Дорога к дому (Трудный клиент)
Шрифт:
Так продолжалось до того момента, когда глупая, бессмысленная и ужасная трагедия привела Доджа в такое состояние, что ему захотелось взять бейсбольную биту, добраться до логова Господа Бога и задать ему как следует.
В тот день, отработав на шинном заводе, Додж позвонил Кэролайн и сказал, что будет дома через пару часов. Потом он отправился на собрание спецгруппы.
Атмосфера подавленности, царившая в помещении, была заметна сразу, но Додж не ощутил ее, так как был занят мыслями о Кэролайн и о жарком в горшочках, которое она обещала приготовить на обед. Жаркое
Додж осознал, что что-то не так, только когда заметил, что коллеги не смотрят ему в глаза.
– Что я сделал не так? – спросил он, обведя глазами всех присутствующих.
Все молчали.
– Эй, что происходит?
Снова тишина.
– Господи Иисусе, еще одно ограбление? Кто-то еще убит? Черт! Это сделал Олбрайт? В каком банке? Когда?
Наконец нашелся какой-то смельчак, которого хватило на то, чтобы произнести:
– Речь не об этом, Додж… хм-м… э-э…
– Так в чем же дело? Что?
– Гонзалес.
Доджу потребовалось несколько секунд, чтобы переключиться с мыслей о хитроумном грабителе банков на своего бывшего напарника и лучшего друга. Потом до него дошла связь между именем Джимми и угрюмым настроением, царящим в комнате.
Казалось, что сердце у него в груди остановилось. У Доджа перехватило дыхание. Он нервно сглотнул слюну, но во рту тут же пересохло.
– Случилась авария, – сказал один из его товарищей. – Гонзалес… Он не смог…
– Так часто бывает на территории. Но все равно… дерьмо!
– Мне очень жаль, Додж.
– Прими мои соболезнования, парень!
– Если я могу что-то сделать, Додж, ты только скажи, хорошо?
Додж едва слышал обращенные к нему слова сочувствия. Он повернулся спиной ко всем и пытался осознать, что они ему только что сообщили. И не мог. Снова пытался и опять не мог.
– Джимми мертв?
Угрюмые взгляды подтвердили его догадку. Теперь дыхание Доджа участилось, а кровь застучала в ушах.
– Ну же, не принимай так близко к сердцу, Додж.
– Где он?
– Додж, тебе туда нельзя!
Не обращая внимания, Додж кинулся к выходу, но чьи-то сильные руки обхватили его сзади.
– Ты не можешь помогать копам, Додж!
– Подумай, парень, что ты делаешь!
– Ты погубишь свою легенду!
– К черту легенду! – кричал Додж. – И к черту всех вас. Пустите меня!
Он продолжал выкрикивать ругательства, но постепенно успокоился и понял, что его коллеги говорят вполне разумные вещи. Додж прекратил сопротивляться, и его отпустили.
Он упал без сил на ближайший стул и просидел довольно долго, пытаясь собраться с мыслями и поверить в то, что казалось невозможным. Наконец Додж поднял голову и произнес:
– Тут кто-то сказал про аварию. Как это случилось?
Рок-звезда прибыла в аэропорт Хобби, чтобы в тот же вечер дать концерт в Астродоме. Гонзалес, которому хотелось подработать, вызвался ехать в составе эскорта полицейских машин, сопровождавших лимузин знаменитости. Кто-то выдал информацию о времени и месте прибытия рок-идола. От самого аэропорта их преследовали папарацци и
сумасшедшие фанаты под парами спиртного и наркотиков.Гонзалес и еще один офицер ехали в машине прямо за лимузином. Одна из машин, преследовавших мотоколонну, попытавшись вклиниться между ними, задела передний бампер патрульной машины. Они ехали так быстро, что сидевший за рулем полицейский не справился с управлением. Машину занесло, она врезалась в столб и ударилась об ограждение с такой силой, что ее чуть не разорвало пополам.
Машину – нет, а Джимми Гонзалеса разорвало. Пополам.
Капитан спросил Доджа, не хочет ли тот поговорить со священником или с психологом, но тот довольно грубо велел ему отцепиться. И не остался на совещание.
Какое-то время Додж колесил по городу, создавая опасность новой аварии. Но потом подумал о том, что мало будет толку, если он убьет в автокатастрофе еще кого-нибудь. Никто ведь не поймет горькой иронии судьбы. И меньше всего Джимми Гонзалес, который наверняка проклянет его прямо со стола в морге, на котором лежат сейчас две половины его тела.
Потом он оказался в кабине для тренировок по бейсболу. Приятно было держать в руках что-то тяжелое и потенциально опасное, приятно было бить битой по чему-то совершенно беззащитному, каким был Гонзалес перед законами физики и этим чертовым столбом.
Додж вернулся домой очень поздно. К тому времени жаркое в горшочке уже было убрано со стола, а Кэролайн встретила его сочувственным взглядом.
– Я все слышала в десятичасовых новостях, – сказала она. – Прими мои соболезнования, Додж.
Он кивнул и прошел мимо девушки в кухню. Там Додж открыл холодильник и, забыв, что хотел взять, несколько минут просто тупо смотрел в открытую дверь.
– Я бы хотела что-то сделать, чтобы помочь тебе, – тихо произнесла Кэролайн. – Но не знаю, что это могло бы быть.
Додж захлопнул дверцу холодильника с такой силой, что внутри зазвенели бутылки.
– Ты ничем не можешь помочь. И я уже не могу ничего сделать. Я даже не могу пойти на похороны Джимми. Мне приказали этого не делать. Я не могу поехать выразить сочувствие предкам Джимми. Кстати, они отличные ребята. Очень гордятся своим сыном Джимми, который сумел стать копом. – У Доджа вдруг защипало в горле, и он громко застонал: – Господи Иисусе!
Кэролайн сделала шаг в его сторону, но Додж ее остановил.
– Ты не можешь сделать ничего, и никто уже не сможет сделать ничего! – вдруг закричал он. – Неужели это не понятно? Этому чертову придурку полагалось бы быть на дежурстве. А вместо этого он мертв! И чего ради? Он умер, оберегая фею с розовыми волосами в зеленых атласных трусах, чье пение лично мне кажется воплями кошки, которую трахают в зад. А тот, из-за кого произошла авария, с места происшествия скрылся. У него не хватило совести даже на то, чтобы вытащить из машины отличного полицейского и лучшего на свете парня. Наверное, нанюхался кокаину. Если я когда-нибудь узнаю, кто… – Додж поднял руки и сжал их в кулаки. – Если я когда-нибудь узнаю, кто ехал в той машине, я удавлю его голыми руками.