Дорога к небу

Неожиданно вырвавшийся каламбур и назидательный упрёк в адрес женщин вызвал у него улыбку и подстегнул настроение к лёгкому озорству.

Он попытался подняться, но тут же уронил фужер, и оставшиеся в нём капли вина, упав на футболку, растеклись по груди.

– Е-к-л-м-н, завтра не отстираю!! Придётся идти замачивать. Ну, ничего в этом мире не меняется! Если пятно, то обязательно на животе. Правильно все надо мной смеются, нужно худеть, тогда жир и прочая пища, пролетающая мимо рта, будет падать на пол, а не растекаться по… – Он с удовольствием похлопал ладонями выпирающий живот и, усмехнувшись, продолжил: – По тугому шарику мышц моего необычного пресса.

Глеб встал, Верещагин в телевизоре боролся с контрабандистами и искренне говорил об обиде за державу. Раскачиваясь из стороны в сторону и помогая руками держать уплывающие куда-то стены, он дошёл до умывальника, включил воду и посмотрел на своё отражение.

– Вот это да!! – Он медленно провёл ладонью по лицу. – Хорош, нечего сказать!! Морда пьяная, под глазами мешки синюшные, небритый, одежда вином залита, и… – Глеб поднял руку и указательным пальцем грозно постучал по зеркалу. – …Эта образина лежит себе на диване и философствует! Да если тебя такого заросшего, неухоженного показать интеллигентной женщине, она стометровку пронесётся быстрее чемпиона Мира. Хотя… – Его плавающие в алкоголе мысли быстро отыскали в памяти анекдот про француженку, которая, в отличие от русской и американки, с удовольствием подобрала на улице пьяницу. – Если быть объективным… – Он втянул живот, надул вдохом грудь, расправил плечи. – Именно выпивший я чертовски остроумен, да и вообще – совершенен. Предрассудки, морщины, покалывание и поскрипывание в теле уходят, растворяются без осадка, как только моя кровь, перемешиваясь с алкоголем, достигает головы, придавая органам энергию и стойкость. – При этих словах он оттопырил резинку трусов и визуально убедился в правоте сказанных слов. – И что это за манеры у нас, у русских, – сменило его настроение тему рассуждений, – с горя напиваемся, удача подвернётся – обязательно закрепим её литром водочки. Время убить – тоже будьте любезны остограмиться. Как ни крути… – Он зашёл в душевую кабину и включил воду. – Вся жизнь – это шаги от одного бокала до другого. Среди нас, пожалуй, только евреи знают другие маршруты. Они с самого детства под чутким маминым руководством держат в руках смычки и книги, а не пластиковые стаканы с бормотухой в тенистых дворах родных домов.

Горячая вода принесла ему удовольствие, отрезвляя голову и мысли.

– Вот, к примеру, взять меня. С какого это перепуга второй день пью? Нет, чтобы культурно выйти в город, посмотреть местные достопримечательности, памятники, девушек красивых… – произнося эти слова, он похолодел и почти мгновенно протрезвел.

Быстро обернувшись в полотенце, Глеб, выскочив из ванной, прошёл кабинет и, открыв входную дверь в спальню, встал, как вкопанный.

В кровати точно кто-то лежал… Головы видно не было, комочек, накрутивший на себя одеяло, казалось, даже и не дышал.

Глеб с силой растёр себе лоб, постучал ладонью по затылку, но имя его ночной гостьи не проявилось.

– Зараза!! Знаю же, что много пить нельзя!! – Он вздохнул и решил подойти к кровати, предположительно думая, что увиденное лицо поможет ему отыскать в коридорах памяти вчерашний вечер.

– Ну, и чего ты крадёшься? – Услышал Глеб голос своей гостьи, едва сделав первый шаг.

Она вынырнула из-под одеяла и улыбнулась.

– Мало того, что ты всё ночь колобродил, как медведь шатун, так ещё и утром выспаться не даёшь!

Глеб стоял посередине спальни и продолжал уверенно терять дар речи. На него смотрели глаза женщины, которую он не видел тридцать пять лет.

– Знаешь… – Она встала. Его футболка поглотила её настолько, что почти доходила до икр. – Я думала – ты особенный, читала твоё досье и удивлялась количеству изворотов, вывертов, счастливых везений, а увидела обычного выпивоху с джентельменским набором пустых философских фраз.

– Вывертов? – растерянно повторил за ней Глеб, пытаясь вспомнить вчерашний вечер и отыскать ответы на бегающие в сознании вопросы.

Он внимательно осмотрел комнату. Аккуратно сложенная одежда Лены лежала на пуфике, вторая подушка была не смята и мебель стояла строго на своих местах, не нарушая общую гармонию помещения.

Память проблесками сознания возвращала ему её лицо, ресторан, но дорогу до номера, а тем более – ночное общение он, несмотря на невероятное напряжение, вспомнить не смог.

– Глеб. – Она уверенно направилась к туалету. – Я пойду одеваться и схожу в местное управление, а ты давай ложись спать.

– Лена! Как ты тут оказалась? – Глеб опустился на кровать, его ноги и голова, став ватными, не хотели работать и выполнять команды. – Похоже, у меня водочная амнезия, ничего кроме картинок из ресторана не помню. Если тебе не трудно, хотя бы штрихами обозначь наше вчерашнее общение.

– Совсем ничего? – Она подняла на него удивлённые глаза и снова улыбнулась.

Глеб отрицательно покачал головой и состроил гримасу глупого сожаления.

– Я прилетела за твоей душой! – Она усмехнулась и скрылась за дверью туалетной комнаты.

– Боже, – произнёс Глеб еле слышно одними губами, – Лёшке нотации читаю, а сам допился до галлюцинаций. – Он потрогал рукой лоб. – Похоже, у меня температура.

– Лена! – выкрикнул он громко, – это действительно ты или у меня алкогольная делирия?

– Белов, – услышал он её голос, – дай мне спокойно одеться. А если тебя терзает вопрос о нашем сексе, так не мечтай – ничего не было. Я не сплю с подследственными.

Глеб облегчённо вздохнул, но колючее слово «подследственный» сдавило его сознание далёким холодом металлических засовов и решёток на окнах.

– А я вчера был полный дурак, или надежда на хорошие отношения осталась? – произнёс он очень громко, подходя к двери туалета именно в тот момент, когда она, резко распахнувшись, чуть было не расплющила ему нос.

– Белов! Какого черта ты стоишь под самыми дверями? – Она обошла его, получая огромное удовольствие от своей выправки и его, широко открытых от удивления, глаз. – Сегодня в семь часов, в ресторане этого отеля у нас с тобой теплый, дружеский вечер встречи выпускников. Будь любезен… – Она миновала комнату, открыла входную дверь и, не оглядываясь, уже из общего коридора выкрикнула: – Не опаздывай!

Вдруг где-то далеко, казалось, даже не в его комнате, раздался телефонный звонок. Поиски мобильного и непрекращающаяся трель звонка вскоре принесли результат и, выуживая аппарат из складок дивана, он нажал на трубку, даже не взглянув на экран.

– Да, – тихо произнёс Глеб голосом умирающего в очереди пенсионера.

– Михалыч, напомни – какой у тебя номер? Я уже шагаю по вестибюлю отеля.

– Ворток! Тебя-то каким ветром сюда принесло?

– Здрасти, я ваша тётя с Таганрога!! Не ты ли ночью мне звонил? Настаивал, чтобы я первым же самолётом прилетел к тебе в Волгоград, адрес сказал – гостиница «Южная», – выпалил Михаил, заходя в открытую дверь номера. – Ну, я, конечно, понимаю, что ты вчера до бровей наелся, но спрашивать у меня, как называется гостиница, в которой ты живёшь уже два дня – это круто.

– Да подожди ты прикалываться! Ты даже не понимаешь, что сейчас сказал! Гостиница, в которой я остановился, называется «Южная», Волгоград входит в состав южного федерального округа России, а что там написано в моём предсказании?..

Глеб быстро подошёл к компьютеру, набрал сайт книги Перемен и снова пробежал глазами толкование под номером «46».

– Юг – это же к счастью! Ты понимаешь, в моём сне… – Он замолчал. Неожиданно в памяти всплыло предупреждение ничего никому не рассказывать, пока не сбудется. – Ай, ладно! Чего я тебе голову морочу, всякой ерундой. Давай говори, почему я тебя вызвал.