Дорога к Марсу

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Аникеев и повернулся к монитору.

На экране было видно, что каждый процессор, каждый цилиндрик конденсатора облеплены черными звездочками, похожими на паучков.

37 Тайна фаэтов Антон Первушин

– Скептик, говоришь? – спросил Аникеев после длинной паузы. – Что подсказывает твой скептицизм?

Булл не отозвался, зачарованно глядя на экран, отображающий инопланетных паучков.

– Сеть, – повторился Карташов. – Все начинает складываться…

Командир резко повернулся к нему:

– Складываться?

– Факты. И догадки. Давайте прикинем, что нам известно. Марс освоен. И освоен давно. Но не нами. Цивилизацией, которая намного древнее и могущественнее нашей. Можно даже говорить, что освоена вся Солнечная система. При могуществе, которое демонстрируют эти… э-э-э… существа, такой глобальный подход напрашивается. Ясно, что инопланетяне не враждебны землянам. В ином случае они легко уничтожили бы нас. А вместо этого… позволили добраться до Марса. Но теперь ясно и другое – они не стремятся к Контакту. Даже избегают его. Мягко указывают нам, что не готовы к Контакту. Тщательно скрывают свое присутствие и свои возможности. Но мы зашли слишком далеко, и они вынуждены как-то реагировать.

– Может быть, и не скрывают, – вмешался Булл. – Просто не могут объясниться с нами в понятных категориях. Ушли слишком далеко вперед по пути прогресса. Ты, Эндрю, смог бы объяснить муравьям, что, скажем, здесь можно строить муравейник, а здесь нельзя?

– Смог бы. – Карташов улыбнулся уголком рта. – Я же контактер. Муравьи зависимы от феромонов. Подбор феромоновой комбинации, которая соответствует тем или иным хемосигналам, позволит управлять жизнью муравейника.

– Я не о том. Смог бы ты внятно объяснить каждому конкретному муравью в понятных ему категориях, почему ему можно находиться здесь, а вот там нельзя? Может, инопланетяне уже и управляют нами, но на планетарном уровне? А мы считаем их присутствие явлением природы… Если я правильно понял вашего Быкова, то гравитационный феномен зарегистрирован сравнительно давно. Что это – как не призыв к Контакту и не демонстрация возможностей?

– Согласен с Джоном, – сказал Аникеев. – Они пытаются достучаться до нас по самым разным каналам. А мы запутались и ничего не понимаем. Взять хотя бы эти психологические сдвиги, галлюцинации, сны… Черт знает что такое!

– В таком случае, – заметил Карташов, – куда проще было бы посадить «летающую тарелку» на Красную площадь.

– Почему на Красную площадь? – возмутился Булл. – Всем известно, что «летающие тарелки» всегда приземляются на специальную посадочную лужайку перед Белым домом!

– Вот это меня и настораживает… – сказал Карташов. – Не «тарелка» перед Белым домом, конечно, а сложные танцы вокруг нашего полета. Допустим, гравитационный «призрак» и впрямь приглашает нас к контакту. И мы должны были выйти на определенный уровень научно-технического развития, чтобы зафиксировать сам факт приглашения. Это разумно, это логично. Но больше-то ничего! Никаких других указателей нет. Я вижу одно объяснение происходящему – мы имеем дело не с творческим началом, а с программой.

– В смысле? – спросил Аникеев.

– В том смысле, что инопланетяне давно покинули окрестности Солнца, но оставили здесь некую роботизированную систему, которая следует предписанному плану. Что это за план? Я не знаю. Может быть, эта система должна помочь нам стать галактической цивилизацией. Может быть… Хотелось бы в это верить…

– «Космическая одиссея»? – уточнил Булл. – Как у Стэнли Кубрика?

– Да, как у Артура Кларка. Но, может быть, я ошибаюсь, и система создана для чего-то другого – скажем, для превращения Марса в подобие родного мира инопланетян. Мы же собираемся когда-нибудь в будущем терраформировать планеты – почему бы им не заниматься тем же самым при таком могуществе?

– Интересная версия, – согласился Аникеев. – И как, в таком случае, ты объяснишь гравитационный феномен?

– Инициация. Старт нового процесса. Модернизация системы. Или перезагрузка. Мы слишком мало знаем об этой системе, чтобы говорить конкретнее. И я не могу сказать, что нас ждет на Марсе. Остается надеяться, что мы инопланетянам все же зачем-то нужны и они предвидели наше появление. И просчитали последствия.

– Звучит зловеще, – подытожил Аникеев.

– А что делать? – Карташов развел руками. – Мы уже добрались до цели. Отступать поздно. Да и глупо. Тем более в День космонавтики! Юрий Алексеевич и Сергей Павлович не одобрили бы…

В отсеке появился Бруно Пичеррили. Выглядел он слегка взъерошенным.

– Друзья мои! – вопросил он. – Вы за обстановкой следите? Или вам не до того?

– Что опять случилось? – Аникеев заметно напрягся.

– Наши китайские коллеги разделили свой корабль. Спускаемый модуль полным ходом идет на Марс.

– Crazies! – импульсивно воскликнул Булл и даже двинулся в сторону поста связи. – Kamikaze!

– Нет, нет! – Пичеррили остановил его взмахом руки. – Я понял их логику. Они не успевают затормозить обычным порядком из-за вмешательства гравитационного луча. Поэтому решились на аэробрекинг. А в сцепке с жилым модулем и реактором аэробрекинг невозможен – корабль развалится и взорвется.

– Он и так развалится и взорвется, – заявил Аникеев. – Я прекрасно помню китайскую схему. Пассивный баллистический спуск, сброс теплозащитного экрана, введение блока парашютов, на финише – двигатели мягкой посадки. Иначе у них по габаритам и массе не вписывалась возвращаемая ступень. Какой, к дьяволу, аэробрекинг?

– Теплозащитный экран можно использовать для многократных торможений в атмосфере, – возразил итальянец. – Тут главное – точно рассчитать ориентацию корабля, но компьютер поможет.

– А чем поддерживать точную ориентацию?

– Двигателями возвращаемой ступени.

– Но тогда они не смогут взлететь!

– А если они не собираются взлетать? Куда им взлетать? «Лодки Тысячелетий» больше не существует как единого корабля…

– Перегрузки! Там же будут чудовищные перегрузки. От десяти до двадцати «же», в зависимости от глубины аэробрекинга…

– Они же китайские герои, – мягко напомнил Карташов. – Рождены, чтоб преодолевать…

Аникеев замолчал. Он и сам почувствовал, что логические рассуждения здесь неуместны. Китайцы закусили удила в стремлении оказаться на Марсе первыми, и никакие разумные доводы ситуацию уже не изменят.

– Если они выживут… – сказал Булл. – А я все-таки надеюсь, что эти сумасшедшие выживут… Если они выживут, нам ведь придется их как-то спасать…

– Тут еще одна проблема. – Пичеррили вновь привлек всеобщее внимание. – Я посчитал разлет блоков «Лодки Тысячелетий» после расстыковки. На случай, если мы окажемся в опасной близости. Но мы, к счастью, не окажемся… Все гораздо хуже. В течение ближайшего часа китайский реактор врежется в Фобос. С относительной скоростью двадцать пять километров в секунду.