Дорогая Беатрис!..

POV Тобиас

Она ничего не помнит...

Эти слова – как удар в челюсть.

Трис всё забыла. Она не помнит тебя.

И не вспомнит никогда.

Эта девушка заслуживает лучшего, чем могу ей дать я.

Однажды я уже её предал. Кто знает, что будет дальше.

Кто-то однажды сказал, что не только плохие воспоминания заставляют грустить, но и самые лучшие, когда знаешь, что они не повторятся. Трис стала самым лучшим воспоминанием...

На ум приходят строчки песни, которую Юрай «подарил» Трис на вечеринке.

You’re my cherry blossom

Ты мой цветок вишни

You’re about a bloom

Ты скоро расцветешь

You look so pretty, but you’re gone so soon

Ты так прекрасна, но ты так скоро исчезнешь...

Трис действительно была прекрасна и очень скоро исчезла из моей жизни.

Интересно, как это – ничего не помнить?

Не знать, кто ты, как тебя зовут и что ты любишь. И кого ты любишь.

Как бы я сам хотел забыть всё, что произошло. Я устал чувствовать этот груз вины, хотя прошло совсем немного времени.

Но хотя бы одно я могу исправить.

– Алло? Питер?

– Что тебе надо, Итон? – Питер до сих пор злится на меня. Ну, что ж, это очевидно.

– Чувак, я вообще-то извиниться хочу, – говорю я.

– Если хочешь поговорить, то приходи прямо сейчас, я уезжаю.

Хоть с этим разберусь сегодня.

Придя к Питеру, я застаю друга «на чемоданах». Он перебирается в общежитие колледжа.

– Привет, Хейес, – говорю я, подходя к нему.

– Ну, здравствуй, Итон, – хмыкает Питер, – зачем решил посетить сие скромное жилище?

– Я тебе по телефону говорил, что извиниться хочу.

– Ах, совесть мальчика замучила, – парень скрещивает руки на груди.

– Да, – вздыхаю я, – она, зараза.

– А когда девушку мою лапал, не мучила? – Питер смотрит на меня, как на допросе.

– Пит, я был пьян, ты знаешь, к чему это приводит, – я пожимаю плечами.

– Эх, Тобиас Итон всегда найдёт тысячу оправданий, почему он такой раздолбай, – улыбается Питер.

Дело принимает мою сторону. Если Питер Хейес улыбается, то это значит, что он зла не держит. За эту отходчивость я его и обожаю.

– Ну, я не такой уж и раздолбай.

– Ты не просто раздолбай. Ты хуже, – смеется парень.

– Что может быть хуже пьяного раздолбая? – теперь уже я хмыкаю.

– То, что ты мой лучший друг с детского сада, – Питер хлопает меня по спине, – Извинения приняты, чувак. И ты тоже меня прости, что вмазал. За девчонок просто обидно стало.

Я заключаю брюнета в дружеские объятия.

– Смотри в колледже веди себя нормально, – смеётся Питер, – кстати, когда уезжаешь сам?

Я никому, кроме Трис и Эрика, не сказал, что я хочу пропустить год. Даже родители ещё не знают, они думают, что письмо из колледжа ещё просто не пришло.

– Да, как сказать... Я пропускаю год. Хочу отдохнуть.

– Чувак, ты серьёзно? Какой идиот хочет заканчивать колледж на год позже? Ну, ты и долбокряк... – это любимое ругательство Питера.

– Просто... Я не знаю, столько всего случилось... Мне нужно привести мысли в порядок.

– Знаешь, Тобиас, а я тебя понимаю. Сам бы не выдержал, если бы Молли под машину кинулась из-за меня. Но в таких случаях как раз и помогают новые знакомства, смена обстановки. Ты так сможешь быстрее её забыть. А здесь, в Чикаго, всё будет о ней напоминать.

Я не хочу забывать.

Я чёртов мазохист.

Но... Может, Питер и прав? Мне действительно следует подумать. Я думаю, что ещё не поздно.

Стук в дверь.

Я скидываю наушники.

– Кто там?

– Тобиас, это я, – мама заходит в комнату.

– Привет, мам, – я замечаю, что мама как-то странно улыбается.

– Тобиас, у меня для тебя кое-что есть, – она кладёт на стол передо мной белый конверт.

– Что это? – я вопросительно смотрю на маму.

На конверте адрес колледжа. Того самого, куда сегодня уехал Питер.

– Это письмо из колледжа. Тебя приняли.

– Но я не подавал документы, – думаю, что пора уже маме знать.

– Я знаю. Ты думаешь, я не слышала тот ваш разговор с Эриком? Я знала, что ты решил пропустить год. Но я не думаю, что это бы пошло тебе на пользу, – говорит мама, – тем более, Катрина Хейес сказала мне, что Питер тоже туда поступил. Тебе не будет скучно.

Я молчу.

Всё-таки чудеса иногда случаются.

– Ты расстроен? – спрашивает мама.

Я поднимаю голову и спрашиваю:

– Когда можно уехать в общежитие?

Днём ранее

POV Трис

Я открываю глаза.

Белый потолок. Белые стены. Белое одеяло.

Боль в левой руке.

Я поворачиваю голову. Это капельница.

Я в больнице.

Рядом на стуле сидит парень. Наверное, спит. Чёлка пшеничного цвета упала на глаза. На нём белая футболка. Парень довольно накаченный. Красивый, отмечаю я про себя.

Только кто это?

А самое главное, кто я?

Я ничего не помню. Ни своего имени. Ни возраста. Ни того, почему я оказалась в этой чёртовой больничке.

– Эй, – я пытаюсь позвать парня.

Он вздрагивает, поднимает голову и смешно поправляет чёлку.

– Трис, наконец-то, – он улыбается.

Меня зовут Трис? Странное имя. Наверняка, сокращённое.

– А ты кто? – спрашиваю я у него.

Он странно смотрит на меня.

– Трис, ты чего? Я – это я, Альберт.

– Эм. Очень приятно. Альберт, а я вообще кто? И кто ты мне?

– Трис, ты с ума сошла или прикидываешься?

– Нет, я просто ничего не помню, всё в порядке.

– Ты... Серьёзно ничего не помнишь?

– Нет, прикидываюсь, – фыркаю я.

– Да, тяжёлый случай. Ну, ладно. Тебя зовут Беатрис Прайор, тебе шестнадцать лет, день рождения третьего мая, знак зодиака Телец...

– Ну, это-то я соображу, я прекрасно помню то, что читала, или что в школе проходила, поэтому дорогой ты мой Альберт, доноси до меня информацию личного характера. Семья, друзья, парень.

– Ну, твой парень сейчас сидит перед тобой, – улыбается Альберт, – и, кстати, лучше называть меня Ал.