Дорога к Звездному Престолу

–  Ха! Причина банальна: стараюсь выбирать время и место, где тебя быть не должно, - с юношеской жестокостью пояснил Тантоитан.
– Потому что твои выходки и зазнайство уже всех достали, даже Зайца.

–  Ой, не смеши меня!
– девушка вышла в проход и подошла к раскрасневшемуся Танти чуть ли не вплотную:.
– Дыня, ну когда уже в твоей голове созреют семечки?

Неужели ты не понимаешь, что ваша навязчивая опека, Романа только портит?

Вот такой мерзкой, задиристой она была всегда, сколько ребята ее знали. Но сейчас наглые упоминания неприятного в последнее время прозвища, а также инсинуации на тему семечек, вообще моментально довели юношу почти до неконтролируемого бешенства. Он только и смог, что сжимая кулаки, выдавить сквозь зубы:

–  Следи за своими словами! А не то…!

–  Что? Хочешь сказать, что побьешь?
– она преодолела то мизерное расстояние, остающееся между ними, и бесстрашно смотрела ему в глаза, - Ну так попробуй! Но учти, что сразу втройне получишь от меня в ответку! Я не Заяц, прощать не стану.

Драться с этой пигалицей действительно было бы ниже всякого человеческого достоинства. Но и ответить на ложные обвинения следовало немедленно:

–  Клеша! Да с чего ты взяла, что мы его хоть чем-то обижаем? Он самый лучший наш друг.

–  Я тебе не "Клеша"!
– раздалось в ответ угрожающее змеиное шипение. Она вообще ненавидела данное ей прозвище, производное от перекрученного имени. На что он ответил со звериным рычанием:

–  А я тебе не "Дыня"!

Между обоими уже начали проскальзывать ощутимые только подсознанием молнии, когда обстановку разрядило миротворческое мычание Немого и его ладони опустившиеся на плечи юноши. Танти непроизвольно присел и отскочил в сторону. А потом размашистым шагом устремился к выходу. В голове вращались жутко обидные мысли:

"Ну как я опять сорвался? Давал ведь себе и Гарольду слово не заедаться и держать себя руках. Вечно эта Клеша меня своими провокациями и надменностью до бешенства доводит. Вот уж…змея! Лягушка…! Ящерица! Саранча противная!" На пол пути к спальному корпусу ему встретился Гарольд, который не разжимая особо губ, заговорщески спросил:

–  Разузнал?

–  Шлагбаумом ей по голове!
– в сердцах воскликнул Танти, - Ты себе не представляешь, как эта Клеша все испортила!

–  Понятно, - сочувственно закивал Амбал. Затем демонстративно сплюнул в сторону конюшни и бросился догонять товарища. Уж он то лучше всех знал подноготную самых непримиримых и антагонистических во всем интернате отношений.

История эта началась в начале этого, последнего учебного года. В первые дни занятий в школу доставили того самого каурого жеребца и парочку прекрасных, не менее породистых кобыл, которых и сопровождал новый конюх. Понятно, что служащему из-за его немоты сразу навесили соответствующее прозвище, но он никогда на это не обижался. Молодой, лет двадцати пяти мужчина, всем понравился своей доброжелательностью и непосредственностью, и несмотря на врожденный дефект, моментально подружился с самыми заядлыми наездниками. И этот счастливый период продолжался целую неделю.

А потом и эта пигалица свалилась как снег на голову. Откуда и за что ее перевели именно в интернат Китланда, никто не знал, да и по существу, родословная отношения к делу не имела. Но чуть ли не с первого часа ее пребывания, новенькая встала на пути у троицы друзей. Началось все в тот момент, когда Танти и Гарольд прибыли в конюшню на запланированные занятия и там наткнулись на своего субтильного друга. Заяц выглядел самым счастливым в мире и пуская слюни встретил друзей восклицаниями:

–  Там такая девочка! Такая…! Ее Клеопатра зовут!

–  Хо-хо!
– обрадовался Тантоитан, хлопая Романа по плечу, - Слишком ты доверчивый! Если она - Клеопатра, то я - Александр Македонский!

Его смех резко оборвался, когда он увидел, что записанного на него каурого собирается оседлать какое-то невзрачное создание.

–  Эй!
– строго крикнул он незнакомке в спину, - Вали отсюда! Это мой конь!

Та уже к нему повернулась всем корпусом и теперь смотрела расширенными глазами.

Но без всякого страха или сомнения. Причем чуть ниже воротника у нее на бейдже красовалось отчетливо имя и фамилия: "Клеопатра Ланьо". Вряд ли бы новенькая осмелилась воспользоваться выдуманным именем. Обое полминуты рассматривали друг друга со всем возможным апломбом, а потом девочка заливисто расхохоталась:

–  Твой конь? Да ты никак потомственный ковбой! Вернее конокрад, который только и может, что мечтать иметь такого красавца.

Она каким-то слишком уж хозяйским жестом погладила каурого по громадной скуле и тот ответил приветственным ржанием. Такое предательство прекрасного животного, на приручение которого Танти потратил почти четверо суток, его добило так, что он лишился дара речи. И какое-то время общался с появившимся рядом конюхом лишь возмущенными жестами для глухонемых:

"У меня сейчас два часа занятий на этом коне!" "Знаю, знаю! Но ты не расстраивайся, можешь взамен выбрать любое другое животное".

"Но я записан на каурого!" "Сочувствую. Но ведь девочкам надо уступать. Тем более она новенькая, у нее здесь ни друзей, ни знакомых. А этот конь ее признал и разрешил себя оседлать…" "Так у нее никогда друзей не появится, если она начнет воровать и устраивать полости!" "Ну зачем ты так? Она ведь вполне хорошая и воспитанная девочка. Разве тебе трудно ей уступить?" "Нисколько! Но это все равно как украсть мою порцию в столовой, сожрать ее, а потом попросить: я страшно голоден, спаси меня…" Похоже, что девочка совершенно не могла понять, о чем идет речь, разве что догадывалась. Потому что смотрела на переговаривающихся жестами немых, скривившись от подозрения. Наконец это ей надоело, она схватила жеребца за узду и стала выводить из стойла с надменным восклицанием:

–  С дороги!

Клайн ловко отпрыгнул в сторону и с каким-то неприятным умилением посмотрел вслед выносящейся из конюшни новенькой. С той самой минуты стало понятно, что у конюха вдруг ни с того, ни с сего объявилась любимица, которой он потворствовал и делал поблажки в любом вопросе. Танти тогда тоже удачно отпрыгнул с пути невоспитанной хамки, но при следующих встречах постарался использовать весь свой ум и сообразительность, чтобы поставить наглую выскочку на место. Между ними началась тотальная война, в результате которой Клеопатра Ланьо старалась не появляться в присутствии Танти на игровых площадках, а он ей подчистую проигрывал на территории конюшни. Дошло даже до того, что он решил забросить джигитовку и конную выездку, и только благодаря Гарольду вновь и вновь появлялся возле животных и, сжав зубы, седлал то, что ему доставалось. Потому что самое лучшее животное из готовых под седло, всегда оказывалось занято Клешей.

–  Не обращай на нее внимания, игнорируй!
– со всем напором уговаривал и поучал лучший друг.
– Я со стороны заметил, что когда ты ее не видишь, она набирает в грудь воздуха и ждет. Но как только твоя голова или корпус начинает разворот в ее сторону, она и выдает свои гадкие пассажи и провоцирует тебя вызывающим поведением. Борись! Тренируй свою волю! Докажи что ты и в данном случае достоин высокого звание великого, рассудительного воина. Закаляй выдержку! Убеди своим игнорированием, пренебрежением, что она - пустое место!