Дорога ярости

* * *

Капитан Гомер Ортиц сидел в командном кресле с напряженным лицом, когда вышли его первые ракеты. Ортиц был способен к контакту с искусственным интеллектом и был этим доволен, потому что мог прямо войти в связь, когда «Полтава» нанесла удар. Его четкие, ясные команды бесстрастному искусственному интеллекту послали первый залп в станцию связи, расположенную в двухстах тысячах километров, с ускорением в пятнадцать тысяч «же». Они достигли цели через пятьдесят одну секунду, двигаясь со скоростью всего лишь в три процента от световой, но этого было более чем достаточно даже без черной дыры перед каждой ракетой.

Следующая волна была уже в пути, на этот раз субсветовые ракеты на эффекте Гауптмана. Их начальное ускорение было много выше, дальность полета до цели вдвое меньше. Первая тысячемегатонная боеголовка взорвалась через двадцать семь секунд после запуска.

Коммандер Мастерман только успела надеть головную гарнитуру, когда она и еще девять тысяч человек погибли. Потом другие ракеты стали поражать цели.

Ночь превратилась в день над Элизиумом, когда две трети ее орбитальных оборонных ресурсов исчезли менее чем за две минуты. Ослепленные глаза зажмуривались от блеска солнц, вспыхивающих над ними. Разум отказывался охватить масштаб катастрофы. В течение четырех столетий Имперский Флот не терпел такого урона, не нанеся противнику ни одного ответного удара. Но никогда ранее его не атаковали свои собственные суда, и побоище, учиненное кибер-синтетическим линейным крейсером, было беспрецедентным.

Губернатор планеты ринулся в свой центр связи после первого же сигнала тревоги. Он прибыл туда, когда последняя ракета попала в последний форт в поле огня «Полтавы». Его лицо было белым, как простокваша. Три оставшихся форта развертывались в боевой порядок, но скорость разбойного крейсера уже была свыше двухсот километров в секунду, и он взрезал их защитное кольцо. Он проскочил планету и ударил по одному из них, как раз когда оружие форта готовилось к бою. Улыбка Ортица была поистине адской, когда новые ракеты покинули его борт. Их было нечем остановить, и губернатор застонал, когда форт был уничтожен.

Вторая крепость смогла сделать один залп без тщательного наведения и тоже была уничтожена.

Последний форт имел достаточно времени, чтобы поднять свой боевой экран, но стоял перед жестокой дилеммой. Его команда имела в своем распоряжении мощные космические ракеты… и не отваживалась их использовать. Ортиц опасно срезал курс, поставив «Полтаву» вплотную к Элизиуму. Форт мог использовать только лучевое оружие и боеголовки, чтобы не задеть Мир, который призван был защищать. Его боевые расчеты, потрясенные происшедшим на их глазах, старались как могли, но тщетно. Их первые залпы были еще в пути, когда Ортиц запустил следующую партию ракет и сделал полный оборот, нацелив привод Фассета «Полтавы» на обреченный форт и поглощая его огонь.

Через двенадцать с половиной минут и семьдесят три тысячи смертей после начала атаки в небе Элизиума больше не было орбитальных фортов.

* * *

– Первая фаза успешно завершена, коммодор, – сообщил коммандер Рендлман. Хоуэлл кивнул. Гравитационные детекторы, в отличие от других сенсоров, были сверхсветовыми, и флагман мог наблюдать действия своего троянского коня и его ракет. Жутко было видеть еще целые крепости на экранах аппаратуры светового быстродействия, зная, что они уже уничтожены вместе со всем своим населением.

Хоуэлл прогнал отвлекающие мысли и скупо улыбнулся Алексову. Начальник штаба возражал против попытки замаскировать больше одного судна, утверждая, что «Полтава» справится с задачей и что, посылая больше, теряешь драгоценный элемент неожиданности.

– Два малых судна покидают орбиту, сэр, – вдруг доложил Рендлман.

– Как раз по графику, – пробормотал Алексов, и Хоуэлл снова кивнул, наблюдая по своей синтетической связи, как два корвета набирают скорость в направлении громадного врага.

* * *

Корвет линейному крейсеру не противник… но это было все, что Элизиум мог им противопоставить.

Корветы «Гермес» и «Леандр» атаковали буйствующий линейный крейсер, прикрываясь своими приводами Фассета. Они были ближе к планете, но Ортиц развернул «Полтаву» прямо на них, замедлив ее им навстречу, и «Гермес» рванул в сторону, чтобы обойти линейный крейсер и запустить свой дубль, прежде чем погибнуть.

Ортиц оставил его, сосредоточившись на втором корвете. Лазерные и корпускулярные лучи с ближнего расстояния превратили крошечный корабль в груду полуиспарившихся обломков, но расстояние было слишком мало для эффективной точечной обороны, и обе энергетические торпеды интенсивного заряда, которыми располагал «Леандр», врезались в экран «Полтавы». Взрыв потряс судно, и Ортиц поморщился, когда в гарнитуре замелькали сообщения о разрушениях. Его заместитель уже распоряжался об устранении повреждений, но половина передних энергетических портов была сметена вместе с тридцатью членами экипажа. Повреждения были далеко не смертельными. Они не могли даже замедлить преследование последнего оставшегося в строю корвета, но были тем более досадными после того, что «Полтава» сделала с фортами. И Ортиц стал осторожнее.

* * *

Командир последнего корвета видел, как линейный крейсер обходит его, и лихорадочно искал возможность остановить врага. Не чтобы выжить, это было невозможно, а чтобы защитить Элизиум.

Бандитский корабль быстро надвигался прямо сзади, его привод трассы Фассета был ориентирован так, чтобы предотвратить атаку «Гермеса». Одновременно он получал дополнительное ускорение, определяемое массой его привода, и служил для корвета тормозом, замедляя его. Бандит был достаточно мощным, чтобы с легкостью обойти корвет без всяких ухищрений, но его капитан разыгрывал осторожный эндшпиль. Возможно, чересчур осторожный. Оружие «Гермеса» не могло причинить ему слишком много вреда, но бывает, что осторожность – еще большее безрассудство, чем опрометчивость.

– Сэр! – Голос штурмана выдавал внутреннюю борьбу со страхом, но в нем слышалось и недоверие. – Этот корабль есть в базе данных.

– Что? – Капитан повернулся вместе с командным креслом.

– Это судно Его Величества «Полтава».

Капитан подавил возглас недоверия. Невозможно! Это электронная маскировка… не может линейный крейсер Флота делать такие вещи! Но…

– Приготовить дубль, ввести сообщение! – гаркнул он.

– Готов! – отозвался офицер связи. – Сообщение введено!

– Старт!

Командир снова повернулся к своему дисплею, его оскал напоминал улыбку черепа. У него нет возможности выжить, но он даст информацию. Адмиралтейство будет знать все, что знает он, потому что у врага нет способа перехватить его дубль.

Дубль выскользнул вперед, оторвавшись от корвета, прикрытый приводами корвета и самой «Полтавы». Но гравитационный пост Ортица засек его отметку и был наготове. Офицер связи линейного крейсера передал сложный код, и командир «Гермеса» замер в ужасе, когда дубль выполнил команду – подлинную флотскую команду, предусмотренную для соответствующих ситуаций, – и самоликвидировался.

Тогда он понял. Он понял, кто его враги и откуда они… И как подло он предан. Что-то порвалось глубоко внутри него, и он отдал новые команды. Бортовые щиты его привода опустились, и корвет начал разворот.

«Гермес» был в слепой зоне врага, делая дугу там, где привод линейного крейсера блокировал его сенсоры. Требовались секунды на то, чтобы слегка повернуть и отклонить массу привода Фассета, и командиру «Гермеса» хватило этих секунд.

«Полтава» начала поворот, и даже ее искусственный интеллект не успел осознать, что «Гермес» уже развернулся и пошел на перехват.