Дорога в рай (Рассказы)

– А почему вам нравятся худые? Скажите мне.

Юнец потер ладонью затылок.

– Уильям, - спросил он.
– Тебе нравятся худые женщины?

– Мне - да, - ответил Уильям.
– Я к ним привык.

– Мне тоже, - сказал Юнец.
– Но почему?

Уильям задумался.

– Не знаю, - сказал он.
– Сам не знаю, почему нам нравятся худые.

– Ха, - произнес Золотой Зуб.
– И вы не знаете.

И он перегнулся через столик и торжествующе сказал Уильяму:

– Вот и я не знаю.

Но Уильяма такой ответ не устроил.

– Старик говорит, - сказал он, - что раньше в Египте все богатые были толстыми, а все бедные - худыми.

– Нет, - сказал Золотой Зуб.
– Нет, нет и нет. Посмотрите вон на тех девушек. Очень толстые. Очень бедные. Посмотрите на королеву Египта Фариду. Очень худая. Очень богатая. Так что ошибаетесь.

– Да, но как было в давние времена?
– спросил Уильям.

– Что такое - давние времена?

– Ладно, - сказал Уильям.
– Оставим это.

Египтяне пили кофе и при этом производили те же звуки, что и вода, которая уходит из ванны. Выпив кофе, они поднялись, чтобы уйти.

– Уходите?
– спросил Старик.

– Пажалста, - ответил Золотой Зуб.

– Спасибо, - сказал Уильям.

– Пажалста, - сказал Юнец.

Другой египтянин сказал:

– Пажалста.

А Старик сказал:

– Спасибо.

Они пожали друг другу руки, и египтяне удалились.

– Лопухи, - сказал Уильям.

– Самые настоящие, - согласился Юнец.

Все трое продолжали с удовольствием выпивать до полуночи, пока к ним не подошел официант и не сказал, что заведение закрывается и наливать больше не будут. Они в общем-то и не были пьяны, потому что выпивали медленно, и чувствовали в себе силы продолжать.

– Говорит, мы должны уйти.

– Хорошо. А куда пойдем? Куда пойдем, Старик?

– Не знаю. А куда вы хотите?

– Пойдемте в какое-нибудь заведение вроде этого, - сказал Уильям.
– Мне тут понравилось.

Наступила пауза. Юнец поглаживал ладонью затылок.

– Слушай, Старик, - медленно произнес он.
– Я знаю, куда хочу пойти. Я хочу пойти к мадам Розетт и спасти всех ее девушек.

– А кто это - мадам Розетт?
– спросил Уильям.

– Великая женщина, - ответил Старик.

– Грязная старая сирийская еврейка, - сказал Юнец.

– Паршивая старая сука, - сказал Старик.

– Отлично, - сказал Уильям.
– Пошли. Но кто она все-таки такая?

Они сказали ему, кто она такая, рассказали о телефонных разговорах, о полковнике Хиггинсе, и Уильям сказал:

– Пошли немедленно. Спасем всех девушек.

Они поднялись и вышли. Оказавшись на улице, они вспомнили, что находятся в весьма отдаленной части города.

– Придется немного пройтись, - сказал Старик.
– Извозчиков тут нет.

Была темная звездная безлунная ночь. Улица была узкая и неосвещенная. На ней сильно пахло каирским запахом. Они шли в тишине, иногда проходя мимо мужчин, которые стояли в темноте по одному или по двое, прислонившись к стене, и курили.

– Говорил ведь - лопухи, - сказал Уильям.

– Самые что ни на есть, - поддержал его Юнец.

Так они и шагали нога в ногу - коренастый рыжий Старик, высокий темноволосый Юнец и высокий юный Уильям. Последний шел с обнаженной головой, потому что потерял свою фуражку. Они направлялись наугад к центру города и были уверены, что там найдут извозчика, который отвезет их к Розетт.

– А как рады будут девчонки, когда мы их освободим, - сказал Юнец.

– Еще как!
– сказал Старик.
– Надо будет это отметить.

– Она действительно держит их взаперти?
– спросил Уильям.

– Нет, - ответил Старик.
– Не совсем так. Но если мы сейчас их освободим, то им, во всяком случае сегодня, не придется работать. Видите ли, в ее заведении простые девчонки, которые днем работают в магазинах. Каждая из них совершила какую-нибудь ошибку, которой Розетт либо воспользовалась, либо узнала о ней, а теперь держит их всех на крючке. Она заставляет их приходить к ней вечером. Но они ненавидят ее и не на ее деньги живут. Будь у них возможность, так они бы зубы ей выбили.

– Мы дадим им такую возможность, - сказал Юнец.

Они перешли на другую сторону улицы.

– Слушай, Старик, а сколько там будет девушек?
– спросил Уильям.

– Не знаю. Думаю, около тридцати.

– О Боже, - сказал Уильям.
– Вот это будет вечеринка. Она действительно очень плохо с ними обращается?

– Ребята из тридцать третьей говорили мне, что она им ничего не платит, может акеров двадцать за ночь. С каждого клиента она берет сто или двести акеров. Каждая девушка зарабатывает для Розетт от пятисот до тысячи акеров за ночь.

– Вот это да!
– воскликнул Уильям.
– Тысяча пиастров за ночь, и тридцать девушек. Да она, должно быть, миллионерша.

– Самая настоящая. Кто-то прикинул, что, даже если не учитывать другой ее бизнес, она зарабатывает в пересчете на английские деньги что-то около тысячи пятисот фунтов в неделю. А это... дайте-ка подумать... пять-шесть тысяч фунтов в месяц. Шестьдесят тысяч фунтов в год.

Юнец словно очнулся.