Дорога на Восток 1

Внезапно из-за невысокого холма раздался рев сигнального рожка.

Симий вскочил первым:

— К оружию! Стройся!

Моряки бросились к кораблю. Пятерка лучников, карабкаясь по сплетенным рукам, спинам и плечам товарищей, перемахнула через высокий деревянный борт. Они принялись лихорадочно перекидывать через широкий планширь плетеные щиты, тяжелые копья и ножны с мечами, выставленные вдоль борта. К сожалению, шлемы, панцири и поножи они оставили в базовом лагере на берегу притока, и теперь Алкон, сжимая в ладони полированное древко копья, чувствовал себя чуть ли не голым.

На вершине холма показалась пара дозорных. Они бежали со всех ног, торопясь вернуться к своим боевым товарищам.

— Что там? — крикнул Алкон.

— Варвары! — отозвался дозорный.

— Сколько? Где они?

Дозорные наконец подбежали к ощетинившимуся копьями отряду, окружившему стоящий на земле корабль.

— С полсотни человек, — выдохнул дозорный, пытаясь перевести дух. — На лошадях и с оружием.

— Похоже, они давно нас заметили, — спокойно прокомментировал Симий.

Алкон осмотрелся: ощетинившиеся копьями траниты стояли плечом к плечу, прижимаясь спиной к высокому борту. Из-за борта выглядывали лучники, державшие наготове свое оружие. Ну что ж… остается лишь ждать и быть готовым ко всему. Алкон покрепче стиснул древко копья.

И вот наконец на вершине холма показались варвары — хозяева этой земли. Они ехали гурьбой на низких коренастых лошадях, покрытых вместо седел овечьими шкурами. Все как на подбор бородатые и угрюмые. Алкон постарался пересчитать их: примерно сорок человек. Могло бы быть и хуже. Если, конечно, второй отряд не заходит им в тыл.

Варвары сжимали изогнутые луки, на поясе у каждого висел короткий меч, за спиной — колчан, полный стрел. Похоже, эони были готовы дать отпор незваным гостям.

Алкон ободряюще коснулся плеча Симия и вышел вперед. Кормчий последовал за ним. В свое время Симий достаточно походил по этим местам и мог немного объясняться на варварском наречии.

Алкон демонстративно положил пелту и копьё на землю и протянул руки ладонями вперед. Симий повторил его действия.

— Скажи, что мы пришли с миром, — сказал Алкон Симию, не отводя взгляда от высокого варвара, который ему показался предводителем.

Симий неуверенно крякнул, но вс"e же выкрикнул несколько слов.

Варвары с сомнением переглянулись.

— Скажи, что мы готовы заплатить за то, чтоб пройти по их земле.

Симий затарабанил.

Алкон заметил огонек интереса в глазах предводителя и обернулся в сторону корабля:

— Эй, там, на борту! На баке под лавкой в сундуке! Достаньте мне кошель!

Один из стрелков отложил лук и начал пробираться на нос лемба.

Варвары с настороженным любопытством разглядывали эллинов. Напряжение постепенно начало спадать. Ехавший впереди воин что-то коротко сказал своим товарищам и спрыгнул с коня.

Про себя Алкон решил, что это вождь.

— Интересно, они хоть знают, что это такое? — пробормотал подошедший сзади матрос, протягивая Алкону тяжелый кошель.

— Не хуже тебя! — хмыкнул Симий, не поворачивая головы.

Алкон прикинул на ладони вес мешочка с деньгами. Здесь должно быть полсотни полновесных византийских драхм. Более чем достаточно… Он развязал кошель, запустил в него ладонь, зачерпнул пригоршню монет и сделал еще несколько шагов навстречу аборигенам. Затем поднял кулак и демонстративно высыпал монеты обратно в кошель. Серебро приятно позвякивало. Последнюю монету Алкон зажал в пальцах и протянул предводителю варваров.

— Объясни, что он получит деньги, если позволит нам беспрепятственно пройти. Мы не хотим драться.

Они сошлись посередине. Алкон протянул монету варвару, и тот подхватил ее толстыми пальцами с грязными ломаными ногтями. Глаза варвара округлились. Алкон понимал его изумление. Новые византийские трезубцы сильно выделялись на фоне афинских сов или персидских дариков. Новые монеты штамповались на паровых прессах и обладали идеальной формой, гладкостью и фактурой, недостижимой для монет, сделанных вручную.

Зажав монету, варвар разглядывал ее в лучах жгучего солнца, затем попробовал на зуб, провел пальцем по ребристому краю, защищающему монету от порчи, и наконец, подслеповато прищурившись, принялся изучать суровый лик Посейдона на аверсе.

Начались переговоры.

Варвар, нарочито хмурясь, тыкал пальцем в слегка завалившийся на левый борт корабль и что-то возмущенно верещал. Воины за его спиной дружно поддакивали и кричали.

— Он что-то говорит про гнев богов и священный ручей… — пробормотал Симий, напряженно вслушиваясь в варварский гомон.

— Священный ручей? — напрягся капитан.

— Да врет он! Набивает цену, — поморщился Симий. — Эх… вот бы запрячь их лошадей… — мечтательно добавил кормчий, потирая натруженную спину.

— Хм… Запрячь лошадей? — переспросил Алкон, мысленно прикидывая возможности корабельной казны. — Клянусь Посейдоном, это хорошая мысль!

Глава 31

1

Сколько дней они уже были в пути? Если бы не календарь в скрижали, Артемисия уже давно бы сбилась со счета. Каждый день был похож на предыдущий: ранний подъем, скорый завтрак и бесконечная дорога по выжженной, иссушенной земле. Мимо обезлюдевших деревень, заброшенных полей и обмелевших каналов. Богатая сказочная Персия в действительности оказалась совсем не похожей на давние фантазии и мечты: нищей, пустой и какой-то блеклой. Всюду ощущалось дыхание пустыни, упадок и безнадежность. Уже который раз Артемисия подумала, что путешествия на деле оказываются вовсе не таким захватывающим приключением, каким кажутся в девичьих грезах.

Их отряд существенно вырос. Теперь их сопровождали четверо слуг и дюжина рослых воинов. Оружие у Телемаха не отобрали, но было очевидно, что в случае схватки оно ему не поможет. По словам Бесса, до Бактры оставалась еще неделя пути. А что потом? Артемисия все чаще и чаще задумывалась об этом. Что ей остается? Смирение и покорность? Плыть по течению, подчиняясь воле захвативших ее людей, то ли друзей, то ли врагов? Главное — сохранить скрижаль Посейдона. Остальное неважно.

Получится ли у нее хоть когда-нибудь вернуться в родной Византий? Обнять отца, поцеловать мать? Или впереди её ждёт вечное заточение? А что будет с Телемахом? Позволят ли ему остаться с ней или, наоборот, они больше никогда не увидят друг друга? От этих мыслей сжималось сердце, и девушка невольно пыталась поймать его взгляд. Но спартанец словно не замечал её. Он напряженно всматривался вдаль, всегда готовый к стычке.

Предатель Алкивиад уже давно перестал скрывать своё лицо. Его кожа так загорела, что среди персов он казался практически “своим”. Лишь голубые глаза — пронзительные, холодные и настороженные — выделяли его на фоне черноглазых равнодушных спутников.

Алкивиад старался держаться ближе к Артемисии, несмотря на ее брезгливость и отвращение к нему. Казалось, что ему даже доставляет некое удовольствие изводить девушку своим молчаливым присутствием. Но иногда всё же между ними завязывалось некое подобие разговора или, скорее, спора. Телемах всегда был рядом. Он слушал, о чем они говорили, но почти никогда не вмешивался. Артемисия даже не могла понять его отношение — то ли Телемах поддерживал ее идеи, то ли, наоборот, презирал их, а может, ему просто было безразлично.