Дорогая Беатрис!..

— Прости, я не думал, что ты спишь. Трис, я в Чикаго!

— Что? — я вскакиваю с кровати. — Ты здесь, в Чикаго? Ты серьёзно?

— Серьёзней не бывает, Трис. Но это ещё не всё.

— Что ты ещё придумал?

— Выйди на улицу.

— Подожди минуту, — ну не побегу же я в пижаме, в конце концов.

Я переодеваюсь и со всех ног бегу на улицу. Открыв входную дверь, я издаю радостный визг.

У ворот стоит Ал. Собственной персоной.

— Может, откроешь? — фирменная насмешливая улыбка.

— Сейчас, — кричу я и скрываюсь за дверью.

Ал, ну вот зачем ты приехал, а? Зачем? У меня только вроде с Тобиасом что-то получается, а тут ты.

Я беру ключи от ворот и снова выхожу на улицу. Открываю калитку. И сразу же оказываюсь поднятой в воздух. Ал больше меня раза в два, и поднять меня ему ничего не стоит.

Я болтаю ногами в воздухе и визжу как ребёнок. Наконец Ал ставит меня на землю. И ничто не мешает мне его обнять.

Я обхватываю его руками и прижимаюсь как можно крепче. Он тоже обнимает меня в своей любимой манере — похлопывая по спине. Ал был моим парнем всю среднюю школу. Потом он уехал, я влюбилась в Тобиаса и считала, что Ал не вернётся никогда. Но я ошибалась.

— Почему ты приехал? — спрашиваю я, когда наши «обнимашки» заканчиваются.

— Ну, я же не один приехал, — улыбается Ал. — Родителям Флорида быстро надоела.

— Надоела? Как Флорида может надоесть? — лично я бы никогда не уехала оттуда.

— А вот так. Я не знаю. Но тем не менее я был рад вернуться. Ведь мы снова вместе?

А вот тут ты немного не прав. Мы друзья. Но мы не вместе.

— Слушай, Ал, — пытаюсь я сказать как можно мягче. — Ты разве не помнишь, что мы… Что, когда ты уехал, мы остались друзьями.

— Точно, — Ал поправляет чёлку. — Я забыл. Значит, как в детстве — мир, дружба, жвачка?

— Да, — ф-ф-фух, обошлось без слёз и розовых соплей.

Я слышу звук открывающейся двери, оборачиваюсь и вижу маму.

— Беатрис, с кем ты там?

И тут мама замечает Ала:

— Альберт, привет! — да уж, моя мама — единственный человек, который ещё помнит настоящее имя Ала.

— Здравствуйте, миссис Прайор! — и снова фирменная улыбка.

— Если хочешь, проходи, — мама включает режим «гостеприимная хозяйка».

Меньше всего я сейчас хочу видеть Ала, восседающего у нас на кухне. Тем более Калеб его не выносит.

К счастью, Ал отказывается:

— Спасибо, но я сегодня не могу. Переезд, все дела. Но я хотел пригласить Беатрис сегодня прогуляться.

Что? Прогуляться?

Ладно, я могу сходить, но куда? А если нас Тобиас увидит?

Ради мамы, просто обожающей «Альберта» (фу, какое слащавое имя!), я делаю выражение лица «супер-милая девочка» и говорю: — Отлично, а где?

— Где хочешь, — пожимает плечами Ал.

Мне везёт!

— Давай в парке! — туда Тобиас точно не сунется.

— Прекрасно. Я зайду за тобой в три, — говорит Ал. — До свидания, миссис Прайор.

Он наклоняется и целует меня в щёку:

— До скорого, Трис.

— До встречи, Ал, — улыбается мама.

— Пока, — я машу ему вслед.

Ал посылает мне воздушный поцелуй. О Боже, он не понял что ли? Я не собираюсь с ним снова встречаться! Как же Тобиас?

Вот что за ерунда творится в моей жизни!

====== Глава 5. ======

Ал заходит за мной в три, как и обещал. Признаюсь себе честно, он шикарен. Рост метр восемьдесят восемь, светло-русые волосы, милая чёлка, спадающая на тёплые зелёные глаза, ямочка на подбородке, губы, которые в прошлом так сладко целовали меня, ммм…

Так, Трис, тьфу ты, Беатрис, ты забыла, что у тебя вроде-как что-то с Тобиасом?

Я, конечно же, одеваюсь «так, чтобы все ахнули и сдохнули», как говорит Сьюзен. Фиолетовое платьице, джинсовая куртка, босоножки на танкетке. Хотя сейчас только конец апреля, солнце жарит как летом.

При встрече Ал, как всегда, обнимает меня. Боже, я сейчас расплачусь.

Мы идём в парк, по дороге болтая от том о сём. Ал покупает мне мороженое. Шоколадное. С карамельным сиропом. Моё любимое. Ой, ну всё, я точно в лужицу превращусь, как-то мороженое.

Мы с Алом идём на наше любимое место — старые качели. Они стоят в самом конце парка. В народе их называют «качели любви». И правда, сиденья расположены друг напротив друга, а спинки отдалённо напоминают сердечки.

Мы забираемся на качели, и Ал делает так, как делал всегда: берёт меня за руки. Я вспоминаю наш первый поцелуй. Здесь, на этих качелях. Нам было четырнадцать лет, мы сидели и целовались, и нам было абсолютно всё равно, что о нас подумают. Мы были счастливы.

— Трис, — голос Ала возвращает меня к реальности.

— Да? — если он решил в любви признаться, то это уже точно совсем дохлый номер.

— Я возвращаюсь в школу, Трис.

— Что?

Ал возвращается в школу. Просто аплодирую стоя. Он моей смерти хочет?

— Да, Трис. Сегодня пришёл ответ. Меня приняли.

— Что ж, поздравляю, — ну что ещё можно сказать в таком случае?

Видно, я говорю это слишком печальным голосом, потому что Ал спрашивает:

— Ты что, не рада?

Нет. Я просто «счастлива».

Я пожимаю плечами:

— Ну, я не знаю, я просто…

Ал перебивает меня:

— Трис, скажи мне, только честно. Ты не хотела, чтобы я приезжал?

Я молчу и чувствую, как слёзы, которые я сдерживала последний час, начинают потихоньку вылезать наружу.

— Трис, я скучал по тебе. Я думал, что вернусь, и всё будет как раньше.

– …

— Ты мне нравишься, Трис. Ты мне очень нравишься. Ты знаешь это. Мы могли бы продолжить наши отношения.

– …

— Трис, не молчи!

– …

— Трис!

Ладно, не буду мучать бедного мальчика. Скажу.

— Ал, ты понимаешь, что прошло два года? За два года многое изменилось. Изменился ты сам.

— То есть, ты мне отказываешь?

Я сглатываю. Ну, фактически да.

— Ал, пойми, я не хочу с тобой ссориться. Мы можем остаться друзьями, как до всего того, что было. Но… Встречаться я с тобой не могу.

— Почему, Трис?

— Потому что я влюбилась, — выпаливаю я.