Дорога к Чеджу

Остров встретил нас обжигающим солнцем и лазурным морем. В порту на стойке информации взяли бесплатную карту с автобусными маршрутами и достопримечательностями. Все пассажиры парома расселись по машинам, и лишь наша семья вышла из терминала. По информации из сети я знал, что в южную столицу острова можно добраться за пять тысяч вон на лимузиновом автобусе, который отходит от авиатерминала. Лупи написал, что отец будет ждать нас на остановке Йо-ми-джи гарден. Сам же молодой человек живёт и работает в Сеуле. Пока я размышлял и оценивал направление движения, к нам подскакивали таксисты. Один тащил в серую, другой - в чёрную машину.

"Отвезём в Согвихпо за столько-то десятков тысяч..." - кричит один.

"Отвезём в бас терминал за меньшую сумму, - вторит другой, - пешком не дойдёте, далеко будет".

Разозлившись, пошли по раскалённым малолюдным тротуарам. Лишь у рыночной площади по гуглу построил маршрут. В это время к Наде подошли чуть ли не первые соотечественники и, видя нас взмыленных, рассматривающих карту и с чемоданами в руках, спросили на русском языке: "Вы не знаете, где здесь продаются красивые бокалы?".

В городском автобусе наши карточки действительны, и мы добрались до автостанции, где шестисотого маршрута не оказалось. На сервис-информ девушка поведала, что можем добраться на 782-м и там пройти немного. Проезд дешевле, и мы в автобусе для резидентов (на острове пять тарифов оплаты в зависимости от расстояния). Правда, водитель без перчаток в несвежей тенниске, не знает английского, и мне самому приходится грузить в багажник чемоданы с коляской. Выяснилось, что на карточке T-money не хватает семьсот вон, а шофёр не принимал десятку, точнее - не давал сдачи. У него только автомат по приёму монет и корзинка с тысячевонками. Сидевшая на первом сиденье бабушка протянула ему тысячу и сказала: "Я везу этого парня". От сдачи она отказалась.

– Таисия, угости бабушку шоколадными конфетами!
– сказал я дочери.

Когда бабушка собиралась выходить в парке с названием "Парк бега", то подошла к дочке, погладила по плечу и положила в карман пятитысячную купюру:

– Это тебе за твою доброту... Купи себе, внученька, что-нибудь!
– предположительно перевёл её корейский.

Мы были шокированы дважды за короткое время. Да и остров нам определённо нравился. Я бы назвал его "остров изумрудной зелени". Таких ярких и чистых оттенков зелёного я не видывал. Почти нет цветов. Только зелень. Даже несозревшие лимоны-мандарины и те не выделялись в общей цветовой гамме. По обеим сторонам дороги пастбища с лошадьми, коровами и сады-огороды, к которым подходят мохнатые горы. Много указателей: парки, музеи, отели, площадки для фотографирования.

С подсказкой вышли, с подсказкой нашли нашу остановку, где нас встретили корейские "бабушка с дедушкой" на минивэне. Пожали друг другу руки, погрузили вещи и тронулись. Они немного владели английским, с выраженным акцентом, который я временами понимал.

– Вы, наверное, устали с дороги, проголодались? Заедем, пообедаем?
– спросил "дедушка".

– Спасибо, лучше разместимся, а потом всё остальное.

Я смотрел через окно на наш то ли посёлок то ли пригород и не верил, что так красиво можно жить. Относительно старые постройки в едином стиле с плоскими крышами и гребешками на карнизах, стеклянными раздвижными окнами и стеклянными входными дверьми чередовались с одно-двухэтажными домами в стиле хай-тек. Каждый двор - гордость садовника.

– Вот здесь мы живём, - сказал дедушка, когда автомобиль заехал в небольшой двор, - располагайтесь и чувствуйте себя, как дома.

– А вот мои помидорчики. Свежие, только что с грядки!
– сказала на корейском бабушка, и поставила перед детьми две миски с жёлтыми томатами и красными черри, - а вам водичка и целебный чай, - она достала из холодильника две запотевшие двухлитровые бутылки. Чай напоминал по вкусу отвар чабреца со зверобоем.

– И мы вам гостинцев привезли: вот русский напиток "Стрижамент" и конфеты "Коркунов", - достал наши презенты из чемодана.

Занесли вещи в небольшую комнату с футонами вместо кроватей и скромной желтой мебелью. (Футон - это скатывающийся тонкий матрас и маленькая подушка и без сменного белья). Пока Надя раскладывала вещи в шкафу, меня выбрали в качестве ученика. Хозяин дома показывал, как пользоваться вентилятором, феном, газовой плитой, смесителем в душе, унитазом, стиральной машинкой, установленной во дворе и рассчитанной на пятнадцать килограммов белья.

Дом сравнительно небольшой. Две спальни, гостиная-зал, комната-гардеробная с комодом в восточном стиле, совмещённый санузел, просторная кухня с тремя холодильниками и десятилитровыми банками с солью, перцем и травами. Окна большие, двойные, раздвижные, с москитными сетками, и дети сразу облюбовали подоконники для игры. В оконных рамах хранились зимние одеяла и подушки-матрасы.

Это тапочки для туалета... Эти для улицы", - комментировал дедушка. По его просьбе мы садились на пол, и он то раскладывал карту острова, то - карту города, то читал мне на английском с корейской транскрипцией инструкции по жизнеобеспечению. Говорил, что большую часть времени они никуда не выходят и что я всегда могу им звонить. Периодически дублировал свои фразы на русском-английском с помощью программы на планшете и постоянно переспрашивал: "Нам нравится?"

Нам, конечно же, нравилось, так как о таком погружении в корейскую культуру приходилось лишь только мечтать. Потом он ещё раз прочитал с компьютера заготовку на одиннадцати страницах, и я вздохнул с облегчением. Урок закончился, и можно готовить обед, который состоял из овсянки на сухом молоке и японского чая с шоколадными конфетами. Бабушкин инструктаж по посуде был более сдержан. Хотя меня не меньше интересовало назначение десятка бытовых электроприборов, что были собраны на кухне. Подивила рисоварка с цветным экраном, говорящая женским голосом, которая внешне напоминала CD-магнитолу.

Когда я готовил овсянку, бабушка лишь мельком подсматривала за мной, как создаётся неведомое им блюдо. И мне было неловко не угостить стариков русской едой, ведь для них всё было в диковинку. На сайте айрнбиэнби они только недавно появились, и мы, судя по отзывам, были одними из первых постояльцев.

Написал им на корейском, что нас всё удовлетворяет, и мы пошли смотреть окрестности, купаться в море. Вернёмся через три-четыре часа. Имена я их не запомнил с первого раза, хотя они старательно записали наши.

Окрестности посёлка довольно традиционные для корейских поселений. Асфальтированные дорожки, идеальная чистота, однотипные постройки и буйная зелень. У многих домов заборы имеются лишь номинально, да и то состоят из вулканических валунов и почти нигде нет калиток-ворот. Вдоль берега небольшое шоссе с редкими ходоками. К вечеру - непогода, и море штормит. На застывших глыбах базальта, отполированных водой, лишь рыбаки охотятся за добычей. Остров возник в результате извержения морского вулкана несколько миллионов лет назад. Сегодня лаву используют в качестве строительного материала, тротуарной плитки, облицовки фасадов домов, для изготовления черепицы. Из неё мастерят корейских дидухов - яйцеголовых стариков с выпученными глазами - тольхарубанов, которые являются его символом и установлены практически повсеместно.

Для плавания на пляже сделана полуприродная купель метров сто-сто пятьдесят шириной, которую перегородили тремя линиями волнорезов, и дополнена "трибунами" - ступеньками для входа в воду.

На вышке охранники наблюдали за тремя купающимися. Корейцы любят купаться в одежде. Шорты по колено, футболки с длинными рукавами и капюшоном. Купальный сезон в стране короткий - два месяца (июль-август). Купаться разрешено в строго отведённых местах, как правило, с 8:00 до 18:00. Заплывать на глубины выше головы запрещено. При нарушении правил и регламента могут быть неприятности с законом, так как южнокорейцы и по настоящее время боятся нашествия северокорейских морских диверсантов.