Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Дорога между звезд
Шрифт:

Пленная, увы, этого не знала. К большому нашему огорчению…. Конкретный виновник сразу бы упростил положение и разрядил ситуацию. А так…. Предателем мог быть кто угодно…. Вплоть до меня и… Патрисии. Хотя уже то, что на неё не указывалось ни прямо, ни косвенно, внушало определённые благие мысли. И подспудную уверенность в завтрашнем дне.

Закончили допрос мы поздней ночью. Хоть желание продолжать интересный диалог не пропало. Но воздействие домутила после десяти часов непрерывного применения, начинает вести к необратимым последствиям в умственном расстройстве. И, по правилам, подследственным полагается отдых не менее сорока восьми часов. Но и так информации хватало с головой. Её мы обрабатывали

до самого утра, отвлёкшись лишь на короткое время для разгрузки пилотируемого Шекуном флайера, на котором тот доставил купленные у тёмных личностей приборы. При коротком совещании мы решили не искать нового места для нашей базы, а обосноваться здесь же. Тем более что пленница нуждалась в постоянном уходе и бдительном присмотре. Хоть для неё и существовал прекрасно оборудованный для подобных целей второй подвал, но с её голосом надо было что-то решать. Ведь не будешь её кормить со скотчем на губах?! А попробуешь освободить прелестный ротик, даже пожалеть не сообразишь… себя!

Перед рассветом я вновь переговорил со всеми, дал новые инструкции и позволил себе и Алоису отдых в несколько часов. Именно столько времени потребовал разбуженный мною Булька на подзарядку электроэнергией. Я бы конечно и сон отложил, ради экспериментов над сетчаткой глаза, но мой личный риптон сетовал на слабость не восстановившегося организма. Пришлось нам расстаться на это время. Я пристроил Бульку на столе с оголёнными проводками: продублировал, как Алоис устроил нашу пленницу в более глубоком, самом нижнем подвальном уровне; и только тогда блаженно вытянулся на кровати. Чувствуя как гудят от усталости ноги, а в голове образуется вакуум среди хаоса голосов, лиц, мельтешения света и мыслей, противоречивых планов, мечтаний и размышлений. Проваливаясь в сон, я с мысленной улыбкой отогнал от себя мысль о том, что и ко мне подкрадывается старость. И хорошо бы тоже уйти на пенсию…. Путешествовать…. Отдыхать…. И спать, спать….

Проснулся я от громкого бульканья. Мой товарищ риптон с неистовой энергией подпрыгивал на столе, словно мяч под рукой баскетболиста. Только делал это тяжеловато, как и положено для его пятнадцатикилограммового веса. Присмотревшись, некоторое время к его прыжкам, я так и не понял: то ли он радуется, то ли злится, то ли опять на него какая хворь напала. Но всё оказалось намного прозаичнее. Лишь только я положил руку на стол, как Булька ловко по ней прокатился, осел в районе моих плеч и шеи и выдал причину своего поведения:

«Мне захотелось размяться! Энергии теперь вполне хватает, и мне кажется, я смогу допрыгнуть со стола прямо к тебе в кровать!»

«Не стоит этого делать! Я ведь и… испугаться могу!»

«Ну да! Скажи лучше: порвать на кусочки! Я тебя изучил порядочно: спросонья ты полагаешься только на инстинкты самосохранения! А они у тебя как у дикого животного….»

«Спасибо! Можешь считать, что ты мне польстил…, и порадовал своей бодростью и оптимизмом. Теперь то мы можем заняться приборами? Ты просто не представляешь, в каком временном цейтноте мы находимся!»

«Да? А мне показалось, что это твой обычный режим жизни. И вечно что-то не успевать: нормальное явление».

«Слушай, Булька! – направляясь в соседнюю комнату, я вспомнил наш недавний разговор. – А давай я тебя и вправду оформлю на воинскую службу? Знаешь, как это здорово будет?!»

«Не понял! К чему бы это?»

«И звание сержанта тебе сразу присвою! Имею полное на то право».

«Танти! Это ж я ради шутки сказал. Оно мне надо? И поспорить я люблю! Попадётся какой-нибудь командир самодур и будет постоянно строить по стойке смирно! А то и отжиматься заставит! А я ж инвалид: ни ручек…, ни ножек…!»

В моей

голове после этого раздалось какое-то странное хлюпанье, и я догадался, что Булька так смеётся. Глупая улыбка, признаться, и на моём лице появилась. Лишь только я представил как фигурка несуразного человечка, когда-то изображаемая риптоном, неуклюже делает отжимания. Но постарался оставить последнее слово за собой:

«Действительно! Ты прав! В военные идут только существа решительные, с крепкой волей и со стальным характером. А вот и наши приборы! Смотри: здесь образцы сетчаток глаз. Самых разных, и не только человеческих. Как ты намерен действовать?»

«А ты как думаешь? – мне показалось, что Булька продолжает смеяться. – Буду действовать со всей решительностью, волевым усердием и несгибаемым характером. Что, кстати, весьма мне присуще! И прошу учесть: тебе будет больно, скучно, неудобно, неприятно, а то и противно. Но, как ты недавно высказывался пословицей: назвался груздем, значит, тебе отрежут и ноги и голову….»

«Да нет! Там говорится: полезай в кошёлку!»

«А какая разница? Итог то от этого не меняется! Груздю – гайка!»

Булька оказался прав. Потому как я ни за что не поверю, что он издевался надо мной специально. И не только надо мной, но и над Алоисом. Но котором производились сравнительные эксперименты. И не только над Алоисом, но и над собой, в том числе. Потому как за сутки риптон два раза заряжался электричеством по полчаса. И сам страдал от сильной усталости.

Мы начали с более лёгкого: с лайзмера. И прибор вселил в наши души изрядную порцию оптимизма: ни отпечатки, ни наращенные и изменённые части тела не вызывали малейших сомнений в плане хирургического вмешательства. Всё новое на моём теле смотрелось так, словно оно там и выросло в далёком детстве. Или превратилось в стратегические запасы в более зрелом и предусмотрительном возрасте.

А вот совладать с подделкой сложной сетчатки, нам долго не удавалась. И тут мне досталось по полной программе: глаза пекло, жгло, давило и ослепляло. Как я только зрения не лишился? Поспать не удалось и десяти минут. Всё тело, а в особенности шея, болели от постоянно напряжения и сидения в неудобных позах. Во рту горчило, в носу щипало, слёзы проложили на моих щеках глубокие впадины, а лоб прорезало несколько новых старческих складок.

Во время коротких перерывов у меня не хватало сообразительности, что бы понять: о чём рассказывают ребята в краберных переговорах, чем занять их свободное время, и что спланировать не ближайшее будущее.

И на следующее утро, когда моё терпение фактически иссякло, и я уже готовился дать отбой на большой отдых, Алоис резко выкрикнул:

– Есть! Полная идентичность! – мавр оторвался от просмотрового экрана и протянул мне снимок. Тяжесть на моей голове немного сместилась назад, глаза мои с трудом обозрели свет, но присмотреться не удалось: всё плыло пятнами и кругами. Видя, что я не могу сфокусировать взгляд, Алоис добавил: – Из последней серии, пятый номер!

«Здорово! – без энтузиазма воскликнул в моих мозгах Булька. – Именно в пятом номере мы применили тройное наложение растянутой плёнки.

– Но ведь я при этом почти ничего не видел! – попытался возражать я. – Только тени и световые пятна!

Когда я говорил с риптоном вслух, Алоису было легче следить за происходящим. Вот и сейчас он сообразил быстрее всех:

– А зачем тебе видеть в момент фотографирования? Ведь Булька утверждает, что за пару дней тренировок он сможет «ставить» запрограммированную в его памяти сетчатку за несколько секунд! Приложился лицом к прибору, моргнул пару раз, и уже всё настроено. Провели фиксацию – опять моргнул и готово: смотри да любуйся окружающими тебя идиотами.

Поделиться с друзьями: