыжика сделала прикрытие в виде Элен с ее малышом больше уже не нужным, однако Дориан решил, что женщина в доме ему не помешает, и в течение нескольких недель был достаточно мил с обоими, чтобы склонить ее остаться.

Присутствие в доме женщины давало Дориану возможность творить мерзости на новый, волнующий манер. То был дар, посланный ему свыше, а к тому же он предвкушал наступление времени, когда в Элен начнут проступать симптомы болезни. Да, собственно, и теперь уже, лежа рядом с нею в одну потную декабрьскую ночь, в которую потеть было решительно не от чего, он тешился мыслью о том, что у Элен началась сероконверсия. Дальнейшее — вопрос времени, а запасы этого добра были у Дориана неисчерпаемыми.

Он стал изменять Элен с небрежной бездумностью, куда более худшей, нежели намеренная жестокость. Он возвращался домой в три утра, позволяя ей застукать себя отсасывающим на переднем сиденье «Эм-джи» у какого-нибудь юного кочета. Или нарочно разбрасывал по дому, чтобы те попались ей на глаза, свидетельства своих амурных похождений — презервативы, притирания, ампулы амфетамина. Довольно скоро Дориан и вовсе перестал возвращаться домой ночами, и встречаясь с Элен при свете дня, издевательски хохотал ей прямо в лицо, старое, припухлое.

Однако Элен, вопреки его упованиям, впадать в приятное смятение никак не желала. В отличие от любовников и любовниц, которых он бросал прежде, Элен, казалось, нисколько не изнывала по его сладкому телу и словно по росе собранным прелестям. Напротив, она начинала испытывать к нему такое же отвращение, какое сам он питал к ней. Одним ранним утром Дориан проснулся и обнаружил Элен окидывающей его распростертое голое тело взглядом судебного медика. Господи, зачарованно сказала она, ты и вправду остановился в развитии, Дориан.

— Это еще что значит? — воскликнул он, натягивая простыню на свой стройный, покрытый загаром торс.

— Да то, что я и сказала, — с идиотским самодовольством ухмыльнулась она. — У тебя тело юного паренька. — Элен сидела в постели на коленях и Дориан, впервые за последние пятнадцать лет, снова отметил странность ее отношения к собственной наготе — лишенную и застенчивости, и попыток прельщения, но исполненную своего рода достоинства и достоинства зрелого.

— Поначалу, — продолжала Элен, — твои шелковистые волосы и гладкая кожа страх как возбуждали меня, но теперь, Дориан, если честно, меня от них мороз по коже дерет. Отчасти потому, что я знаю — ты предлагаешь их кому только можешь, однако твое младенческое тело кажется мне отвратительным и само по себе. Скажи, — она взяла со столика пачку сигарет, вытрясла одну прямо в губы, закурила и с силой затянулась, — ты никаких странноватых лекарств не принимаешь? Не проходишь какого-нибудь лечения, замены крови, чего угодно? Потому что одно можно сказать наверняка — это неестественно.

Он выскочил из постели, сгреб свои тряпки, понесся в ванную и трясущимися руками натянул на себя одежду. Из ванной было слышно как в спальне гогочет, кашляет и пердит старая ведьма.

День для посещения недоумками был не самый удачный, но такие уж они люди — посетили. Коп явился какой-то слишком уж вкрадчивый — детектив-инспектор Маклури из участка на Эрлз-Корт-роуд. Вкрадчивость, снисходительность рослого человека, высокий ранг, сшитый по мерке костюм. Дориану потребовалось время, куда большее обычного, чтобы пустить свое обаяние в ход, да и то никакой уверенности, что оно произвело на Маклури — улыбнувшегося только раз, когда Элен принесла ему чашку чая, — хоть какое-то впечатление, у него не было.

У Маклури было что сказать. Его коллеги из Вустера установили личность убитого в Нарборо человека, кроме того, имеющиеся улики подтвердили, что убит он был выстрелом из ружья Дориана. И хотя на данном этапе расследования ничто не указывает на наличие у Дориана преступных намерений, очень многое в этом деле не сходится. Дориан сказал, что убитый был ему не известен, однако среди людей, опрошенных сотрудниками Маклури, нашлись такие, кому пострадавший известен был, и к тому же они придерживаются мнения, что Дориан с Рыжиком не были людьми совсем уж чужими друг другу.

Те же люди, продолжал инспектор, рассказывают небезынтересные вещи насчет отношений Дориана с человеком по имени Алан Кемпбелл, лишенным права практиковать врачом, тело которого было найдено в начале прошлого года в шкафу его квартирки — судя по всему, доктор стал жертвой слишком далеко зашедшего акта аутоэротической асфиксии. Имеются и еще кое-какие сведения, и немало, однако обсуждать их сейчас необходимости нет. Инспектор с удовольствием зашел бы как-нибудь на днях — он видит, что Дориану не сидится на месте, возможно, он человек занятой и его ждут дела? Нет, ни о каких ограничения свободы передвижения речи не идет, однако, если Дориан надумает уехать куда-либо надолго, они будут благодарны, услышав от него об этом по телефону.

Как только Маклури ушел, Дориан метнулся к телефону. Он отлично, мать-перемать, понимал, кто на него накапал, превосходно, так их и так, понимал. С тобой все в порядке? — спросила Элен. — У тебя лицо какое-то зеленое. Дориан выгнал ее из комнаты. Позвонить прямо сейчас Гэвину Струду и попробовать его припугнуть? Наверняка это был Гэвин — Фертик не смог бы натрепать так много, ни разу не заснув. Гэвин и этот сальный писателишка, Девениш. Гэвин одно время якшался с ним, а Девениш ненавидел Дориана годами, еще со времени, когда оба они учились в гребанном Оксфорде. А может, — эта мысль пришла Дориану в голову, как другим приходит мысль, что неплохо бы принять ванну, — может, урыть их обоих?

Телефон затрезвонил сам — до того, как Дориан успел поднять трубку. Звонил все тот же Маклури. Еще одно, — сказал он. — Наши источники сообщили, что существовал и другой близкий вам человек. Бэзил Холлуорд.

— Я был с ним знаком, — признал Дориан.

— Похоже, он уже несколько лет как исчез.

— Вроде бы так.

— А вы были последним, кто его видел.

— Не понимаю, о чем вы.

— Ну, согласно нашей информации, Холлуорд однажды ночью отправился вместе с вами к вам квартиру, чтобы посмотреть видео инсталляцию, которую он вам подарил. Инсталляцию, запечатлевшую вас — «Катодный ирис», так она, кажется, называется?

— «Катодный Нарцисс», — Дориан не смог удержаться от презрительной интонации.

— А, вот оно что. Нарцисс, ладно, пусть так. Я плохо разбираюсь в цветах, мистер Грей. Но вернемся к сути дела — мне бы очень хотелось взглянуть на эту инсталляцию, если можно.

— Зачем? — Дориан вцепился в спинку стоявшего у стола кресла.

— Да так, без особой причины, — наверное, я просто заинтригован.

— Она упакована в ящики, снова собрать ее это черт знает какая морока.