Дорогая Жасмин

— Кто-то еще хочет пожаловаться? — холодно осведомился он и, не получив ответа, выехал со двора, ведя в поводу кобылку Жасмин. Остальные немедленно бросились к упавшему и принялись вырывать друг у друга кошелек и спорить, кому достанется лошадь неудачника.

Жасмин что-то промычала, пытаясь привлечь внимание похитителя. Тот, улыбаясь, обернулся к ней:

— Хочешь, чтобы я вынул кляп, прелесть моя? Жасмин усердно закивала.

— И обещаешь, что не будешь кричать и звать на помощь?

Жасмин снова кивнула.

— Нет, — насмешливо промолвил маркиз. — Это твой первый урок повиновения, сердечко мое. Не люблю строптивиц! С таким хозяином, как я, ты быстро поймешь, где твое истинное место. Тебе следовало бы выбрать в мужья меня, Жасмин, тогда бы не пришлось наказывать вас с Джеймсом Лесли за публичное оскорбление. Я мог бы приказать повесить вас обоих, поскольку получил королевский приказ на ваш арест, но сначала ты послужишь приманкой для графа Гленкирка. Сегодня же вечером напишешь письмо, в котором признаешься, что сделала ошибку и хочешь остаться со мной. О, как он будет страдать! И конечно, отправится на поиски, чтобы узнать правду. Тогда я убью его, и ты навсегда станешь моей! Я уже обещал тебе это, не так ли?

При этих словах его глаза лихорадочно блеснули.

"Он окончательно рехнулся! — подумала Жасмин. — Совершенно безумен и оттого еще более опасен. При первой же возможности нужно попытаться бежать!» Конечно, Джем-ми уже знает, что случилось, но понятия не имеет, где ее искать. Поэтому она должна полагаться лишь на себя и улизнуть от маркиза, пока тот не расправился с ней и Джемми.

Они, по-видимому, приближались к порту, потому что ветер донес запахи моря. Однако, не доезжая до города, Сен-Дени свернул на почти неприметную тропу, ведущую к небольшому холму, на котором стоял заброшенный домик. Тут он остановился, спешился и снял Жасмин с седла. Внизу раскинулся Лей и блестел залив Ферт-оф-Форт, морские ворота Шотландии. Схватившись за веревку, стягивавшую запястья Жасмин, Сен-Дени потащил ее в дом, хотя она и пыталась сопротивляться, упираясь пятками в землю. Но он сильно ударил ее по лицу.

— Я не потерплю никакого непокорства, мадам! Вы не выйдете отсюда, пока не научитесь послушанию!

Захлопнув за собой дверь, он, однако, вытащил кляп изо рта Жасмин.

— Ублюдок! — прошипела она. — Ты едва не удушил меня этой тряпкой!

Вместо ответа Сен-Дени снова отвесил ей пощечину.

— Униженно благодари меня за великодушие, сука, или я снова заткну тебе рот! — прорычал он. — Лишь желание вновь услышать твой голос затмило во мне разум, но если ты будешь и впредь так непочтительно обращаться со мной, я запихну тебе кляп в самую глотку! Поняла, Жасмин?

Вцепившись в волосы Жасмин, маркиз заставил ее взглянуть ему в глаза.

— Мне больно, милорд, — процедила она сквозь зубы.

— Поняла?! — повторил он.

— Поняла, — прошептала женщина, сдерживая гнев. Нужно притвориться, ибо он вполне способен на убийство.

— Вот и хорошо, — почти промурлыкал Пирс, проводя рукой по ее вздымающейся груди. — Раздевайся! Я еще никогда не видел тебя голой, и мне не терпится поскорее узреть, чем наградила тебя природа!

Жасмин вздрогнула, но он принял ее отвращение за страх и очень обрадовался.

— Чего вы добиваетесь, милорд? — спросила она. — Вы предали доверие короля, и он этого не потерпит!

— Нет! — засмеялся Сен-Дени. — Старый дурень простит меня, потому что любит. Что бы я ни делал, мне все сходит с рук. Так было всегда. Даже в детстве за мои проделки попадало Киппу. Поскольку я любил брата, отец (, читал, что я буду вести себя лучше, если накажут его, а не меня. Только я поистине наслаждался, когда отец порол розгами Киппа! Однажды я даже сам выпорол брата, чтобы узнать, каково это, и ощутил сладость власти, сердечко мое! Правда, мне никогда не дозволялось высечь короля, зато он разрешал журить его и даже плакал, когда я его бранил. Думаю, втайне королю нравится покоряться, и тебя я укрощу, милая!

Сен-Дени принялся снова ласкать Жасмин, но стоило ей отстраниться, как он дернул ее за волосы и сильно ущипнул сосок.

Жасмин сморщилась, вскрикнув от боли, и, к ее омерзению, он улыбнулся.

— Тебя никогда не секли? — поинтересовался он. — У шотландцев есть прелестное орудие наказания, называемое ременной плеткой. Это полоска кожи шириной около шести дюймов с длинными хвостами, завязанными узлами, по несколько на каждом. При умелом обращении задница приобретает чудесный розовый цвет, а к коже приливает приятное тепло. Я постараюсь доставить тебе невиданные ощущения! Ты поймешь, что нет наслаждения без боли.

Он приблизился к ней вплотную.

— Приоткрой рот, Жасмин и прими мой язык! Она яростно плюнула ему в глаза. Маркиз Хартсфилд мрачно нахмурился, но, вытерев брызги слюны, неожиданно улыбнулся.

— Ты подаришь мне небывалое наслаждение. И не собираешься, как остальные дурочки, сразу же ложиться и раздвигать ноги! Прекрасно! Это мне и надо!

Он снова стал терзать ее соски, пока она не закричала. И как Жасмин ни пыталась взять себя в руки, терпение ее быстро пришло к концу.

— Жалкий дурак! — прошипела она. — Неужели ты так глуп, что убежден, будто сумеешь взять надо мной верх? И если думаешь, что король простит тебя за все гнусности, совершенные его именем, сильно ошибаешься! Мой муж и отчим — родственники его величества! Яков Стюарт — шотландец, а для шотландцев превыше всего узы крови. Лучше отпусти меня, пока еще не поздно, и спасай свою жизнь. Если король не успеет поймать тебя и казнить, мой муж и его родственники опередят его и затравят тебя, как дикого зверя.

Но маркиз подхватил Жасмин и, подняв к крюку, ввинченному под самым потолком, подвесил за веревку, которой были стянуты ее запястья. Ноги всего дюйма на три не доставали до земли, но Жасмин оказалась совершенно беспомощной.

— Ну вот, — удовлетворенно заявил он, — теперь мы начнем, прелесть моя.

Сен-Дени сорвал с нее туфли и, схватив веревку, которая раньше удерживала на месте кляп, скрутил пленнице щиколотки, поскольку та пыталась его пнуть.

— Почему ты одета как крестьянка? — поинтересовался он.

— Мы были на играх, которые устраивал лорд Брюс, — неохотно пояснила Жасмин. — Для подобных оказий даже самые знатные дамы так одеваются, невежда!

— Какая удача! — ухмыльнулся Пирс. — Теперь мне куда легче раздеть тебя!

Он неспешно развязал верхнюю и нижние юбки, стащил их и швырнул на единственный стул, а сам зашел за спину Жасмин, жадно оглядывая изящные изгибы бедер и безупречные полушария ягодиц. Дерзкая рука потянулась к нежной плоти, лаская гладкую кожу. Сердце маркиза бешено забилось в предвкушении полной власти над до сих пор недоступной жертвой. Он почти слышал звуки ударов ременной плети, истязающей белоснежное тело.

Пирс Сен-Дени хищно улыбнулся и облизал губы. Встав перед Жасмин на колени, он снял с нее подвязки и медленно скатал темные вязаные чулки, ослабил путы, отпустил веревку и вновь привязал ее левую ногу к маленькому гвоздю, торчавшему из стены. Правая осталась свободной. Пирс, тяжело дыша, погладил ее узкую ступню, скользнул пальцами по внутренней стороне бедра.

Жасмин казалось, что по ней ползают отвратительные насекомые, но она заставила себя сдержать негодующий крик. Сен-Дени не должен видеть, что она боится, ведь именно этого он и добивается. Как он напоминал ее сводного брата Селима такими же мягкими руками и вкрадчивым голосом. Но теперь она уже не та ослепленная внешним блеском, очарованная, сбитая с толку тринадцатилетняя девочка.