Дорогами предназначения

– Борей, - внезапно сдался он, то ли решив, что отпираться бесполезно, то ли заметив и, самое важное, правильно распознав нехороший дикарский прищур.

Тогда ещё лучше: он поймет, кто она, раньше, чем она выяснит, кто он.

– Замечательно. Вот и познакомились.
– Фелис не стала заострять внимания, что никто явно намеренно не назвал второго имени - матери у женщин и отца у мужчин. Среди дикарок это было не принято, а людьми двигали свои мотивы.
– Кира, вы сказали, что у вас нет дома. Значит, вам негде ночевать?

– Ну...
– замялась девушка.
– Я как-то не думала о ночлеге...

– Я живу совсем недалеко. Там вы сможете привести себя в порядок, поесть и поспать. Пойдемте, дорогой вы расскажите, что случилось...

Кира подняла на Фелис мерцающие глаза.

– Хорошо, - покладисто согласилась единственная и спокойно добавила: - Если господин Борей любезно проводит нас до вашего дома.

– О, я вовсе не против, - поддержала её дикарка, не переставая мило улыбаться.

Чем дольше она пробудет в обществе мэйра Борея, тем скорее разберется, почему её знаменитая дикарская интуиция никак не может определиться с его расовой принадлежностью. Проще всего, конечно, аккуратненько ознакомиться с его поверхностной памятью, но здесь же скрывается и ловушка - вдруг он не простой смертный и почувствует, что по его мыслям беспардонно шарят?

Мужчина тем временем заметно погрустнел.

– А может, вы сами доберетесь?
– с тайной надеждой вопросил он.

– Что вы, вокруг же уйма маньяков!
– пылко возразила Кира и на всякий случай снова прижалась к бедолаге.

– А мы всего лишь слабые и беззащитные леди, - поддакнула Фелис.

Борей наконец посмотрел на дикарку в упор, поверх взлохмаченной головы девушки. Фелис ответила спокойным, доброжелательным взглядом из-под полей шляпки. Вот в чем причина интуитивной неопределенности... слишком мало она встречала представителей его расы. Людей они не любили и избегали, с магическим сообществом контактировали только по большой необходимости. Лишь недавно новый глава Дома Хино предложила Священному Кругу сотрудничество.

– Слабые и беззащитные леди не бросаются на крики попавших в беду, - сурово отчеканил мужчина, - а прячутся за спины своих спутников.

"Ваша раса тоже". Дикарка пожала плечами.

– Почему бы и не броситься, раз я мимо проходила?

– Я тоже мимо проходил и теперь хочу уйти.

"С нашей единственной уликой".

– Пожалуйста, мэйр, - умоляюще произнесла Кира и, заглянув в темные глаза, повторила тверже: - Прошу вас, пожалуйста.

– Хорошо, мэйли Кириен, - сдался Борей.
– Я провожу вас, а затем уйду, и ни одна из вас не станет меня задерживать.

– Ладно.
– Девушка наконец отпустила изрядно помятый воротник, отступила на шаг.
– Всё равно спасибо. Большое спасибо.

Мужчина одернул плащ, посмотрел неодобрительно на Фелис.

– Куда идти?
– уточнил он без особого энтузиазма.

– Туда, - она махнула рукой в сторону, откуда пришла сама.

Да и мужчина появился оттуда же, с людной улицы. Примчался на крик или шел за ней?

"Что делает в Таре вампир?
– подумала дикарка, пропуская Борея и Киру вперед.
– Насколько мне известно, в городе нет ни одного вампирского Дома, к которому наш спаситель беззащитных леди мог бы принадлежать хотя бы в качестве слуги. Или он отбившаяся от табуна лошадь, так называемый одиночка?"

Причин, по которым вампир мог бросить родной клан, было множество. Вот только добровольно Дом, обеспечивающий защиту и материальную поддержку, покидали редко. Чаще всего уход назывался "изгнанием" и являлся разновидностью наказания за преступления против своих же.

Почувствовав изучающий взгляд Фелис, муж... вампир обернулся, хмуро прищурился и отвернулся. До самого дома он не сказал дикарке ни слова.

– - -

Побродив по улицам (я сознательно выбирала наиболее малолюдные) ещё часа полтора и назевавшись до одури, я пришла к выводу, что на мою чумазую персону не клюнет ни один мало-мальски уважающий себя маньяк, и засобиралась домой. Путь оказался неблизкий, пару раз я, задумавшись, свернула не туда и, обнаружив сие досадное недоразумение, вынуждена была возвращаться к исходному перекрестку. В общем, до улицы, где располагался наш дом, я добралась далеко не сразу и в изрядно подпорченном усталостью и раздражением настроении.

Квартал с неприлично возвышенным названием Ангельский считался местом вполне респектабельным. Здесь чисто, светло, в меру уютно и безопасно, вокруг красивые трехэтажные здания, деревья вдоль дорог и клумбы с настурциями за невысокими фигурными оградами. За спокойствие жителей отвечают конные патрули городской охраны, а жилплощадь стоит весьма и весьма недешево. Сомнительные личности тут почти не встречаются, во всяком случае откровенно сомнительного вида. Поэтому шла я без опаски, думая лишь о ванне. Естественно, когда на моё плечо легла чья-то тяжелая рука, прервав целеустремленное топанье к дому, я вздрогнула и едва не завопила.

– При-ивет... ик...

Я застыла. Голос мужской, незнакомый, пьяный. Я покосилась на умостившуюся на плече руку. Оная обтянута грязно-серой перчаткой с обрезанными пальцами. Сами пальцы чистотой тоже не блистали. Отлично. Просто замечательно. Ко мне, судя по всему, прицепилась очередная пьянь, демоны знают какая за сегодняшнюю ночь. Приду домой, обязательно в зеркало посмотрю - может, у меня на лице табличка висит: "Приличным мужчинам просьба не беспокоить"?

"С твоим образом жизни любой приличный мужик будет обходить тебя дальней стороной. Какому мужчине понравится, если его благоверная ночами напролёт шляется невесть где и с кем?"

Я оглянулась. Боги, и как этого бродягу занесло в Ангельский квартал? Грязный, одет во что придется (вернее, что на помойке нашел), неопределенного цвета сальные космы рассыпаны по плечам, на голове соломенная шляпа с измочаленными полями. Откуда он появился, я не поняла, но шагов позади не слышала, хотя вряд ли человек в его состоянии способен передвигаться бесшумно. Судя по тем же пальцам, он действительно человек.

– Привет, - повторил он, слегка покачиваясь и источая запашок не менее убойный, чем амбре Скара.
– Я смотрю, идет такая краля... Думаю, чья она - наша или... из этих... ик... Теперь вижу, наша!..
– радостно выдохнул незнакомец и шагнул ко мне.

Вообще-то, когда я говорила Максу, что меня могут принять за бродяжку, я вовсе не имела в виду, что на самом деле сойду за свою в компании подобных этому человеку...

"Ну вот, накликала!"

Бродяга стиснул меня в медвежьих объятиях, за что немедленно поплатился, получив коленом по известному месту. Не дожидаясь ответной реакции, я стряхнула мужика со своей тушки. Тот, кряхтя, сполз на тротуар. Тень от полей шляпы скрывала его глаза и часть давно не бритой физиономии, но я надеялась, что удар хотя бы на сегодня послужит незнакомцу уроком и отобьет желание виснуть на честных девушках, не спросив их разрешения. После чего я круто развернулась и припустила до дома бегом.

Дыхание я перевела только в подъезде, куда влетела, звучно хлопнув дверью. Уф, сумасшедшая ночка, ничего не скажешь! Ни одного маньяка не встретила, зато отбросы общества липли без перерыва.

Хрустальная подвеска слегка нагрелась, привлекая моё внимание. Я вытянула прозрачную каплю на тонкой серебряной цепочке из ворота кофты, сжала слабо светящийся голубым кристалл в ладони, открывая сознание тому, кто хотел со мной связаться. Проникающий в мысли голос похож на голоса из воспоминаний, но звучит отчетливей и в первое мгновение вызывает недоумение своим отличием от твоих собственных размышлений. Он узнаваем и полон интонаций, не воспринимаемых обычным слухом.