Дорога к звёздному престолу

Само собой, что девушка не хотела, чтобы планктону присваивали её имя. Иначе получалось несколько двусмысленно. Поэтому она фыркнула, показала товарищу кулак, а потом добавила:

— Нет уж, пусть это будет планктон Стенеси. Ты такой большой, тебя на всё хватит.

— А что, звучит намного лучше, — вдруг вмешался подошедший Пабло. — Может, и в самом деле так назовём?

После кратких дебатов, название чуток подправили и признали официальным. Теперь ужа Гарольд пинал кулачищем своего худосочного друга:

— Как видишь, моё инициативное вмешательство уже окупилось, фамилия навеки вписана в скрижали покорения Хаитана.

— Вот потому нам, Магда, в этой компании больше ничего не светит, — апеллировал Бровер к своей девушке вполголоса: — Все привилегии командир раздаёт своей пассии, всё остальное со своей силой забирает этот неуклюжий, но бессовестный шкаф… Злые они, уедем от них! Среди них мне до генерала не дослужиться.

Тем временем Влад приступил к окончательному выводу лабораторных исследований:

— Где-то в далёких глубинах, наверняка есть живое озеро из вот такого биологического вещества, — он указал рукой на чётвертую ванну, где туманная масса выглядела несколько гуще, но более блёклого фиолетового цвета. — При соотношении определённых обстоятельств в температуре, излучении и падающих в это озеро веществ, она достигает фазы бурного и неконтролируемого вскипания. В тот момент мириады живых веществ в виде мушек, мелких рачков и улиток образуются вот в такой яркий фиолетовый туман, и с огромным давлением вырываются по примыкающим к озеру расщелинам, проходам и промоинам. Причём в тот самый момент взрыва, планктон является смертельно опасным для всего живого. Любой хищник вдохнувший эту дрянь мучительно погибает в течении часа, а то и меньше. Мало того, этот безобидный на первый взгляд туман проедает некоторые каменные породы, расплавляет стекло и прожигает пластик из прочнейшего высокоуглеродного сплава. Против него полностью бесполезна треть наших скафандров. А вторая треть выдерживает лишь некоторое время. Как раз вот такие и были на нас в том памятном «проходе». Так что при одном приближении этого планктона, выход только один — немедленно убегать. Эта красотища оказывается, пострашней шуршонов. Так что для исследования больших глубин нужны скафандры наивысшей защиты. А вот на этой схеме, — Влад приблизился к другой стене, возле которой висело голографическое объёмное изображение участка подземелий. Причем сразу несколько секторов показались знакомыми: — Полные данные «всплеска». Узнаёте?

— Конечно! Вот Беличий ручей, а вот две почерневшие долины.

— Верно. А вот эта сиреневая ниточка — самая верхняя веточка от взрыва, которая достала почти до самой поверхности. При этом планктон вот на этих нижних ярусах уничтожил всё живое и разведчикам удалось впервые спуститься на отметку в шесть с половиной километров. Там даже шуршоны встречались изредка.

— И все джунгли погибли? — с недоверием спросила Лидия Шелди.

— Ко всеобщему удивлению, нет. Первыми ожили и сбросили чёрную шелуху светящиеся растения. Потом возродились, так называемые «кормовые». К данному времени восстановились до опасной своей черты хищные растения. Не все, правда, что тоже можно использовать после подобных всплесков, но с другой стороны и сам всплеск за всю историю Хаитана был замечен впервые. Вам просто повезло наткнуться на его ответвление и самим при этом не пострадать.

— Ну а до озера дошли?

— Куда там! — безнадёжно вздохнул Влад. — Вот здесь нижнее исследованное ответвление и вот эти тоннели довольно круто уходили вниз. Но там уже вовсю хозяйничали гигантские моссуоны и прочие летяги. Они с невероятным неистовством паслись, объедая молодые поросли бурно растущих джунглей. Кажется, осыпавшаяся чернота только ускоряет рост. Глубже пройти не удалось, боялись оказаться в ловушке у вездесущих шуршонов. Они в тех местах тоже активизировались.

На том экскурсия и знакомство с планктоном Стенеси завершилось. Разве что при выходе из лаборатории Клеопатра задумчиво заметила:

— Почему это его высочество не заинтересовался подобным феноменом?

Исследователь пожал плечами:

— Это его выбор. Тем более что здесь у нас около сорока подобных лабораторий. Он просто физически не сможет все обойти за время короткого визита.

В жилом секторе, перед тем как разойтись по комнатам, Тантоитан сделал попытку заговорить со своей любимой:

— Удачное название ты придумала.

Клеопатра нехотя остановилась, оглянувшись с явным сомнением:

— Ну, я не выдумывала. Просто с языка сорвалось.

— Всё равно красиво получилось. Если мы ещё кого отыщем, никто с тобой за право дать название и спорить не будет.

— Зачем со мной спорить? — она теперь повернулась всем корпусом, а её глаза поблескивали от возмущения. В коридоре никого не осталось, поэтому и голос стал строгим и надменным: — Лучше сразу извиниться и в дальнейшем таких действий не допускать!

— Не понял! Чем всё-таки я тебя обидел?

— Не притворяйся овечкой. Думаешь, я не видела, каким взглядом ты на меня смотрел, когда я принцу про фауну и флору Хаитана рассказывала? Да ты на мне чуть дырку не прожёг! Скафандр спас.

— А чего это ты так перед ним распиналась? — пошёл в атаку Танти.

— Старалась создать у него хорошее мнение обо всём отделении!

— Или только о себе?

— Больно надо!

— Зачем тогда его за руки хватала и прижималась к нему?

— Потому что он…, - вспыхнула от гнева девушка, но в последний момент сдержала себя и высказалась скороговоркой: — Потому что он — принц! Наследник престола! Мы просто обязаны выполнять все его команды и пожелания!

Парадорский покраснел и выпалил едкое обвинение:

— Ага! Если он с тобой целоваться полезет, то ты тоже будешь стараться выполнять его волю?! Или это будет называться пожеланием?

— Дурак! — вырвалось оскорбление у рассерженной девушки, и она умчалась в свою комнату.

Кажется, последнее слово прозвучало слишком громко. Потому что после возвращения, укладывающийся на кровать Танти поймал сочувствующие взгляды своих товарищей. Все уже легли отдыхать, но в оставленном полумраке перекинуться с расстроенным другом несколькими словами поддержки не помешает:

— Да ты на неё не злись, — посоветовал Гарольд. — Это она, скорей всего, для проверки твоей реакции, с принцем заигрывать стала.

— А если не для проверки? Да и он сам к ней как-то странно относился: чуть ли не обнимал!

— Ну, в его возрасте и в его положении, — стал шёпотом рассуждать с другой стороны Бровер. — Положить руку на плечо — ничего не значит. Она для него — никто. Пустое место.

— Вот именно! Он по её судьбе прошагает, и не заметит. А эта глупышка потом будет всю жизнь мучиться. Вдруг она себе что-то возомнила? Заметили, как на принца все остальные наши девицы поглядывают? Словно удавы на кролика.

— Сравнил! — хохотнул Роман. — Кстати, не все поглядывают. Моя Магда относится к нему с полным спокойствием.

Танти тяжело вздохнул:

— Счастливчик…

— А чего тут вздыхать? — Гарольд заворочался на своей кровати. — Просто найди повод для разговора и смело скажи принцу, что Клеопатра и есть твоя невеста. А то ведь он думает, что она свободна и на него, как все остальные претендентки вешается.

— Точно! — оживился и Бровер. — Мало того, мы тебе со всех сторон поможем и устроим нужный разговор в нужном месте. А если надо, то и обструкцию его высочеству создадим: нечего невесту у нашего друга отбивать!