Дорогая кузина

— Так что, Григорий, ты признаваться собираешься? — спросил бровастый мент. — Это послужит смягчающим обстоятельством. Вроде как явка с повинной.

— Мне не в чем признаваться! — нагло заявил Гришка. — У вас ненормальное воображение!

Ишь, хитрые дядьки, пытаются его расколоть! Но Малышев — тот еще орешек! Никакие щипцы не помогут.

— Ну и наглец! Бить тебя некому! — посетовал обозленный мент. — Отец чем занимается? Ты ему тоже дома грубишь?

— Отца мы с мамкой себе не завели! Он нам без надобности! — дерзко сообщил Гришка. — И без него проживем! Даже лучше, свободнее! На кой ляд он нам нужен?

Бровастый мент кивнул, соглашаясь насчет свободы.

— Ладно, Малышев, ступай! — устало сказал директор. — С тобой бороться бесполезно. Что из тебя только вырастет?

— Фээсбэшник! — хвастливо объявил Гришка.

Мент и директор дружно вытаращили глаза.

— Кто? — в замешательстве спросил мент, решив, что перетрудился и ослышался.

— Фээсбэшник! — гордо и независимо повторил Гришка. — Собираюсь поступать в Школу КГБ! Те есть теперь ФСБ.

Мент и директор дружно захохотали.

— Твоя наглость, Малышев, переходит все границы! — заметил директор, отсмеявшись. — Мать завтра утром ко мне!

— А она тут при чем? — справился Гришка. — Ведь не она поступать собирается! И потом она давно на меня повлиять не в силах. И запретить мне что-нибудь. Я руковожу сам собой лет с пяти. Или вы ее будете отчитывать за мое вполне хорошее желание? Это осмысленный выбор. Что тут дурного?

— Катись! Видеть тебя не желаю! — закричал директор. — Вот горе на нашу голову! Только мать и жалко… Несчастная женщина!

Гришка вышел из директорского кабинета и хвастливо объявил терпеливо ожидающим его под дверью верным дружкам:

— Ничего у них, конечно, не вышло! Пытали-пытали, приставали-приставали, расскажи, мол, сам, Гришенька, по-честному, как додумался ментов созвать? Да фиг им! Доказательств никаких! Пусть поломают себе бошки, я звонил или нет!

— А это вправду ты? — спросил один из приятелей.

— Такими любопытными бывают лишь девки! — отозвался Гришка.

И удалился вразвалку, важный и неприступный.

Больше всего на свете он любил играть в футбол. Вот когда на него засматривались все, даже директор! Гришка позволял себе, и довольно часто, вести футбольный мяч на перемене прямо по школьному коридору. Но делал это так красиво, ловко и пластично, ни разу никого не задев, не толкнув, ни разу не разбив школьного окна, что все претензии и замечания замирали на устах учителей. Они просто откровенно любовались Григорием и думали, и говорили — а вдруг это будущий Пеле или Бэкхем?

И советовали матери держаться за подростковый спортивный клуб, где занимался Гриша. Ни в коем случае не забирать оттуда сына. Но мать — Гришка сказал директору правду — давно с сыном ничего поделать не могла, хотя слезно его молила футболистом не становиться, а получить хоть какое-нибудь, пусть даже плохенькое, но высшее образование. Почему-то сочно-зеленое футбольное поле казалось ей чем-то страшным, ужасным, почти ямой, куда провалится ее единственный Григорий, если предпочтет носиться, как оглашенный, по этой яркой зелени всю оставшуюся жизнь.

И мать постоянно уговаривала да упрашивала Гришу футбол бросить — что же это за дело для мужика? И как этим можно прожить? Гоняясь по полю за мячом? Сын в пререкания не вступал, в спортивный клуб ходить продолжал и что-то про себя обдумывал. Но в свои тайны никого не посвящал. Только вдруг попросил мать:

— Ма, а ты не можешь купить мне компьютер? Нас в школе обучают, но мне хочется, чтобы был и дома тоже.

Мать сначала обрадовалась — неужто взялся за ум? — а потом опечалилась, глянув на цены в компьютерных салонах. Таких денег ей взять было неоткуда. Кроме того, Гришка выклянчивал комп покруче, как он говорил, а значит, подороже. Мать переживала, ночей не спала, думая, где найти деньги. Занять? Так ведь это в какую кабалу лезть! И сколько лет потом выплачивать. Взяться за вторую работу? Подрабатывать дворником или курьером? Да много ли заработаешь, а вот надорвешься мигом. И дом останется совсем заброшенным. Где-нибудь, наверное, можно выпросить списанный компьютер, но любимому сыну такой не нужен. У него явно имелись свои цели и замыслы, ради которых и стал необходим компьютер.

Гришка, видя мучения матери, тоже хорошенько обдумал почти тупиковую ситуацию и пришел на выручку матери и самому себе. Он подружился с молодым преподавателем информатики в школе. Тот быстро заметил искренний интерес хулигана Малышева, доставшего своими выходками всю школу, к компьютерам и решил на этом сыграть. Нехитрый педагогический прием сработал моментально. Гришка-бандит прилип к монитору надолго и всерьез, впитывая каждое слово учителя.

Преподаватель открыл в школе кружок дополнительного изучения информатики, и, конечно, Григорий Малышев стал первым и главным его членом. Директор был в восторге от деяний молодого коллеги. Его стали непрерывно расхваливать на педсоветах, и он был на вершине блаженства от своей педагогической находчивости и сообразительности, воображая себя Макаренко современности. Молодой учитель и все остальные не подозревали о далеко идущих планах Малышева. Так что напрасно они, наивные, поверили в его перерождение и искренний интерес к новому делу.

В два счета понахватавшись и разобравшись в устройстве сложной техники, лукавый Гришка подольстился к учителю и сообщил ему, один на один, что мечтает о собственном компьютере, но с деньгами дома напряг. Учитель, который был в курсе дела, понимающе кивнул. А не поможет ли Сергей Николаевич Гришке собрать компьютер из деталей? — продолжал хитрован. Это обойдется значительно дешевле, и Савеловский рынок недалеко… Ну, конечно, Сергей Николаевич с ходу согласился. Больше того, предложил Гришке поработать в школе вечерами дежурным, немного подзаработать, а если не хватит, учитель даст взаймы.

Вечером Гришка поделился новостью с матерью.

— Да сумеешь ли ты сам собрать? — усомнилась она, жутко обидев сына.

— Информатик поможет, я же сказал! — буркнул он. — В школе собирать будем, после уроков.

Через неделю вся школа в изумлении наблюдала, как отъявленный бандит Малышев тихо, безропотно и трудолюбиво собирал системный блок под руководством Сергея Николаевича. А вечерами усердно дежурил в школе. Директор не возражал. Он был сторонником трудового воспитания и часто сетовал на избалованность подрастающего поколения.

К своему блоку Гришка никого не подпускал. Но главные школьные дебоширы, несмотря на суровые малышевские предупреждения и угрозы, вполне способные перейти в нешуточную драку, осторожно проползали к Гришкиному компьютеру и пытались нашлепать на клавиатуре знаменитое слово из трех букв. Но там почему-то не стояло русской раскладки. Тогда бойкие ребятишки, вполне овладевшие английским, набирали излюбленное "fu…".

Наконец Гришка по-настоящему озверел. И когда засек очередного "знатока" тщетно разыскивающего букву "Х", чтобы набрать слово на оную, решил проучить парня. Грамотей нужную букву не нашел — только латиница. И задумчиво спросил: