Дорога домой

Девушка мучительно покраснела, а Ярт слегка дернулся от стиснувших плечо пальцев, показавшихся стальными.

— Довольно, — негромко проговорил Альтамир. — Шаллэ, тебе действительно стоит провести ночь в комнате Ярта, раз уж ты отказалась от нашей с Терти спальни. Хотя я бы и в этом случае предложил вам разделить комнату на двоих. Ему не впервой спать на ковре.

— Не вижу в этом необходимости, — Шаллэ покачала головой и кротко улыбнулась. — Если, конечно, ему не страшно самому нарушать покой того места.

— Это, — вскинулся Ярт, — мое личное…

— Предлагаю считать вопрос закрытым, — вмешалась Терти, вытаскивая из печи противень с безупречно ровными рядами золотисто-розовых булочек. — Мы уже все решили. Шаллэ спит в комнате Ярта. Ярт спит в комнате Фэль. Остальные — на своих обычных местах. Попробуйте булочки. На мой взгляд — совершенно изумительный вкус!

Первой хихикнула Шаллэ, за ней негромко рассмеялся Ярт, а следом их поддержал раскатистый смех Альтамира. Терти с улыбкой оглядывала компанию, радуясь, что так легко смогла замять рождающуюся ссору. Но пока компания уплетала выпечку и разражалась комплиментами, ее сердце сжималось от неясного предчувствия. Что-то недосказанное виделось ей за этой, так и не получившейся перепалкой. Что-то очень важное, способное повлиять на судьбы если не всех, здесь присутствующих, то уж на жизнь двоих точно.

Терти пригубила воды из ковша и метнула задумчивый взгляд на Шаллэ. Неужели действительно именно это являлось причиной ее душевных мук? Не может быть! А если все-таки… И что же тогда с этим делать? Она же себя замучает, а с собой и всех окружающих. Ведь совершенно себя не контролирует!

Девушка, слегка поперхнувшись, закашлялась, и Ярт осторожно похлопал ее по спине, обеспокоено окинув ее чуть насмешливым взглядом. Терти краем глаза заметила, как легкий румянец вспыхнул на щеках Шаллэ. Впрочем, это могло быть следствием удушья.

— Спасибо за булочки, Терти, — Ярт чуть склонил голову. — Они, как всегда, изумительны. Всем спокойной ночи.

Он легко подхватился со стула и бесшумно исчез из кухни. Следом за ним выскользнул Сэллифэр.

— Я прошу прощения, Терти, — Шаллэ опустила голову. — Я не должна была начинать ссору под крышей вашего дома.

— Не стоит, девочка, — Альтамир подпер щеку ладонью. — Тебе не за что извиняться. Ярт способен кого угодно вывести из равновесия своей непрошибаемостью.

«И своей незрячестью», — чуть не добавила Терти, но сдержалась и вместо этого спросила:

— Я надеюсь, ты на него не в обиде? Он, конечно, тоже перешел границы, но не обижайся на него.

— Нет, я не обиделась, — Шаллэ негромко вздохнула. — Я сама виновата. Меня никто за язык не тянул. Просто… — она не договорила и еще раз вздохнула. — Ладно, не будем. Уже поздно, а мне, наверное, стоит пораньше вернуться, чтобы Иламир не сердился за праздное шатание по городу. Поэтому я, пожалуй, пойду спать.

— Спокойной ночи, Шаллэ, — откликнулась Терти и встретила задумчивый взгляд мужа.

— Тоже заметила? — поинтересовался он.

Терти кивнула и устало опустилась на стул:

— Значит, я не ошиблась. Бедная девочка…

— Оба они бедные, — лицо Альтамира помрачнело. — Я только надеюсь, что это у нее пройдет со временем. Когда она перестанет быть романтичным подростком и найдет свою судьбу. Ей его жаль, он ей нравится, и у него такая слава… А она всего лишь девушка. Молодая. Пусть и принявшая посох. Мне ли тебе объяснять.

— Да хранит ее Мать Жизни, — тихо проговорила Терти и опустила голову ему на плечо. — Мне страшно за них, Мирэл. За обоих.

Шалмира на цыпочках пробиралась по коридору. Проходя мимо двери в комнату Фэль, она даже дыхание затаила, но не успела и пары шагов сделать, как дверь негромко скрипнула. Девушка замерла, втянув голову в плечи и не смея обернуться.

— Извини, что я так… — раздался за спиной тихий голос Ярта. — Просто… ты меня задела. Я не люблю это признавать, но это очень нелегко — пытаться жить как раньше, когда все изменилось. Помнить все, что было и чего теперь нет.

— Это мне стоит извиняться, — Шаллэ выпрямилась и со вздохом обернулась. — Я иногда бываю невыносимо упряма и прекрасно это осознаю. Просто я действительно не очень понимаю тебя. Если бы со мной произошло что-то подобное, тогда, возможно…

— Глупышка, — Ярт кривовато улыбнулся. — Твое счастье, что ты этого не знаешь. Надеюсь, не узнаешь никогда. Спокойной ночи, Шалмира.

— Подожди…

— Да? — он чуть приподнял бровь, оборачиваясь в дверях.

— Я… Мне… — Шаллэ беспомощно огляделась вокруг. — Наверное, нам с Терти не стоило трогать ее вещи? Моя одежда уже высохла. Я сейчас верну… Ладно?

Ярт несколько мгновений смотрел на нее, потом негромко рассмеялся и покачал головой:

— Не стоит. Ей они все равно не нужны. А тебе даже идет. Оставь. Если ты действительно считаешь, что там мой личный храм, и я молюсь на ее вещи, ты заблуждаешься, — он немного помолчал и добавил. — Там память, но не больше. И из всего, что там есть, я не отдал бы только платье, корону и Лотос. Впрочем, я надеюсь, что когда-нибудь для всего этого найдется достойная хозяйка.

— Спокойной ночи, — Шаллэ заметно покраснела и возблагодарила богов, что в коридоре было темно. О том, что Ярт отлично видит в темноте, она благополучно предпочла не вспоминать.

— Добрых снов, — Ярт чуть недоуменно пожал плечами и плотно затворил за собой дверь.

Девушка глубоко вздохнула и прижала ладони к пылающим щекам. Она осторожно открыла дверь в соседнюю комнату и на мгновение замерла на пороге.

Да, он предупреждал, что тут раскиданы его вещи. Но он ни словом не обмолвился, что она почти вся ими завалена! Девушка критически огляделась и поправилась. Нет, не вся, но раскиданы они так, словно нарочно, чтобы занять как можно больше пространства.

Шаллэ сгребла с кровати старый плащ и присела, сжимая его в руках.

Пожалуй, комната очень напоминала комнату Фэльмарэ, только была более обжита. Вон, даже засохшие остатки пирожка на подоконнике лежат. Возле кровати брошена книга, раскрытая где-то в середине. Девушка нагнулась, пробежала глазами пару строчек — какие-то легенды. На полке стояло еще несколько книг, но она не стала их смотреть. В кресле горкой лежали смятые рубахи. Одна была порвана на плече и даже еще не отстирана от крови. Шаллэ осторожно тронула ее кончиками пальцев. Недавно лежит. Странно, а на плечах у него ни царапины нет. Она задумчиво погладила темный шелк и повернулась к столу. Листы бумаги, перья, тушь. Под горкой смятых бумажных шариков угадывались какие-то записи, но она не посмела в них рыться, хотя хотелось так, что даже пальцы зудели. Небрежно брошенный пояс с ножнами от узкого длинного кинжала, да и сам он рядом. Работу Орфэльмера она узнала сразу, осторожно погладила лезвие, провела ногтем по скалящейся морде волка. Вспомнила — на Нохлайне такая же выбита, только еще зеленью светится. Точно, Нохлайн же тоже Орфэльмер ковал!

Шаллэ полюбовалась на смертоносную игрушку и огляделась в поисках места, куда можно было бы положить плащ. Небольшой шкаф приковал взгляд приоткрытыми створками, и она, пожав плечами, направилась к нему.

М-да, если комната поражала заваленностью, то шкаф отличался запустением. На одной полке одиноко лежала застиранная рубаха, на другой — короткий кожаный жилет и штаны. На самом верху обнаружился на удивление аккуратно свернутый тючок. Шаллэ свернула плащ, положила на пустую полку и, не в силах противиться любопытству, потянула сверток с верхней полки.