Дорога к тебе

— Я это знаю.

— Я буду по ней скучать.

— Ты хорошо к ней относилась. Я горжусь тобой.

— Но она все равно умерла, — всхлипнула Хоуп.

— Но ты скрасила ее последние дни. Ты была ей верным другом. — Джек хотел чем-нибудь порадовать дочь. — Если хочешь, мы можем завести другую кошку.

Немного подумав, Хоуп покачала головой:

— Я не хочу забывать о Джиневре. Она всегда немного боялась новых людей, не любила играть с игрушками, но всегда спала со мной — с той самой ночи, когда мы ее нашли, и всегда мурлыкала, когда я шептала ей хорошие слова. Так что я была верна ей потому, что она верила мне. Я не хочу, чтобы другая кошка так быстро заняла ее место.

— Брендан говорит, что ты не пойдешь с нами. Почему? — спросила Лидия.

Занятия кончились, они стояли возле своих шкафчиков в раздевалке. Весь этот день Саманта старательно избегала Лидию.

Саманта откинула назад волосы.

— Я пойду с Тигом Раньоном. У него есть машина — так будет лучше.

— Лучше — для кого? Тиг может доставить тебе большие неприятности. У него ведь судимость!

— Его обвиняли в магазинной краже, но потом обвинения сняли, так что у него нет судимости.

— Его исключали из школы за мошенничество.

— Только на один день. Сама видишь, насколько это было серьезно!

— Мои родители не пустят его в дом.

— Если бы твоих родителей не было дома, — насмешливо сказала Саманта, — они бы ни о чем и не узнали. Зачем ты им сказала, что с нами будут ребята?

— Они стали меня спрашивать, и я не могла лгать им в лицо.

— Ну, это не мои родители, так что мне не о чем беспокоиться.

— А твой отец знает, что ты идешь с Тигом?

— Конечно. Он мне доверяет.

Лидия не нашлась, что на это ответить, и Саманта на миг испытала чувство удовлетворения, которое, однако, тут же улетучилось, когда Лидия собрала свои учебники и, ссутулившись, ушла.

В больницу Джек вернулся уже к самому концу дня. Кэтрин забрала из школы Саманту и привезла с собой проигрыватель компакт-дисков, который сейчас тихо играл на тумбочке, всего в футе от уха Рэйчел.

— Это Гарт, — сообщила Саманта, на которую смена палаты не произвела особого впечатления.

— Она что, тоже его поклонница? — Джек знал, что Гарт нравится девочкам, а вот Рэйчел была неравнодушна к таким исполнителям, как Джеймс Тэйлор, Ван Моррисон и группа «Иглз».

— Еще какая! — ответила Саманта.

Хоуп кивком это подтвердила, и Джеку ничего не оставалось, как вытащить фотографии, которые он привез с собой. Саманта немедленно обратила на них внимание.

— Где ты их взял?

— Они были у меня, — небрежно ответил Джек. — Мне хотелось бы, чтобы врачи и медсестры видели твою мать с открытыми глазами. Мне хотелось бы, чтобы они относились к ней как к живому человеку.

— Ну, бабушка, положим, так и относится. Посмотри, что она прислала.

У стены, возле кровати, стояли три большие коробки, доверху набитые ярко-розовой тканью и еще каким-то полупрозрачным материалом, к которому Рэйчел не прикасалась с тех пор, как шила подарочное одеяло.

— Ночные рубашки, — зачем-то сказала Саманта.

Присев на корточки, Хоуп принялась рассматривать содержимое коробок.

— Мама таких не носит. И зачем только бабушка их прислала?

Появление в палате агента бюро путешествий Дины Монро — в нарядном костюме, с короткой стрижкой — избавило Джека от необходимости отвечать. В палате она пробыла не больше десяти минут. Вслед за ней пожаловала Элиза, темноглазая и темноволосая; она принесла с собой еще теплые булочки с орехами, завернутые в несколько слоев бумаги. Когда она развернула последний слой, помещение заполнил восхитительный аромат. Поболтав немного с Рэйчел, Кэтрин и девочками, она тоже ушла.

Булочки остались лежать на столике. Пожирая их глазами. Джек уже думал о том, как быть с ужином, когда в палате появился новый посетитель. Это был несколько женоподобный мужчина по имени Харлан, один из мастеров Кэтрин. Обняв девочек и поцеловав Рэйчел, он поговорил с каждой и ушел. Джек уже начал привыкать к мысли о том, что он здесь лишний, когда в комнату вошла Фэй с еще одной сумкой на молнии.

— Грудинка, — обратилась она к Джеку. — С лапшой и овощами. Нужно только разогреть, и можно есть. — Она задержалась ровно настолько, чтобы рассказать Рэйчел о сегодняшней игре в гольф, об очень любопытной книжке, которую они собираются обсуждать в своем клубе, и о представлении, в котором участвовала ее трехлетняя внучка. После этого она тоже ушла.

Спустя полчаса, когда приехала Чарли Авалон с серьгами в виде обручей и с пахнущей хвоей свечой в руках, Джек вызвал Кэтрин в коридор.

— Скажите мне правду. Все посетители прибывают строго один за другим. Кто-то ведь это наверняка организует. Случайно, не вы?

— Конечно, я. Они в любом случае хотят прийти, но для Рэйчел не будет никакой пользы, если явятся все разом.

— И вы всем говорите, что приносить?

— Мне это ни к чему. Они и сами это знают. — Кэтрин нахмурилась. — Вы что, видите в этом какую-то проблему?

Он видел, но точно не знал какую.

Впрочем, нет, он уже все понял — проблема заключалась в том, что он чувствовал себя лишним. Посетители незаконно узурпировали его права.

— У девочек есть проигрыватели компакт-дисков, — сказал Джек. — Я их подарил им на прошлое Рождество. Возможно, они захотят привезти их Рэйчел.

— Если захотят — что ж, прекрасно. Они могут и компакт-диски из дома привезти. И книги. — Она испытующе посмотрела на него. — Вы ревнуете?

— К чему ревную?

— К тому, что я принесла компакт-диск. К тому, что приносят друзья Рэйчел. И вообще к ее друзьям.

— Нет-нет. Я просто удивлен. Она всегда была сама по себе. Я не имел представления, что у нее столько друзей, причем хороших друзей, которые бросили свои дела, чтобы помочь.

— Разве у вас нет друзей, которые сделали бы для вас то же самое?

У Джека было очень много друзей. А вот хороших друзей? Джилл, конечно, приходила бы. А Дэвид? Такое трудно себе представить.

— Разве вы не почувствовали себя сбитым с толку? — настаивала Кэтрин.

— Конечно, нет. С чего вы это взяли?

— Когда вы стояли у окна, у вас был недоуменный вид — как будто вы вдруг поняли, что не знаете теперешней Рэйчел — что она сейчас собой представляет, как живет, и даже после развода это вас раздражает. Что, вам не нравится, что вы потеряли над ней власть?