Дорога оружия (сборник)

Световые пятна прыгали по стенам в такт скрипу ступеней. Йоля сидела под столом и слушала, не скажет ли незнакомец еще чего. Тот остановился, звякнул металлом.

– А, ну да, он же там, на крыше, ножик обронил… завтра заберу, незачем сейчас туда лезть. Караульные там… вопросы будут задавать со скуки, – ворчал человек с лампой. – Завтра уж.

Йоля рискнула выглянуть – незнакомец перекинул перевязь с ножами через руку и зашагал дальше. Свернул под лестницу – и снова заскрипели ступени. Он направлялся в подвал. Перевязь, между прочим, показалась Йоле знакомой. Такая же была у Чака. Приметная вещь, вряд ли найдутся две такие. И что ж это значит?.. Ответ в голову не пришел, Йоля отложила эту мысль до лучших времен – когда у нее будет время и когда ей станет настолько скучно, чтобы думать о подобных вещах. Она снова направилась к лестнице, чтобы все-таки обследовать второй этаж.

Внизу что-то прошуршало. Свет лампы скрылся, но Йоля уже различала очертания стола и серые прямоугольники окон – до рассвета осталось не так уж много, и сквозь оконные проемы лилось тусклое сияние. Она стала медленно подниматься по лестнице, стараясь ступать как можно тише. Преодолела половину подъема, и тут внизу опять заскрипели рассохшиеся доски и зазвучали шаги. Кто-то поднимался из подвала – не тот ли, с Чаковой перевязью? Йоля присела, надеясь, что перила скрывают ее достаточно надежно. Из-за скрипа ступеней она не расслышала, что еще один человек шагает по коридору первого этажа.

Ляков, которому не спалось, решил сходить на кухню, найти чего-нибудь пожевать. Старик шел в темноте очень тихо – это место было ему отлично знакомо, он помнил каждый поворот и в свете не нуждался.

Из подвала поднялась небольшая фигурка. Йоля не видела лица с татуировкой, но только что ей попалась на глаза перевязь, и она была готова к тому, что увидит именно Чака.

А вот появления Лякова не ждал никто – ни Йоля, ни карлик. Старик, сонно хлопая глазами, возник из мрака как раз в тот миг, когда Чак с лампой поднялся из подвала. Свет ударил в глаза Лякову, но он успел разглядеть, кто перед ним, и бросился к Чаку. Ошеломленный карлик попятился, шаря ладонью по перевязи, да увернуться не успел – слишком быстро все получилось, короткие ножки не могли унести его далеко. Ляков схватил карлика за шиворот, оторвал от пола, другой рукой перехватил запястье руки, в которой уже был нож – третий по величине. Чак задергался, сунул лампу в лицо противнику, тот отстранился, но хватку не ослабил. Ему удалось вывернуть запястье Чака, нож звякнул о пол.

Йоля перекинула ногу через перила и подобралась для прыжка. Карлик, выронив лампу, прошипел:

– Пожар! Горим, старый!

Кричать он не решался. Почему-то и Ляков пока что шума не поднимал, но это вот-вот могло произойти. Старик неловко шагнул в сторону, прижал подошвой растекающееся из лампы масло, огонек погас. Чак махнул кулаком, метя в лицо Лякову, но не дотянулся. Старик крепче сжал воротник жилета, за который держал Чака на весу, на шее карлика натянулись складки материи, он засипел… Ляков с тяжелой ношей, шатаясь, сделал несколько шагов, Йоля прыгнула. Подошва сандалии угодила хромому по темени, Йоля повисла на его плечах, а хромой, не выпуская Чака, стал заваливаться назад. Девушка соскользнула на пол, подхватила обмякшего старика, осторожно опустила. Перед ее носом с шорохом промелькнул клинок – Чак вытянул следующий нож и, ничего не видя вокруг, энергично махал оружием.

– Щ-щас… щ-ща-ас я тебя… – с трудом проталкивая воздух сквозь сдавленную глотку, выдохнул он. – Пор-режу…

– А в глаз? – спросила Йоля. – Угомонись, доставщик. А то в самом деле порежешь.

– Йолька? – Чак засопел, восстанавливая дыхание. – Ты здесь откуда?

– Заглянула тебя проведать. А то, думаю, обидят малого.

– Я сам кого хочешь обидеть могу!

– Молчи уж, я сверху все видела. Как ты-то сюда попал? Да еще в погреб?

– Да случайно вышло. Я к их старшему по-доброму: хочу, говорю, эти черные плиточки с твоей крыши купить, а он меня – в подвал. Заперли, конечно. А мне того и надо было, я нарочно так устроил, – Чак уже обрел прежнюю самоуверенность, – думал, ночью вылезу, возьму, что мне надо, да и ходу.

– На крыше двое часовых, а может, и больше, – сообщила Йоля. – Ничего не выйдет.

– Подумаешь, двое! Да мы с тобой их враз! Они ж небось дрыхнут!

– А если кто-то из них выстрелит? И потом, у меня свои дела. А что с этим дедом станем делать?

– С каким дедом? А, с этим… Точно, старый совсем. А схватил меня, как молодой! В подвал его снесем. Там уже один такой валяется, так что им нескучно будет.

Тут Ляков заворочался – уже приходил в себя. Чак сел над ним и приставил нож к горлу. Старик открыл глаза, ощутил лезвие на своей шее и заморгал, пытаясь рассмотреть склонившиеся над ним силуэты.

– Если жить хочешь, не шуми, – внушительно произнес Чак.

– И отвечай, – присоединилась Йоля. – Кто здесь главный? Как его звать? Леваном?

– Ага, – как можно тише прошептал старик. – Точно так. Леван и есть.

Он не понимал, кто на него напал, – толком не проснулся, а тут такие приключения. Но долгая жизнь научила Лякова ждать и не противиться, если сила не на его стороне. Он уцелел один из всей бригады в инкерманском рабстве, пережил не счесть сколько банд, в которых ему довелось разбойничать. Он собирался выйти живым и из этой переделки.

– Давно Леван здесь за главного?

– Третий день. Нет, уже считай четвертый.

– А выглядит как? – Йоля с трудом припомнила внешность Левана, которого и видела-то всего ничего. – Крепкий такой, плечи широченные, нос сломан и сросся криво, а челюсть вот такая здоровенная?

– Похоже, – осторожно согласился Ляков.

– Точно, – удовлетворенно кивнула Йоля. – Он мне и нужен. Пистолет у него есть, не видел? «Беретта»?

– Есть такой, верно. – Старик теперь глядел на Йолю. В темноте не видел как следует, но по голосу слышал, что перед ним девушка, и решил разжалобить ее. – Дочка, не убивай! Я старый, от меня вреда никакого! Я никому не скажу, что ты здесь была. И про этого, мелкого, не скажу. Вы идите себе тихонько, куда собирались, я шуметь не стану. А?

– Куда это мы пойдем тихонько? Мне моя «беретта» нужна.

– А мне – фотоэлементы с крыши, – добавил Чак.

– Так это они самые? – вспомнила Йоля. – Которые ты искал? Я заметила плиточки такие, с линиями, черненькие, гладкие. Это то самое, что ли?

– Вы ребятки, как хотите, – подал голос старик, – а ничего у вас не выйдет. Я ж к вам со всей душой, хочу как лучше. На крыше караул, а пистолет атаман под подушку кладет, когда спать ложится, так я слыхал.

– Можно и из-под подушки вынуть, – вслух подумала Йоля, – но это сложновато. А «гатлинг» ваш где?

– Это на втором этаже, комната оружейная.

– Заперта?

– Нет, зачем! У нас же все свои… были до сих пор.

Понятное дело, собственное оружие у всех оставалось под рукой, а в оружейной хранились небольшой запас патронов – в основном таких калибров, какими редко пользуются, – «гатлинг», немного взрывчатки да всякое старье, которое никому не было нужно.