Дорога доблести

Руфо нес на себе только свою далеко не прекрасную розовую кожу плюс бинты. Он считал, что шпага - это только шпага, у него дома есть и получше. Стар из профессиональных соображений имела одежды не больше, чем Руфо.

– Еще долго?
– спросил Руфо, когда мы соединили наши руки.

– До начала отсчета осталось две минуты, - ответила Стар. Часы в ее голове работали не хуже моей "шишки направления". Она никогда не пользовалась настоящими часами.

– Ты ему сказала?
– спросил Руфо.

– Нет.

Руфо воскликнул:

– И тебе не стыдно? Тебе не кажется, что давно пора прекратить водить его за нос?

– Он говорил на удивление жестко, и я уже намеревался сделать ему выволочку за такое обращение со Стар, но она сама оборвала его. Сначала она запела, потом: "пошел!"

Мы тут же оказались в другой пещере.

– Где мы?
– спросил я. Тяготение тут было побольше.

– В Невии, - ответил Руфо.
– По другую сторону Вечных гор, и у меня есть большое желание выйти тут и повидать Джоко.

– Скатертью дорога!
– сердито откликнулась Стар.
– Слишком много болтаешь!

– Только в том случае, если мой дружок Оскар пойдет со мной. Хочешь, старый товарищ? Я доведу тебя туда за недельку. И никаких драконов. Тебя встретят с радостью, особенно Мьюри.

– Оставь Мьюри в покое!
– в голосе Стар появились визгливые нотки.

– Не нравится, а?
– откликнулся едко Руфо.
– Молодая женщина и все такое…

– Ты же знаешь, что дело не в этом!

– Еще как в этом!
– возразил он.
– И как долго ты думаешь так тянуть? Это бесчестно сейчас и всегда было бесчестным. Это…

– Молчание! Отсчет начинается!
– Мы соединили руки и… Ух! Оказались в новом месте. Это тоже была пещера, частично открытая наружу, воздух разреженный, жгуче холодный, внутрь залетал снег.

– Где мы?
– опять спросил я.

– На твоей планете, - ответила Стар.
– Эта страна называется Тибет.

– Тут ты можешь пересесть на другой поезд, - вмешался Руфо, - если Она перестанет упрямится. Или можешь просто уйти, хотя дорога длинная и тяжелая. Я ее однажды прошел.

Я не соблазнился. Последний раз, когда я слышал о Тибете, он находился в руках мрачных борцов за мир.

– И долго мы тут пробудем? Местечко нуждается в центральном отоплении.
– Хотелось услышать что угодно, кроме этой перебранки. Стар была моей возлюбленной, и я просто не мог вынести грубого обращения с ней, но и Руфо стал моим кровным братом - по количеству пролитой крови - и я не раз был обязан ему жизнью.

– Недолго, - ответила Стар. Она выглядела усталой и похудевшей.

– Но достаточно, чтобы объясниться!
– давил свое Руфо.
– Тебе наконец следует принимать решения самому, а не позволять таскать себя, как кота в мешке. Ей следовало уже давно рассказать тебе все. Она…

– По местам!
– резко выкрикнула Стар.
– Начинается отсчет до нуля. Руфо, если ты не замолчишь, я брошу тебя тут и тебе придется опять тащиться пешком - босиком и по горло в снегу.

– Валяй, - отозвался он.
– Угрозы делают меня таким же упрямым, как ты. А это забавно. Оскар, Она…

– Молчать!

– Императрица Двадцати Вселенных…

17

Мы очутились в большой восьмиугольной комнате с роскошными, очень красивыми серебристыми стенами.

– …и моя бабка!
– закончил Руфо.

– Не "Императрица", - заговорила Стар.
– Это глупое слово, оно не передает сути дела.

– Еще как передает.

– А что касается второго утверждения, то это скорее мое несчастье, чем недостаток.
– Стар вскочила на ноги, оживленная, сбросившая груз усталости и обняла меня за талию, продолжая держать Яйцо в другой руке.

– О, мой дорогой! Я так счастлива! Мы добились своего! Приветствую тебя дома, мой Герой!

– Где это?
– У меня в голове была полная каша - слишком много часовых поясов, слишком много посещенных мест, слишком большие скорости.

– Дома. У меня дома. Теперь и у тебя дома, если ты захочешь. В нашем доме.

– Понимаю… Императрица… Она топнула ногой:

– Не смей меня так называть!

– Правильная форма обращения, - вмешался Руфо, - будет "Ваша Мудрость". Не так ли, Ваша Мудрость?

– Ах, Руфо, заткнулся бы ты! Пойди и раздобудь нам одежду.

Он покачал головой.

– Война окончена, я только что демобилизовался. Ищи сама, бабуля.

– Руфо, ты просто невозможен!

– Сердишься, бабуля?

– Рассержусь, если ты и дальше будешь звать меня бабулей.
– Тут она передала Яйцо мне, обняла Руфо и поцеловала его.
– Нет, бабушка на тебя не сердится, - сказала она мягко.
– Ты ведь всегда был несносным ребенком и я никогда не забуду устриц, которых ты положил мне в кровать. Надеюсь, ты достал их честным путем.
– Она поцеловала его еще раз и потрепала за седой венчик волос.
– Бабушка любит тебя. Бабушка будет всегда любить тебя, почти как Оскара. Я считаю тебя близким к совершенству, если только забыть какой ты трудновыносимый, лживый, испорченный, непутевый и никого не уважающий свиненок.

– Вот так-то лучше!
– ответил он.
– Если подумать, то и я отношусь к тебе примерно так же. Что ты хочешь надеть?

– М-м-м… Нам нужно очень многое. Как же давно у меня не было приличного гардероба!
– Она повернулась ко мне: - А что хотел бы ты, мой Герой?

– Не знаю. Я тут вообще ничего не знаю. Все, что сочтет подходящим… Ваша Мудрость.

– О, милый, пожалуйста, не зови меня так! Никогда не зови!
– Казалось она сейчас разрыдается.

– Хорошо. А как же мне называть тебя?

– Стар - вот имя, которое ты мне дал. Если хочешь иначе, зови меня "принцесса". Я не "Принцесса". Но я и не "Императрица" - это просто плохой перевод. С радостью буду "твоей принцессой", как ты называл меня раньше. А хочешь - "гадкой девчонкой" или любым другим из многих имен, которыми ты меня называл когда-то.
– Она посмотрела на меня уже более спокойно.
– Как раньше. И навсегда.

– Я постараюсь… моя Принцесса.

– Мой Герой!

– Но есть, видимо, много вещей, о которых я не имею представления.