Дорога на Рейншедоу
Шрифт:
– Ты в своём уме? – возмутилась она. – Передумал жениться? Теперь, когда всё уже сделано, и даже гости издалека уже приехали?
– Я не настолько люблю Элис. Жениться на ней было бы ошибкой.
– Ты ей обещал! Ты не можешь отказаться сейчас. Тебе что, доставляет особое извращённое удовольствие влюблять в себя женщин, а потом бросать их?
– Меня заставили. С моими желаниями никто не посчитался. Разве я не имею права сам бороться за свое счастье?
– Боже мой, Кевин! Ты будто повторяешь слова Элис: «Я просто хочу быть счастливой». Вы оба считаете, что за счастьем надо гоняться, будто ребёнок за яркой игрушкой. Не понимаете, что для
Кевин, похоже, обиделся, и с мрачным видом издевательски парировал:
– С каких это пор ты заделалась зачуханным экспертом? А сама-то встречаешься с Сэмом Ноланом – этим дешёвым позёром! Мистером «Знаток вина» из семьи пьяниц-побирушек, который кончит тем же...
– Уходи. – Люси перешла на другую сторону верстака, подальше от Кевина. Быстро же он перешёл от нытья к ругани!
– Это я уговорил его заняться тобой. Всё было подстроено – мной подстроено. Он был мне обязан. Я показал ему твою фотку на своём телефоне, и попросил его тебя «выгулять». А идея принадлежала Элис, – теперь Кевин злобно ухмылялся, – чтобы ты не строила из себя обиженную. Ваши родители должны были успокоиться, как только ты снова начнёшь встречаться, когда у тебя тоже кто-то появится.
– Так ты пришёл просветить меня? – покачала головой Люси. – Кевин, я это уже знаю. Сэм рассказал мне в самом начале. – Она опустила руку на стол и коснулась пальцами успокаивающей прохлады стекла.
– Но почему тогда...
– Это не имеет значения. Если ты пытаешься поссорить меня с Сэмом, то напрасно. Сразу после свадьбы я уезжаю с острова. В Нью-Йорк.
– Почему? – удивился Кевин.
– Я получила грант, стипендию центра искусств. Собираюсь начать новую жизнь.
Кевин, казалось, обдумал её слова, и на щеках его появился румянец, а глаза заблестели:
– Я поеду с тобой.
Люси уставилась на него непонимающе.
– Здесь меня ничто не держит, дело своё я могу перенести – озеленением я могу заниматься где угодно. Боже, Люси, это же всё решает! Я знаю, что обидел тебя, знаю, что всё испортил, но я всё исправлю. Клянусь. Мы начнём новую жизнь вместе. И оставим всё плохое в прошлом.
– Ты с ума сошёл! – Люси, поражённая, с трудом подбирала слова. – Ты... Кевин, ты же женишься на моей сестре...
– Я её не люблю. Я люблю тебя. И никогда не переставал. И знаю, что ты чувствуешь ко мне то же самое, прошло не так много времени. Нам было так хорошо вместе. Я заставлю тебя вспомнить, ты должна... – Он подошёл к ней и схватил за руки.
– Кевин, прекрати!
– Я спал с Элис, ты спала с Сэмом, так что мы квиты. Всё в прошлом. Люси, выслушай меня...
– Пусти!
Несмотря на свою ярость, Люси ни на мгновение не могла забыть о стекле вокруг – листах, плитках, осколках, бусинах, крошке. И моментально поняла, что может усилием воли превратить его во что угодно. Она сосредоточилась на возникшем в сознании образе.
Кевин, тяжело дыша, сжимал её всё крепче:
– Это я, Люси. Я. Я хочу вернуть тебя. Хочу...
Тут он невнятно выругался и внезапно выпустил Люси.
Воздух рассёк жуткий пронзительный писк – вокруг головы Кевиня, яростно маша крыльями, носилось что-то тёмное. Летучая мышь.
– Какого чёрта... – Кевин, размахивая руками, пытался отогнать агрессивное крылатое создание. – Откуда она взялась?
Люси посмотрела
на паяльный верстак. Два угловых кусочка, которые она ещё не вставила – обрезки чёрного обсидианового стекла – загнулись и шевелелись.– Давайте, – сказала она, и они тут же взлетели, и ещё пара летучих мышей напала на Кевина.
Крылатая троица носилась по воздуху, ныряя и нападая, пока не выгнала Кевина за дверь. Спотыкаясь и ругаясь, он выскочил наружу. Две летучие мыши последовали за ним. Третья полетела в угол и, спустившись вниз, заскользила по бетонному полу.
Люси вздохнула поглубже, подошла к окну и открыла его. Солнце было уже низко, катилось в сумерки, но воздух ещё хранил жар прошедшего дня.
– Спасибо. – Люси отошла от окна, освобождая дорогу. – Давай.
Через мгновение летучая мышь взлетела, выскользнула в окно и растворилась в небе.
Глава 20
– Скоро тебе придётся отсюда выметаться, – предупредил Сэм, низко наклоняясь и пытаясь разглядеть, как Алекс трудится под крошечной лесенкой, ведущей со второго этажа под центральный свод дома. Алекс выскоблил и вычистил каждую щель под шатким сооружением, и сейчас заколачивал клинышки во все перекладины и подступени. Работа была в самом разгаре. К тому времени, когда брат закончит работу, лестница станет такой крепкой, что выдержит слона.
– С чего это? – спросил Алекс, на секунду перестав стучать молотком.
– На обед зайдёт Люси.
– Дай мне ещё минут десять, и я закончу.
– Спасибо.
Нахмурившись, Сэм вгляделся в брата, размышляя, что бы такое сказать ему, чтобы как-то взбодрить.
В эти дни Алекс вёл себя странно, слоняясь из угла в угол, будто неприкаянный. Сэм и Марк надеялись, что развод принесёт Алексу хоть какое-то успокоение, но вместо того брат катился по наклонной. Он похудел и выглядел измученным, под глазами обозначились тёмные, будто траурные, круги. Как свидетельство его благословенной генетики, несмотря на то, что был изнурён и измучен, Алекс всё ещё сохранял поразительно привлекательную внешность. Когда на свадьбе Марка он стоял в уголке, женщины всё также не давали ему покоя.
– Эл, ты ведь не наделаешь никаких глупостей? – спросил Сэм.
Стук молотка снова смолк.
– Я не принимаю наркотики, если ты об этом спрашиваешь.
– Ты чертовски плохо выглядишь.
– Я в порядке. Лучше, чем никогда.
– Рад слышать, – он с сомнением посмотрел на брата.
В дверь позвонили, и Сэм спустился посмотреть, кто пришёл.
Он открыл дверь и обнаружил, что это раньше времени заявилась Люси. И мгновенно понял, что что-то не так: у неё был вид человека, принёсшего скорбную весть.
– Люси?
Он машинально потянулся к ней, но она подалась назад. Отшатнулась от него.
Озадаченный, Сэм с тревогой на неё взглянул.
Она натянуто улыбнулась сухими, потрескавшимися губами – похоже, она их кусала.
– Мне нужно кое-что сказать тебе. Пожалуйста, не прерывай меня, а то я не смогу со всем этим справиться. В общем, у меня грандиозная новость.
Сэм так растерялся от фальшивой жизнерадостности Люси и явно крывшегося за этим страдания, что с трудом понимал, о чём она говорит. Что-то о гранте для художников или какой-то программе… что-то о центре искусств в Нью-Йорке. Митчелловском центре искусств. Она собирается принять предложение. Это престижный грант – возможность, которую она ждала всю жизнь. Рассчитан на год. Наверно, она уже не вернётся больше на остров.