Дорога за грань

Я тут же обратил внимание на мелкие корабли погрузчиков, они как будто взбесились, беспорядочно двигались куда попало, сталкивались друг с другом, неожиданно меняя траектории и даже не пытаясь отойти от взрыва. Порт был полностью автоматическим и управлялся с планеты. Что там у них происходит?

Зов судорожно отправляла вызов за вызовом по всем коммуникаторам нашей группы на планете. Никто не отвечал. Полное молчание в эфире! Юбля!

Эком:

Анализаторы мы обошли. Палма запрягла себе носильщиков и соорудила закрытые носилки-ящик. Среди моих шпионских игрушек нашлись камера и очки приёмник, так что она из этого ящика замечательно рулила куклами и давала указания.

Торес прихватил Коги, и они всё-таки взяли узел связи без лишнего шума. С портом тоже дела продвигались.

Мы были на территории базы уже 3 часа, получили почти полную карту всех помещений и охраны. А теперь лежали на крыше, разглядывая здание тюремного корпуса. Сейчас уже не нужно было приглядываться: Палма очевидно нервничала. Даже не так, она кипела яростью. Не лучшее состояние для диверсионной операции.

– Жемчужина, как думаешь, сколько там пленных?

– Не могу даже предположить. Мужик, которого ты допрашивала, даже про объёмы поставляемого продовольствия не знает.

– Я хочу вытащить их оттуда. А ещё изловить местных умников и сделать из них полезных людей.

М-да, взятия научного состава у нас в приказе не было.

– Палма, у нас мало времени. Через три часа здесь будет бойня с Райдонцами. Боюсь, всё мы не успеем. Нам бы с камнями и пленными уложиться.

– Нужно успеть. Их нельзя отпускать. Ты же видел, у них предусмотрена эвакуация через порталы. Если мы не отловим их, через пару месяцев будем брать их снова, но в ещё более укреплённой крепости.

Мы бежали по коридорам тюремного корпуса. Попасть в тюремный блок оказалось непросто. Во ходе операции Палма была ранена в руку.

В итоге Паймед вынес пару решёток пускателем, и мы, наконец, попали в коридор камер. Даже на первый взгляд пленниц здесь было не 15, как планировала Зов, а человек 50. Все они находились в состоянии принудительного сна - видимо, для безопасности. Запрограммировав нескольких охранников открывать камеры и стаскивать пленниц в грузовик, мы двинули к корпусу с пушками. Оставалось два часа до нападения Райдонцев.

В какой момент и каким своим поступком мы активизировали сигнализацию я так и не понял. Просто внезапно заорал коммуникатор у нашего проводника: "Тревога. Нападение Суани!" Юбля, вот так прямо и однозначно! Пара минут, и все войска на базе будут на ногах, а дальше никакой Ар нам не поможет. Ар оружие диверсантов, а не штурмовиков. Нужно было уходить, но Палма упёрлась:

– Нет, их нужно добить. Они будут ожидать нашего отступления, так что давайте путать следы и прятаться.

Юбля! Переубедить её было невозможно. Мы бросились путать следы: запрограммировали пару отрядов выступить против своих, состряпали ложные следы...

Сначала нам вроде удалось уйти, а потом вдруг по нам ударил прицельный огонь. Именно прицельный! Они знали, где мы находимся! Палме больше не было смысла прятаться, и мы бежали по коридорам, стараясь выйти из сектора.

Мы укрылись в одной из лабораторий, за нами влетел Паймед. Восстанавливая дыхание, он устало произнёс:

– Юбля! Кажется, пора прощаться.
– Бугай повернулся к нам и как-то извиняющее улыбнулся, протягивая экран наблюдения с оставленных нами снаружи камер. На площадь перед зданием метрах в 200 от корпуса выкатывались пушки. Вот почему они прекратили стрелять. Они боятся к нам подходить, для них проще разнести нас вместе с этим зданием.

Убежать из-под удара этого орудия мы не успеем. Ну что ж, даккарцы умеют принимать смерть. Паймед улыбался. Я, расслабившись, опёрся о стену. Только Палма нервничала. Она крепко прижала нас к себе, видимо, даже забывая, что в обычное время мягкая титька, в которую она сейчас впечатала мою голову, сейчас была покрыта бронёй и мягкостью не отличалась, потом вдруг отпряла:

– Мальчики, а сколько метров до амбара с пушками?

– Метров триста.

– Это по прямой?

– Нет, по прямой там не пройти. По-прямой они буквально за стеной, метров 50-60.

Она быстро сдёрнула рюкзак, одним движение расстегнула его и вытащила аптечку. Выхватила какую-то ампулу и вручила её Паймеду:

– Как очнёшься, вколи мне это. Сразу! Обязательно! Это сильное снотворное.

Потом снова прижала нас к себе, одновременно вызывая Акму по связи:

– Быстро усыпляй Тореса, Коги и всех кукол, которые у вас там есть!

Потом уже нам:

– Зверь, слушайся Жемчужину: пока не выйдете отсюда, он командир.
– И чуть тише: - В конце концов, я никогда не верила, что из меня получится ами...

Эту последнюю фразу я слышал, уже погружаясь темноту.

Глава 35

Эком:

Я очнулся от того, что с меня снимали штаны. Как-то неумело, дергая за ремень и в то же время ласково наглаживая во всех местах. И запах, и прикосновения чётко указывали на Палму.

Я открыл глаза. Мы всё ещё были на базе врага, в какой-то лаборатории. Рядом на полу дрых Паймед. А Палма, выцеловывая каждый сантиметр открывающегося тела, стягивала с меня штаны.

– Эй, ты чего делаешь? Не рано ли расслабляться?

Она подняла на меня глаза, и я просто онемел на мгновение от этого совершенно пустого взгляда. Так смотрят куклы! В этих глазах не было ничего, кроме желания трахаться.

– Зверь!!!

Паймед вскочил, моментально приняв боевую стойку. Огляделся. Увидел Палму, снотворное у себя в руке и буквально одним движением вогнал ей лекарство в бедро. Чем хороши десантники в таких ситуациях, они следуют приказам, не обсуждая.

Палма одарила его каким-то обиженным абсолютно бабским взглядом, который, впрочем, тут же снова перетёк в похотливую улыбку. Она погладила его по колену, потёрла уколотое место на своей ноге, а потом свернулась калачиком прямо на полу, подчиняясь действию снотворного, и вырубилась.

Бугай же так и остался смотреть на неё слегка ошарашенно:

– Это что с ней такое?

Он навис надо мной растерянный, требуя ответа. Я в это время прислушался. Было тихо. Даже одиночных выстрелов не слышно. На полу нашёлся экран внешних камер. Орудия стояли на площади готовые к бою, но солдат там не было. Вернее, был один, он зачем-то карабкался по пушке.