Дорога превращений. Суфийские притчи

Д. Щ.

Только тело погибает, а душа живет, светла…

Только тело погибает, а душа живет, светла.Ствол растет — не исчезает: исчезает тень ствола.Умирают отзвук, отсвет — но не сами Звук и Свет.Помни: пламя не сгорает, вещество спалив дотла.В тленье празднуя нетленье, от начала бытияНас Дорога Превращений в гору Разума вела.Став из праха — минералом, ты затем взошел травой,Зверь возник из травной кущи — в нем душа твоя жила!И разумным человеком ты предстал не навсегда:Эта глина не навеки вид Адама приняла!Вскоре Ангелом ты станешь, удалившись в горний мир,И душа стяжает в высях, что внизу не обрела.Шамс! Покинь небес просторы, в бездну темную сойди:Строй созвездий отражают наши смертные тела!..

Из «Песни ная»

Тростинка, отрезанная от корня и ставшая тростниковой флейтой-наем (излюбленным музыкальным инструментом на суфийских «радениях»), — символ человеческой души, разлученной с Аллахом («я с корнем своим разлучен!») и тоскующей по своему Возлюбленному — Источнику жизни, вдали от Которого душу ожидают страдания и смерть. Чем яснее осознает душа свою удаленность от Аллаха, тем более страстно она взывает к Нему и стремится к воссоединению с Ним. Таким образом, согласно Руми, все культурное творчество человечества (религия, музыка, словесное искусство, науки и т. д.) представляет собой, в конечном счете, страстный порыв к Богу — «далекому Другу», осуществляемый в «мире земном, опустелом и темном». Но особенно отчетли во слышится «плач тростникового ная» в тех творениях человеческого духа, которые исходят непосредственно из сердца и исполнены любви: «пусть сердце поет, как влюбленная птица…».

Д. Щ.

* * *

Современное образование нацелено в первую очередь на развитие интеллекта. Цель — получение информации для адаптации к определенным видам деятельности в обществе. Человек как целое упускается из виду и получает прикладное, а не самодовлеющее значение. Суфийское же образование ставит целью самопознание ученика и его духовное восхождение, т. е. путь очищения сердца. При этом рассудку (плотскому разуму) отводится низшая ступень. Плотский разум — эгоистическое оперирование обыденной информацией с целью извлечения выгоды. Через «пение» (постижение прекрасного), воспринимаемое сердцем, человек возвышается до «воскресения» своего сердца («о сердце, воскресни»), которое становится «вещим» и способным интуитивно постигать высшую реальность («Твой разум оценит ли песню мою? // О нет, я для вещего сердца пою!..»). Путь умножения информации (технократическая цивилизация) без воспитания сердца приводит ко все большему одичанию общества, вплоть до массового уничтожения людей. Именно через очищение сердец начинает действовать в человеческом сообществе (суфийском братстве) важное средство воспитания — любовь между всеми проходящими процесс обучения. Постепенно формируется малый социум любящих учителя и друг друга учеников. Это «малая модель» идеального общества, которую впоследствии остается «проецировать» на большое общество — государственную жизнь. Отсюда стремление суфиев сделать своих учеников государственными деятелями. Под исцеляемой душой («Любовь без врачебного лечит канона… С души отрясая безверия прах, // Любовь ее к небу несет на крылах») подразумевается душа как отдельного человека, так и всего народа. Можно быть человеком широко информированным, но внутренне больным — отсутствие любви, заботы об окружающих ведет к психическим заболеваниям как индивидуальным, так и массовым. Результат — нарастание криминализации общества. Исцеление — в любви.

М. Х.

Из «Песни ная»

Прислушайся к звукам — и сердцем внимай,Как жалобно плачет и сетует най,Как, слезно рыдая и горько стеная,Разносится плач тростникового ная.«Скажи нам, о чем ты рыдаешь, о чем?»«О горе! Я с корнем своим разлучен!Любому, кто терпит любовные муки,Понятно и близко страданье разлуки.Нам сердца чужого познать не дано,Но в плаче с тобой мы сольемся в одно:Как души сраженных смертельным недугом,Мы станем рыдать, разлученные с Другом.Почувствуй же сердцем: мой песенный дар —Не ветер весенний, но огненный жар!И в мире холодном, во мраке подлунномСтань сам пламенеющим страстью Меджнуном.Твой разум оценит ли песню мою?О нет, я для вещего сердца пою!..»……………………………………………….…Все чаще я внемлю рыданиям ная,И музыка в сердце смолкает иная.О сердце, воскресни, ведь смерть — не вдали:Влюбись — и любовью себя исцели!Любовь без врачебного лечит канона,Она и Лукмана мудрей, и Платона:С души отрясая безверия прах,Любовь ее к небу несет на крылах!Пусть сердце поет, как влюбленная птица,Иначе твой Друг от тебя отвратится, —Молись, чтоб, отвергнутый розой своей,В весеннем саду не замолк соловей…Ты — глина земная, ты — персть, но при этомДруг сердце твое озарил Своим светом!А если б Он свет Свой навеки сокрыл, —Ты бился б о землю, как сокол без крыл,И в мире земном, опустелом и темном,Ты б странствовал в страхе бродягой бездомным…Но светоч немеркнущий в доме зажжен,И в зеркале сердца твой Друг отражен.А если твой мир помрачило хоть что-то —Не медли и сердце омой от налетаГордыни и злобы: омоешь — и вмигВ нем вновь отразится возлюбленный Лик.Прозреешь — и жизнь просияет иная,И сердцем услышишь рыдания ная!..

Притчи Руми

Притчи Руми взяты из «Маснави-йи-манави» («Двустишия с намеком на незримое») — грандиозной поэмы, в контексте которой они представляют собой наглядные иллюстрации к определенным положениям суфийского учения. Однако и вне контекста «Маснави» притчи Руми сохраняют свою огромную литературную, этическую и педагогическую ценность, что сделало их весьма популярными во многих мусульманских странах. Особо стоит вопрос о взаимовлияниях притч Руми и фольклорных источников различных культур Ближнего и Среднего Востока. Влияние притч прослеживается в литературе и фольклоре целого ряда народов на протяжении столетий. Следует особо подчеркнуть, что за оригинальным сюжетом каждой притчи Руми, обычно несущей заряд остроумия и поразительно яркой житейской мудрости, скрывается иная мудрость — мистическая, содержащая указания на тайны человеческой души, ее общения с Богом и духовного восхождения. Таким образом, притчи дают каждому читателю буквально то, что он «способен взять». К притчам Руми в наибольшей степени можно отнести слова из раннехристианского гностического апокрифа — «Евангелия от Филиппа»: «…Мудрый… познал пищу каждого: перед детьми он положил хлеб… перед рабами он положил… пшеницу, и скоту [он бросил ячмень], и солому, и траву. Собакам он бросил кости, [а свиньям он] бросил желуди… Так и ученик Бога… Формы телесные не введут его в обман, но он посмотрит на состояние души каждого и заговорит с ним…» (пер. М.К. Трофимовой). Эти слова как нельзя более подходят к притчам Руми — с той только разницей, что, получая одну и ту же «духовную пищу», читатели великого суфия сами выбирают из нее то, что способны «усвоить», — от простого смысла до самого сокровенного… В связи со сказанным понятно, что сокрытый — эзотерический — смысл притч не может быть исчерпан до конца. Поэтому в дальнейших комментариях мы будем обращать внимание выборочно на тот или иной суфийский аспект каждой притчи.

I. Неспособные к обучению

В притчах этого раздела описаны такие качества характера и настрой ума, которые, оставаясь непреодоленными, лишают своих обладателей возможности усваивать посылаемые свыше наставления.

Татуировка

Суфийская система воспитания направлена на создание гармоничного «внутреннего человека», властвующего над низшими проявлениями своей природы (животными силами) и олицетворяемого поэтому в образе «царя зверей» — льва. В данной притче создание такого «внутреннего льва» изображено в виде нанесения татуировки. Поскольку же путь суфийского послушника-мюрида связан с одолением больших испытаний, вступающий на этот путь должен быть мужествен и терпелив. При этом невозможно избежать каких-либо этапов пути и связанных с ними страданий — как нельзя изобразить льва «без брюха, без хвоста и головы»…

Д. Щ.

* * *

Казвинец, выведенный в притче, желает лишь одного — чтоб о его «силе львиной» повсюду «прошла молва». Следовательно, «лев» для него — не отражение его внутренней сути, а чисто внешнее украшение, которое призвано выставить его сильным в глазах окружающих людей. Итак, казвинец стремится «не быть, но слыть», и само испытание страданием выявляет в нем это противоречие между «внешним львом» и «внутреннем зайцем». Разумеется, находясь в таком состоянии, человек совершенно не готов к вступлению на суфийский путь, требующий прямоты и решительности. Только совершив мужественный выбор и пройдя все испытания, суфий обретает власть над собой и окружающими обстоятельствами: «Знай — перед тем склоняются светила, // В ком власть душа над телом захватила». Согласно астрологии, судьба человека определяется звездами; но тот, кто вышел из-под власти плотского начала, «управляет светилами», т. е. получает власть над своей судьбой. Такого человека «ни адский жар, ни солнце не сожжет»: как в Библии, так и в Коране земная история человечества уподобляется ночи, а мир грядущий, в котором присутствие Бога станет явным для людей, — восхождению «Солнца Праведности», дневному «жару». Вынести это, нестерпимое для нечестивых, сияние «Божьего лика» и наслаждаться им смогут лишь души, закаленные в горниле земной жизни и «воцарившиеся» над своей низшей природой, подобно льву в царстве зверей.

М. Х.

Татуировка

Какой-то житель города КазвинаКрасой задумал похвалиться львиной.А для сего достаточно вполнеНосить наколку на своей спине.Вот он к татуировщику пришел,Разделся, лег и молвил: «Хорошо,Коль обо мне везде пройдет молва,Что я, рожденный под созвездьем Льва,И впрямь отвагой обладаю львиной:Изображеньем льва укрась мне спину!»Тут мастер стал накалывать… «Довольно, —Казвинец заорал, — оставь: мне больно!Что ты рисуешь на моей спине?»«Рисую льва, как Вы велели мне,Его с хвоста я начал, как ведется…»«Лев без хвоста прекрасно обойдется,Начни его, к примеру, с головы!»Тот начал… Пациент вскричал: «Увы!Что на моем ты вытворяешь теле?!»«Рисую голову, как Вы хотели».«Невыносима эта голова…С другого места наколи мне льва!»Тот приступил… «Ты что рисуешь?» —«Брюхо!» «Помилуй, я теряю силу духа,Не надо брюха, краску пожалей,Без брюха лев отважней и смелей!»В сердцах татуировщик иглы бросил:«Что ж, господин, пойдем — прохожих спросим:Неужто водятся на свете львыБез брюха, без хвоста и головы?!.»…Коль хочешь ты с могучим львом сравниться —Вели своим желаньям потесниться,А коль совсем терпеть не можешь боли —Так нет тебе среди отважных доли!Чтоб взять свои желанья в обладанье,Ты научись переносить страданья:Знай — перед тем склоняются светила,В ком власть душа над телом захватила.Кто победил себя — тот господинИ горных высей, и морских глубин.Ни адский жар, ни солнце не сожжетТого, кто пламя Духа бережет.

Косой слуга

Притча иллюстрирует разницу между шейхом («хозяином»), достигшим просветления и потому прозревающим единый Лик Аллаха за «завесами» множества феноменов вселенной («один кувшин»), — и вступающим на духовный путь мюридом, которому бытие представляется раздробленным на множество явлений («два кувшина»). Ощутить единство бытия человеку мешает изъян в его мышлении — материалистическое мировидение («косоглазие»).

Д. Щ.

* * *

Здесь с очевидностью выражен важный принцип суфийской психологии: всякое восприятие действительности преломляется сквозь внутреннее состояние человека, поэтому, анализируя то, как ученик («слуга») воспринимает те или иные феномены окружающего мира, наставник может оценить его внутреннее состояние («косоглазие») и помочь ему одолеть свои пороки («двуличие» и «злобу»).

М. Х.

Косой слуга

Хозяин закричал слуге косому:«Кувшин с вином неси сюда из дому!»«Несу! Да не могу я выбрать, право,Какой: который слева — или справа?»«Чушь не мели! У нас всего один,Не медли и неси сюда кувшин!»«Хозяин, странны мне твои слова:Я вижу ясно, что кувшина — два!»А тот в ответ: «Какое безобразие!Вот до чего доводит косоглазие!Но, если ты и на ухо тугой, —Один разбей, а принеси другой!..»…Слуга в сердцах кувшин об землю грохнул:«Куда ж исчез второй?!» — он в страхе охнул……И сам двуличный косоглаз на вид,И взгляд его — единое двоит,А для того, кто злобою охвачен,И свет незрим, и даже полдень мрачен!

Глухой посещает больного

Притча иллюстрирует одну из основных причин взаимной подозрительности, переходящей в ненависть, между отдельными людьми, социальными группами, народами и вероисповеданиями. Эта причина — неумение и нежелание услышать и понять друг друга.

Д. Щ.

* * *

Кто же такой этот «глухой» в символическом смысле? Очевидно — тот, кто находится в состоянии патологического эгоизма, мешающего не только услышать другого, но и признать, что другой человек является самостоятельной личностью, а не частью окружающей обстановки. Для «глухого» его будущий собеседник заранее схематизирован, обращен в своего рода марионетку, в уста которой «глухой» влагает свои собственные слова («сперва продумать надо всё до слова»). Таким образом, с самого начала перечеркивается любая возможность того контакта между душами, который мог бы облегчить положение страждущего. К сожалению, большинство случаев человеческого общения в той или иной степени подобны описанному в притче. А ведь каждый истинный контакт между личностями призван служить умножению добра в мире и восстановлению той утраченной некогда цельности, которую являли все души в момент их сотворения…