Дорога к Чеджу

Когда я говорил друзьям, что мы с детьми едем в музей Погребальной культуры, расположенный на базе Новосибирского крематория, они меня не понимали. "Что, музеев в городе нет? В цирк сходите, в театр, в парк Ботанический", - приходили рекомендации. Но я отвечал, что этого добра в Москве пруд пруди. А вот аналогов такому музею в мировой культуре нет.

Сегодня Google не врал, и с пересадкой мы добрались до музея, что в посёлке Восточный. Я ожидал, что это будет необычно, но чтобы настолько - даже не предполагал. Музей и крематорий расположены на территории довольно большого парка-колумбария. Посетителям для осмотра предлагаются в бесплатный прокат велосипеды с багажниками. А посмотреть есть что. Кроме символов всех религий, керамических фигурок животных, здесь есть и детская площадка, а на окраине в загоне живёт верблюд Яшка. Как сказал нам впоследствии экскурсовод: "Хозяин заведения поехал покупать коней для возрождения траурной церемонии, а купил верблюда".

Да и само здание крематория, выкрашенное в ярко-оранжевый цвет с чёрными колоннами издалека напоминает, скорее дворец индийского раджи. В нашем менталитете тема смерти - этакое своеобразное табу, которое отодвигается куда то на задворки подсознания. При входе в музей посетителям предлагается заполнить табличку, ответив на вопрос: "Что бы вы хотели сделать до смерти?"

Пока Надя с детьми рассматривали верблюда и катались на горке, я поинтересовался, впустят ли нас всех внутрь. Не хотелось их надолго оставлять наедине с мошками, а на сайте музея указано возрастное ограничение 12+. Но девушка сказала, что не только впустят, но им ещё бесплатно всё покажут. Уплатив по максимуму: за две экспозиции, экскурсию по залу погребальной культуры и залу эпохи СССР, фотографирование, мы получили настоящее удовольствие, как от рассказа, так и от увиденного. Узнали, что зачинательницей моды была английская королева Виктория, которая сорок лет оплакивала своего мужа, нося чёрный траур и разрабатывая правила этой стороны жизни. Строгий траур, полустрогий, белый траур, красный, янтарный...

"Женский траур длился три года, а мужской - шесть месяцев" - комментировала гид-экскурсовод Марина, - "но если вдовец женился преждевременно, то его невеста обязана была выходить замуж в чёрном траурном платье и носить двухлетний траур по своей предшественнице".

Мы живём в том числе и вещами, но порой относимся к ним слегка пренебрежительно, ссылаясь то на моду, то на чей то вкус. А ведь кто, как не они, отражают человека, его внутренний мир, его статус, увлечения, облегчая знающему это язык, коммуникацию. Лет сто-двести назад этому уделяли больше внимания и подбирали украшения в зависимости от периода траура. Полтора часа нам рассказывали о вещах, традициях, истории этой культуры, о бальзамировании, кремации, пассижированном искусстве, вскрытии, модных тенденциях в кремации. Например, что из праха делают карандаши, которыми рисуют, а точилку со стружками хранят, как реликвию. Или пишут красками, в которые добавляют прах ушедшего. Или прах вживляется в коралл, из которого формируется риф, или в нём выращивают семя дуба, росток которого пересаживают в землю. В целом - весьма занимательно, и наша девятилетняя дочь не переставала задавать вопросы экскурсоводу. А посещение зала ушедшей эпохи закончилось тем, что по завершению со словами "Будь готов!
– Всегда готов!" нам повязали настоящие пионерские галстуки, кому-то в первый раз, кому-то во второй.

Мы узнали, что сотрудники участвуют в акции "Ночь в музее", собирая по несколько тысяч человек. Из недавних событий - в мае открылся памятник воинам, погибшим в локальных войнах. При музее есть кафе самообслуживания с кофе-автоматами, СВЧ и снэк-машинами, где посетителям демонстрируется запись телепередачи о музее и его основателе. Тут же местный филантроп собрал трамвай из шестидесятых, поставил пару пушек из сороковых, БМП из восьмидесятых, теплушку времен ГУЛАГа, траурные повозки и сани двухсотлетней давности, соорудил макеты гробов вождей СССР и многое-многое другое.

Напоследок дети покатались на велосипедах, пока мы рассматривали стелы с прахом усопших и слушали Эмму Шаплин с её траурным хитом "Септе ле стеле", доносившемся из динамиков новосибирского колумбария.

Наш визит в Новосибирск закончился, и перед сорокачасовой дорогой в город Улан-Удэ мы поужинали в столовой "8 минут" на Вокзальной Магистрали с вечерними скидками на продукты от местных кулинаров и забежали в универсам за продуктами. И вот уже старенький гэдээровский поезд Москва-Чита с обновлёнными сибирскими окнами уносит нас на восток. Здесь нет ковровых дорожек и розеток в купе, а кондиционерами выступают форточки, нет телевизоров, но мы загодя закачали фильмы в ноутбук, да и кажется, что дальше будет легче, так как есть что вспомнить и обсудить в дороге.

Поезд номер 70 Москва - Чита

Он, наверное, самый дешёвый из поездов, следующих в восточном направлении. Чтобы существенно сэкономить на проезде, я детские билеты брал на нижних полках, а взрослые на верхних. Такие поезда бегали в моем детстве, и сегодня я поражаюсь качеству промышленности стран СЭВа.

– Поезд прибывает в санитарную зону. Пассажиры, туалеты будут закрыты через десять минут на час... поторопитесь!
– проходя по купе, зычным голосом сообщает проводница благовещенского транспортного узла. Как правило, санитарные зоны начинаются за тридцать минут до длительных остановок и почти сразу прекращаются, как только мы трогаемся с них.

– Как это мне всё надоело... каждый день одно и то же...
– негромко доносится от второй напарницы, когда она мутузит пол старой тряпкой, создавая видимость борьбы с грязью. Потом она вспоминает о пылесосе и начинает проникать с ним в купе, поднимая последних спящих. В обычном поезде влажная уборка предусмотрена раз в сутки и также сопровождается мытьём стен и окон в коридоре вагона.

Иногда я представляю её пограничником на защите стаканов и чайных ложек, а также прохода в ближний к ней санузел. Я не рискну спросить у неё о душевой кабинке, так как её вид говорит о том, что она не в духе и готова обрызгать слюной, а ведь нам ещё ехать и ехать. На три работающие розетки в коридоре очередь на зарядку, и я занимаю её за пассажиром, едущим также в Бурятию. В каждом санузле также по розетке и в тамбуре перед ним, но там заряжать не совсем удобно. Поезд бежит в восточном направлении, и передо мной лишь километровые столбики с тысячными отметками сигнализируют о том, что мы куда-то всё же едем. Иногда я вспоминаю для детей стихотворение Корнея Чуковского "про пассажира с улицы Бассейной". Те же берёзки, те же серые покосившиеся домишки, да коровки-огороды.

Мне кажется, что проводница не любит свой труд. Ведь любая работа - это цепь последовательных попеременных действий, где всё, так или иначе, закономерно повторяется. У врача пациенты с одними и теми же диагнозами, историями болезни и рецептами. Но сказать, что это скучно, я не могу. Наверное, у неё всё же синдром профессионального эмоционального выгорания и ей требуется отдых и помощь психолога. Ведь даже я вижу разительные изменения в вагоне. Немцы, англичане, французы, три собаки, два кота, куча младенцев. Всё, как в кино: движется, общается, шумит, пересекается. Интересно, как она отгадывает желания иностранцев? Перед Красноярском она продала или сдала своё служебное двухместное купе семейной паре с ребёнком и собакой и должна быть рада подработке. Хотя всю ночь провела в полудрёме, сидя за столом.

Вот и первая утренняя станция Красноярск с сорокапятиминутной остановкой и сменой локомотива. Мы решили зайти в здание вокзала прогуляться по привокзальной площади в поисках местного пломбира. Это стало уже традицией длительных остановок. И оказались довольны находкой. По ГОСТу, и вкус, как в детстве. Вообще, как мне кажется, путешествие на поезде - это экскурс в детство, только на моём месте теперь мои дети и учишь их жить и довольствоваться малым, ценить время и грамотно его расходовать.

Красноярский край, наверное, самый длинный на нашем пути. Мы дважды встретили здесь рассвет и посмотрели закат. Чем ближе к востоку, тем более живописные виды. Утренние зорьки, будящие ото сна, и вечерние туманы - как будто облака спустились на землю. Если поначалу ехать было в тягость, то теперь находишь философию поездки. Задуматься над собой, сблизиться с детишками, лишёнными телевизора, понаблюдать за природой и окружающей жизнью. Как мне показалось, четверть пассажиров - европейцы, едущие на Байкал, и появляется некое чувство гордости за страну, её размеры, запасы и чистоту девственной природы, сохранённой для потомков.

На станциях по-прежнему борются с частными торгашами, и по перрону важно расхаживает майор и сержант полиции, защищая пассажиров от атак бабулек, которые заняли линию нападения за первым путём и зычно призывают пассажиров к горячей картошке, холодному пиву и соленой рыбке. Станционный общепит не вызывает доверия, как ценами, так и свежестью продуктов. Правда, в отличие от красноярского фирменного поезда, в здешнем регулярно буфетчица в накрахмаленном переднике, толкая перед собой допотопную тележку, обшитую вишнёвым бархатом и надписью "Audi", развозит ресторанные пирожки, сосиски в тесте, овсяную кашу, да иные закуски.