Дорога к звездам

— Ира, наверное, очень занята. Нельзя злоупотреблять ее вниманием. Может быть, ты сумеешь обойтись без нее?

— Одному? — недоумевая спросил Яша.

— Недалеко, разумеется.

Замирая от собственной решимости, Яша оделся, собрал лыжи и отправился в лес. Он испытывал тайную гордость собой, этим необыкновенным поступком.

Так, в одиночку он сходил в лес еще и еще. Вскоре Яша стал замечать, что одежда стесняет движения, отнимает часть усилий. В один из своих самостоятельных походов он решился снять шубу. Та часть леса, где он находился, всегда оставалась безлюдной. Яша повесил шубу на сучок сосны. Движения его сразу стали намного свободнее, сильнее. Он быстрее заскользил по лыжне.

Лыжная дорожка вывела его на край пологого, но довольно длинного склона. Он долго стоял в нерешительности, не отваживаясь скатиться вниз. Потом словно кто-то посторонний подтолкнул его. Сердце в груди Яши остановилось от сладостного и удивительного ощущения нарастающей скорости. Теряя самообладание, он отдался на волю судьбы. Колени его ослабли, в любое мгновение он готов был потерять равновесие и упасть.

Но склон оказался ровным и укатанным, скорость была не так уж велика. Еще прежде чем достигнуть самого опасного места — склона-перехода с крутизны на плоскость, — Яша овладел собой настолько, что исчезла предательская слабость в коленях. Теперь он начал испытывать наслаждение скоростью едва ли представляющей интерес для самого посредственного лыжника.

На переходе Яшу слегка встряхнуло, бросило вперед. Он изогнулся в одну сторону, в другую, растопырил руки, приготовился упасть и… устоял!

Из груди его вырвался невольный крик торжества. Для Яши это была первая большая победа на спортивном поприще. Он еще раз скатился со склона и еще раз устоял. В третий раз лыжи его разъехались, он перевернулся и долго не мог подняться на ноги, потому что при падении растерял палки. Но неудача вместо того, чтобы отбить охоту, еще больше распалила Яшу. До самой темноты он катался то с одной горки, то с другой и домой возвратился с обледеневшими волосами, побелевшей от замерзшего пота спиной и в вымокшей одежде. Усталости не ощущалось, а аппетит был отменный.

…Отшумела весна 1939 года, шестнадцатая весна Яши Якимова. Впервые встретил он весну без простудных заболеваний, у него даже исчез насморк, цвет лица стал здоровым, на щеках появился румянец.

Приближались экзамены за седьмой класс. Филипп Андреевич после работы заходил в комнату к сыну, садился рядом и принимался перелистывать его школьные тетради.

— Ну и неразбериха у тебя, Яков, — удивлялся он, — не отметки, а винегрет из отметок: «посредственно»… «отлично»… «плохо»… «хорошо»… Почему «плохо»?

— Не успел все примеры решить, звонок, наверное, раньше дали.

— Опять не успел… Значит, думал о чем-нибудь другом. Ты все мечтательный какой-то. О чем ты мечтаешь?

Яша смущенно пожал плечами.

— А что же ты на заводе будешь делать? Там, брат, не будут ждать, пока ты с небес спустишься. Седьмой кончишь, куда тебя? В техникум? Или десятилетку будешь кончать?

— Не знаю. Я об этом еще не думал.

— А кем ты хочешь стать? — спросил однажды отец.

Яша сдвинул брови и долго смотрел себе в ноги. Этот вопрос всегда заставал его врасплох.

— Не знаю…

— Мы с матерью решили, что тебе надо кончить десятилетку. Потом сможешь пойти в институт, хоть куда. Ну, что скажешь?

— У нас никто в техникум не уходит. И я не хочу с ребятами расставаться.

— Расставаться — что. У каждого своя дорога. Рано или поздно все равно во все стороны рассыплетесь. Страна большая. Ладно. Пока седьмой закончи, да так, чтобы за тебя краснеть не пришлось. Что повторяешь?

— Географию.

— Ага, ясно. Хорошая наука, — Филипп Андреевич посмотрел на карту полушарий, занявшую добрую половину стены. — Видишь, вон Гитлер и Муссолини собираются всю географию по-своему устроить.

— И японцы тоже, — подсказал Яша.

— Ну, с японцами разговор будет короче.

Беседа отца с сыном была прервана появлением Анны Матвеевны, которая позвала их ужинать.

4

Летом началось затяжными дождями. Детскую техническую станцию закрыли на ремонт. Последние дни экзаменов Яша не вставал из-за стола. Повторял он за день не так уж много, но подолгу размышлял над каждой фразой, над каждым рисунком в учебнике.

Русские былины оживали в его воображении. Илья Муромец мчался на печенегов с поднятой палицей, опустошая ряды врагов, оставляя за собой переулочки и улочки… Святослав шел со своими дружинами на Царьград…

География оживала походами Пржевальского на восток, Амундсена к Северному полюсу, раскрывала перед Яшей просторы бурных океанов, недоступные горные хребты, мрачные дебри лесов.

Только теоремы никак не трогали живого воображения мальчика. Они оставались мертвыми и неподвижными формами углов, окружностей, многоугольников.

В общем, экзамены за седьмой класс прошли с недурными для Яши результатами: по математике «посредственно», по химии — тоже, зато по остальным предметам одни «отлично». Разумеется, если уж очень сильно постараться, можно было бы вместо «посов» получить что-нибудь повыше, но только Яша никак не мог себя заставить сделать это. Он отдавал силы только тому, что вызывало в нем искренний интерес.

Ира пришла в школу поздравить комсомольцев с окончанием седьмого класса, а после этого забежала к Якимовым.

— Молодец, молодец, Яшенька! — весело крикнула она. — Хоть и очень хочется тебя за «посы» поругать… Но уж как он по литературе, по географии, по истории отвечал — блестяще! Поздравляю!

Она расцеловала его в обе щеки. Яша смутился, но не выдержал и тоже обнял Иру. Так они стояли — одна посмеиваясь, другой — смущенный от счастья.

— Вот тебе подарок от меня за успехи. — Девушка сунула, ему в руки завернутую в газету очень толстую книгу.

— Что это?

— А ты взгляни.

Яша осторожно развернул газету. Книга называлась «Небесный мир». Она была в роскошном тисненом переплете с золотой хвостатой кометой на темно-голубом звездном небе. Текст был напечатан на плотной глянцевой бумаге, с множеством иллюстраций. Кроме того, в книге имелось много вклеек и среди них цветные фантастические пейзажи Луны, Марса, Венеры…

— Астрономия, — сказал отец, взглянув на книгу. — В десятом классе будет как раз кстати.

Подарок нисколько не обрадовал Яшу, но глаза девушки блестели: наверное, сама она придавала книге большое значение. Поэтому Яша принялся благодарить.

— Ну, хватит обниматься, — сказала Анна Матвеевна, — идемте пить чай. Яша, не мучай ты Иру, дай ты ей отдохнуть.

Оставшись один, Яша запрятал «Небесный мир» в стол, чтобы больше не доставать его. А Иру он любил и без всяких подарков — это может понять только тот, кто во время тяжелой болезни, надолго прикованный к постели, ощущал на себе заботу настоящего друга, всегда видел его рядом с собой.

В первых числах июля в Южноуральске установилась жаркая солнечная погода. Михаил, Борис и Яша часто уходили в лес, на берег реки. Однажды Яша отважился выкупаться. Потом он всю ночь со страхом ожидал, что у него поднимется температура. Но все обошлось благополучно. Тогда он стал купаться каждый день. Борис и Миша учили его плавать. Тело Яши покрылось загаром, окрепло.