Дорога висельников

Конечно же, доносчицей была Мажента ди Кабра. Она не забыла ничего, что сделали ей Бенары, и ничего не простила. Все дареные платья, плащи, платки и перчатки, все обеды и ужины, съеденные в этом доме («ешь, ешь, а то дома небось голодом морят»), все шуточки в ее адрес и дружеские подзатыльники (Сайль была и на такое способна) были поставлены в счет. Она, дворянка древнего рода, вынуждена была играть унизительную роль приживалки в доме подозрительно богатого ремесленника, компаньонки при его неуклюжей, отвратительно воспитанной дочери. Она замечала также – хотя ни за что не призналась бы себе в этом, – что на прогулках или в церкви мужчины задерживают взгляды не на Маженте, такой миловидной и утонченной, а на нескладехе Сайль, веснушчатой и столь рыжей, что даже в глазах у нее словно бы отсвечивала рыжина. (Правда, с возрастом волосы Сайль потемнели, стали каштановыми, а не медными, глаза же, наоборот, посветлели, но это к делу отношения не имело.) Все эти оскорбления годами кропотливо складывались в копилку памяти, бережно там хранились и регулярно проверялись – не потускнели? не потерялись ли? – пока наконец копилка не переполнилась.

Об отношениях Бенара с Дорогой и вообще о существовании Дороги Мажента понятия не имела. Но вот рассуждения Лоренса Бенара насчет Бога – идеального механика, надлежащим образом записанные и преподнесенные компетентным инстанциям, могли возыметь далеко идущие последствия. Дурой Мажента отнюдь не была, образование стараниями свирепой тетки кое-какое получила и не сомневалась, что сумеет правильно составить письмо в Трибунал. При этом она вовсе не желала Бенару смерти. Конфискация имущества – вот что было для нее главным. Пусть теперь Сайль походит в обносках и подбирает объедки с чужого стола! Пусть знает свое место! А она, Мажента, получит законную треть от имущества Бенаров. Трибунал принимал к рассмотрению и анонимные доносы, но желающим претендовать на долю в конфискате следовало заявить о себе. Так она и сделала (и потому Воллер о ней узнал). Ей очень нужны были деньги. Хоть небольшое, но приданое. И чтоб она при этом могла заказывать платья у портных, а не горбиться часами, перешивая чужие – поскольку фигуры у них с Сайль были совсем не схожи. По своему происхождению она могла бы бывать в лучших домах Нессы, даже во дворце адмирала Убальдина, который, говорят, роскошью немногим уступал императорскому, но она стыдилась. Ибо в любом дворце встречают не только по родословной, но и по одежде. Теперь же, при деньгах и нарядах, Мажента, безусловно, найдет себе мужа.

Правда, с деньгами получилась неувязка. Как известно, имущество Бенаров было арестовано, а не конфисковано. То есть Сайль его все равно лишилась, но законная треть Маженте была недоступна. Все же, надо полагать, какие-то деньги Мажента получила. Святой Трибунал трудился не корысти ради и не оставлял вниманием тех, кто верно ему служил.

Этих подробностей Фелимид Воллер не рассказал своей слушательнице. Потому как не знал. Да и не было в этом необходимости. Ибо даже краткое его сообщение вывело Сайль из ступора. С единственным желанием – прикончить бывшую подругу. Собственными руками.

Однако Воллер сумел ее остановить, для начала доходчиво объяснив, что значит «оставить в подозрении». Выжить в таком положении можно было лишь тому, кто желает быть тише воды и ниже травы, – и то удача не гарантирована. Дело даже не в том, что прежние знакомые будут шарахаться от Сайль как от зачумленной, состояния отцовского она лишилась, и замуж ее никто не возьмет. Главное – отныне за каждым ее шагом будут следить и любой ее промах будет рассматриваться как преступление. Даже если она не совершит ничего противозаконного, ее шансы остаться на свободе ничтожны. И уж конечно, она никогда не сможет заниматься тем, чем хочет. И всякие мысли о мести следует выкинуть из головы. В Трибунале трудятся не дураки, большая ошибка – считать их дураками. Потому любая попытка Сайль даже встретиться с Мажентой будет пресечена. Ах, она не ценит свою жизнь? Но отцу вовсе не понравилось бы, если б она бессмысленно погибла. Самое разумное – покинуть Нессу по Дороге Висельников. Все другие дороги для Сайль сейчас закрыты. А Дорога найдет для нее возможность жить свободно и продолжить дело отца. А в качестве возмещения за труды Дорога отомстит за нее. Что, непременно собственными руками? Тогда придется подождать. Несколько лет, ничего не поделаешь. Месть – это блюдо, которое следует подавать холодным. Но когда в Нессе о ней забудут, Сайль сможет вернуться, изменив обличье, и совершить задуманное.

Воллер сумел ее убедить. Если б он не умел убеждать, вряд ли он занял бы свое место в иерархии Дороги и продержался в таком городе, как Несса. И он действительно собирался сдержать свое обещание. А если он при этом хотел извлечь сколь возможно выгоды – что ж, Дорога Висельников не занимается благотворительностью.

Таким образом Сайль и оказалась в Открытых Землях. На этой территории у Дороги было несколько убежищ, но, поразмыслив, Воллер решил не селить свою протеже вблизи обитаемых мест. Ибо Сайль с воодушевлением принялась за работу, а от работы этой было слишком много шуму.

Само собой, одинокой девице жить в глухом лесу, по которому бродят дикие звери и беглые каторжники, которые хуже зверей, было небезопасно. Потому Воллер приказал Пандольфу и Ингозу, направлявшим действия Дороги в Открытых Землях, за ней приглядывать. Но со временем выяснилось, что работа, каковой она занималась, сама себя защищает.

Безусловно, Сайль была не так одарена, как ее отец, ее знания были меньше, кругозор – уже. Лоренс Бенар занимался самыми разными вещами – от часов до театральных декораций. Сайль сосредоточилась только на оружии. Особенно привлекало ее все, что взрывается. Как будто неосуществленная месть переродилась в страсть к разрушению. Бомбы, снаряды, гранаты – все это выходило из рук Сайль, совершенствуясь раз за разом. Кому-то из здешних остряков пришло в голову, что клочья и обрывки, свисавшие с балок и ветвей после очередного взрыва, напоминают кружева. И Сайль стала Кружевницей. Шутка была не слишком хорошего тона, но Сайль не обращала на это внимания. Она мало на что обращала внимание теперь, кроме работы. По правде сказать, она почти забыла о своем желании вернуться в Нессу и отомстить, а Воллер не стремился ей об этом напоминать, остальные же не знали. Жизнь, которую Сайль ныне вела, ее вполне устраивала. Не нужно было притворяться, одеваться и вести себя как требовали приличия. Если бы кто-нибудь сказал ей, что, еще не вполне утративши человеческий облик, облик женский она потеряла точно, это доставило бы ей величайшее удовольствие. Ибо все женское в себе она с наслаждением уничтожала. Впрочем, вряд ли она делала это целенаправленно. Она была слишком занята. И все отвлекавшее ее от работы было ей ненавистно. Например, необходимость готовить еду. Смекнувший, что к чему, Воллер приказал Пандольфу и Ингозу доставлять ей съестные припасы. Но они не всегда могли это делать, а иногда просто забывали. Однако Кружевница ни за что бы не стала менять из-за этого свои привычки и озаботиться разведением овощей или приобретением домашней скотины. Если угроза голодной смерти приближалась вплотную, она могла наловить рыбы в реке, подстрелить какую-нибудь птицу и с грехом пополам ее приготовить. Но со злобой и ожесточением, ибо это время могло быть потрачено с пользой.

Так проходили годы. Сколько – Кружевница не считала, ибо не видела в этом нужды. Сейчас ей было, вероятно, около двадцати двух лет, но об этом она тоже забыла. Очень многое время вымыло из ее сознания. То, что она жила в лесу и почти не общалась с людьми, этому способствовало. Ее не интересовало положение дел и в Открытых Землях, и за пределами, кто с кем здесь воюет и дружит и кого лишают жизни изготовленные ею «игрушки». Честно говоря, она предпочла бы вообще ни с кем не видеться, но люди Дороги приносили ей то, что было необходимо для работы, и – хотя бы иногда – съестное. Поэтому она была согласна их терпеть. Но не более того. Пандольф с Ингозом испытывали по отношению к ней совершенно те же чувства. И если бы не Воллер, предпочли бы предоставить Сайль ее судьбе.

Так обстояли дела с плетением кружев в Открытых Землях осенью 1548 года.

Глава 3 Подрядчик и клиент

Если Ингоз и Пандольф вовсе не думали скрывать, откуда они родом, то где появился на свет человек, отдававший им приказы, в Открытых Землях никто не знал. Имя Фелимид нередко встречается в Карнионе, фамилия Воллер была самая что ни на есть эрдская, но кто бы поклялся, что она – настоящая? Внешность Воллера также была вполне эрдской – крепкого сложения, светловолосый, круглолицый, курносый, с выцветшими бровями и ресницами, – разве что глаза были темные, почти черные. Держался он, однако, и говорил как прирожденный карнионец. Как принято на Юге, он коротко стригся и чисто брился, а будучи вполне привлекателен, с лицом открытым, даже простодушным, казался человеком молодым, едва ли не юношей. Но моложавость эта была столь же обманчивой, как простодушие. Простодушные люди не попадали на Дорогу Висельников даже в качестве клиентов. А юноша не смог бы занять довольно высокое положение в иерархии Дороги и долго на нем продержаться. Ибо муторное это было занятие, требующее терпения, осторожности и изворотливости, а это не те достоинства, что свойственны молодости. То, что главным полем деятельности Воллера была Несса, где правила игры, помимо властей, светских и церковных, устанавливали купеческие и ремесленные гильдии, Лига Семи Портов, адмирал Убальдин, контрабандисты и работорговцы, свидетельствовало о многом.

При таком раскладе часто покидать Нессу он не мог. Но и отказываться от работы в Открытых Землях не хотел. Среди резидентов Дороги, работавших в крупных городах, был распространен взгляд на Открытые Земли как на своеобразный отстойник, где можно продержать клиента перед тем, как сплавить его за границу. Но Фелимид был дальновиднее их. Не зря же Открытые Земли привлекали внимание самых энергичных промышленников империи. Эти края следовало разрабатывать, так же как Дальние Колонии, пока они не превратились в обычную провинцию и пока в здешних законах зияли такие прорехи, что через них мог пройти груженый караван. Или проплыть боевая галера, если кому-то подобные сравнения больше нравятся.

Но не хватало людей. У Дороги Висельников везде их не хватало, а здесь – в особенности. Казалось бы, окинь взглядом толпу местных каторжников, бродяг и разбойников и вербуй кого хочешь. Но Воллер был не только дальновиден, он был переборчив. Уголовная публика, разумеется, использовалась, но это были одноразовые инструменты. Те, кому можно было доверить сложную задачу, попадались редко. Оставалось прибегнуть к давней тактике Дороги. Задолго до Воллера было придумано – полезный клиент расплачивался не столько деньгами, сколько услугами, и постепенно клиент превращался в человека Дороги. Воллер успешно провернул этот маневр с Кружевницей. Она даже не сознавала, какую пользу приносит Дороге, и Воллер не собирался ее на сей счет просвещать. Впрочем, обижать ее он тоже не собирался. Но – получилось же, почему бы не попробовать еще раз? Рискованно, конечно, но Дорога вообще предприятие рискованное. Да что Дорога? Добропорядочный лавочник рискует, припозднившись в кабачке, на темной улице получить нож под ребро от грабителя. Добропорядочный ремесленник рискует, когда с голодухи поднимает мятеж, и вступившие в город имперские войска изничтожают всякого, кто подвернется под руку. Добропорядочный купец и того больше рискует, ибо его товар в море могут захватить пираты, а на суше… да кто угодно, хоть рахманы, прорвавшиеся в Южное пограничье. Даже тишайшая из женщин, никогда не противоречившая супругу, – и та рискует, рожая очередного младенца. Так что на Дороге нечего жаловаться на чрезмерную опасность. Нужно лишь уметь просчитать, как эту опасность встретить во всеоружии.

Отчасти об оружии, в прямом смысле слова, и собирался побеседовать Воллер с Кружевницей по прибытии в Открытые Земли. Ибо его интересовали не только взрывные устройства. В прошлый раз он попробовал подтолкнуть Кружевницу к размышлениям по части стрелкового оружия. Насколько он мог судить, ее идея увлекла. А то, что она не сможет изготовить в своей мастерской, сделают другие – была бы задача внятно изложена.

Но прежде, чем Воллер добрался до жилища Кружевницы, связной передал ему записку, несколько озадачившую Фелимида. Послание было от человека, знавшего Воллера по Нессе. То есть в Нессе у Воллера было множество знакомых. Но лишь немногие знали, кто он такой. Даже среди клиентов. Лишь клиент постоянный, крупный и денежный имел возможность узнать кого-то помимо связных и проводников.