Дорогая жизнь

— Что случилось? — Картер переходит к делу. — Ты позвал меня сюда, чтобы попытаться убедить меня, что эта унылая программа на самом деле полезна, если принять ее всерьез? Потому что, если это так, то не трать зря время.

Не думаю, что когда-либо встречал настолько категоричного человека.

Садясь на диван, я беру пиво и говорю:

— Что случилось? — если он будет дружелюбным, то и я тоже. — Я хочу знать, почему ты ведешь себя как мудак большую часть времени?

Я вижу маленькую ухмылку через пивную бутылку у его рта. Он наклоняется назад, положив лодыжку на колено другой ноги.

— Так ли это? Ты хочешь познакомиться со мной.

— Бл*, а почему нет? Как два парня в группе, нам бы не помешало как-то наладить общение, разве нет?

— Не совсем, — он качает головой. — Но я, скорее всего, собираюсь попросить билеты на игру этим летом, так что, видимо, мне придется поделиться этим.

— Я рад, что ты это понял, — говорю я с улыбкой.

— Черт! — он проводит рукой по лицу и указывает на меня бутылкой. — Лучше бы этим билетам быть офигенными.

— В обмен на твою историю.

Никто не говорит ни слова. Мы пьем пиво, глядя в окно, рассматривая прекрасный пейзаж гор Колорадо.

— Мои родители умерли от передозировки наркотиков, — говорит Картер, не сводя глаз с гор. Ну бл*ть. — Они были «лучшими» родителями. Безответственными, никогда не могли долго продержаться на работе, не в состоянии заботиться о своем ребенке и часто собирались с друзьями, чтобы выпивать и употреблять наркотики. Это длилось неделями, из-за чего я не мог сделать свою домашнюю работу, — он кладет руку на спинку дивана и пристально смотрит на меня. — Когда они умерли, я почувствовал облегчение. Больше никаких вечеринок, обдолбаных родителей, за которыми надо убирать, — с сардоническим смехом он продолжает: — Я считал это адом, пока моим опекуном не стал дядя Чак.

— Настоящий подарок?

— Да, можно и так сказать. Мое присутствие, по-видимому, было настоящим бременем для него, и он не скрывал этого. Каждый день. Это настоящий удар, знать, что в детстве ты никому не нужен.

— Ага, расскажи мне про приемные семьи. Это не какой-то там сраный мир Диснея.

Он наклоняется ко мне.

— Приёмный ребенок?

— Ага.

— Это хреново.

Мы обмениваемся сочувствующими взглядами. Это все, что нужно.

Картер ухмыляется и говорит:

— Посмотри на нас, чертовы комплексы по части родителей.

Смех наполняет комнату, и я вздыхаю.

— Да, нам, черт возьми, повезло. Итак, твой дядя — мудак. Как это связано с программой?

— Я должен ему деньги за обучение. Я отработал свой долг и был так близок к тому, чтобы выплатить его, когда моя бывшая сбежала с моими деньгами. У меня было около месяца перед тем, как я бы послал на хер своего дядю. Теперь я вернулся к самому началу. Корячусь на работе, и теперь еще хожу на эту программу, о которой ему сказала Холлин. Либо это, либо добавить еще два года к моему рабству. Поэтому я прихожу, делаю минимум и ухожу. Это не для меня, мужик.

Я киваю, понимая его историю.

— Это объясняет твое дерьмовое поведение на каждой встрече.

Он отвечает, наклоняя пиво в мою сторону.

— Просто маленькое окно в мою просранную жизнь.

Так и есть.

— Разве ты не хочешь большего? — спрашиваю я, зная, что хожу по тонкому льду. Мне повезло, я заставил его говорить об этом. На самом деле, я не ожидал, что он скажет мне что-нибудь. Мне действительно придется достать ему хорошие билеты. — Программа действительно может помочь.

— Я не могу изменить обстоятельства. Единственное, что мне нужно, это десять тысяч долларов и удар между ног, чтобы положить конец моему несчастью.

— Как бы ни была испорчена твоя жизнь, мужик, тебе не нужен этот удар.

Улыбаясь, он кивает.

— Ты прав, я не чувствую себя дерьмово, — он оглядывает комнату и говорит: — У тебя должен быть здесь бильярдный стол или что-то в этом роде.

— Ага, ты не первый, кто это говорит, — его телефон подает звуковой сигнал, и я вижу, как на его лице появляется маленькая ухмылка, когда он читает сообщение. Он что-то набирает в спешке, а затем смотрит на горы. Я видел эту улыбку только один раз, когда он разговаривал с Дейзи, поэтому спрашиваю: — Помимо «покажи свои чувства» вещей, в которых ты явно не любишь участвовать, тебе нравится программа?

— Нет. Мне она кажется бесполезной.

— Но группа классная. Кажется, ты с Дейзи хорошо ладишь.

От упоминания ее имени его взгляд устремляется на меня.

— Что ты имеешь в виду? — спрашивает он, глядя сквозь меня.

Да, он хорош.

— Просто заметил, что ты всегда с ней.

— Ты ее старший брат?

— Нет. Просто интересуюсь.

Пропуская мой вопрос, он спрашивает:

— Что у тебя с Холлин?

— Ничего, — честно говорю я. — Мы как бы переживаем то же самое, страдая от потери любимого человека. Мы помогаем друг другу. Приятно поговорить с кем-то, кто тебя понимает. Как ты и Дейзи с желанием освободиться.

— Дейзи и я совершенно разные. Она только изучает мир. Я знаю, какое дерьмо может подкинуть жизнь.

— Но ты помогаешь ей.

Он пожимает плечами.

— Что-то в ней мне нравится. Она очаровывает меня. Если нужно сделать это для программы, я могу помочь ей в этом.

— Она хорошенькая.

Улыбаясь, он говорит:

— Ты хочешь поговорить об очевидном касаемо Холлин?

Я съеживаюсь.

— Бл*дь.

— Чувак, ты слишком много пялишься.

Это не новость для меня. Я знаю, что слишком много смотрю на нее. С ее гладкими рыжими волосами, ярко-зелеными глазами и россыпью веснушек. Она чертовски великолепна. Не говоря уже о ее саркастическом языке и притягательной личности. Это тяжело, но я держу дистанцию.

Она все еще оплакивает своего мужа. Ее чертов муж. Человек, которого она явно сильно любила. Судя по взгляду, когда она говорит о нем, понятно, что их любовь — это та любовь, которую я всегда хотел. Страстная, глубокая, душераздирающая.

Я не могу это сделать. Это неправильно — желать чужую жену. Я знаю, что Эрик умер, и несмотря на то, что прошло время, это все равно кажется неправильным.

Это неправильно, потому что я не тот человек, который обманывает? Является ли это обманом?

Или это потому, что просто глядя на Холлин, я знаю, что она не отпустила его?

Возможно, и то, и другое.

— Это спорный вопрос, — говорю я. — Она все еще не отошла от потери мужа.

Она замечает, что я смотрю? Это вызывает у нее дискомфорт? Черт, надеюсь, нет.

Задумавшись, Картер говорит:

— Я помню, когда умер Эрик. Это был кошмарный день в ресторане. Я встречался с ним один раз, но за тот короткий период, что я с ним говорил, можно сказать, что его позитивное отношение было заразительным. Один из тех парней, который смог бы помочь тебе справиться с самыми плохими днями. Уверен, что он переплюнул бы «Дорогую Жизнь».