Дорогая жизнь

— Ты кажешься милым парнем, но ты...

— Ага, я милый, — он проводит рукой по моему бедру. — И знаешь, мои пальцы тоже могут побывать в некоторых местах.

О, нет.

Прежде чем я могу ответить, пока горит красный свет, я сдвигаюсь со своего места, и мой худший кошмар сбывается. Это он. Я встречаюсь со смертью. Chevy Malibu, который следовал за нами, переедет меня.

Крича, как будто я собираюсь упасть, я цепляюсь за крепкие руки, обернутые вокруг моей талии.

— Успокойся, — меня пробивает озноб, когда я слышу глубокий голос Картера возле моего уха.

— Что ты делаешь? — кричит Холлин, недовольная появлением Картера.

— Я предлагаю тебе вернуться и заниматься своими делами, Холлин, — отвечает Картер пугающим тоном.

— Дейзи — мое дело. У нас девичник.

— Больше нет, — он молча несет меня по темному переулку.

Я думала, что мне придет конец, если меня собьет автомобиль, но нет, эта аллея, которая пахнет так, будто бы здесь живут бездомные, станет моим концом.

— Куда мы идем? Я не хочу умирать в моче бездомных.

— Если ты будешь дальше ерзать, то это произойдет. Не двигайся.

— Ты не можешь просто так тащить меня.

— Могу, когда ты пьешь без меня, — говорит он, после чего усаживает меня на знакомое место. Свой мотоцикл.

Оглядываясь вокруг и обретая равновесие, я смотрю на него. Несмотря на его усталость и неуверенность, я вижу в нем решительность. На нем белая хенли, с расстегнутыми пуговицами, и черные джинсы, благодаря его угольно-черным волосам и проницательному взгляду, его невозможно не заметить.

Ой, у меня могут быть неприятности.

Сев повыше и скрестив руки на коленях, я говорю:

— Я могу пить без тебя. Я тебе не принадлежу.

Подойдя ближе, он тянется к моей шее, перебирая мои длинные светлые волосы. Я наклоняю голову и смотрю в его глаза. Он такой сильный, что я таю от его прикосновений.

Так было с самого начала. Я не могу игнорировать притяжение между нами. Он сильный, опьяняющий, ему невозможно сопротивляться. Как он наклоняет голову, изучая меня. Или, как он проводит руками по своим густым волосам, когда пытается понять меня. В нем есть что-то такое, от чего трепещет мое сердце.

Он отвечает глубоким голосом:

— Я знаю, что не владею тобой, но это не значит, что я этого не хочу.

— Что это значит?

Он наклоняется вперед, будто собирается поцеловать меня. О нет, он этого не делает. Поднимая ногу, я прижимаю к его груди и отталкиваю. Спасибо, гибкость

— Что ты делаешь?

— Я все еще злюсь на тебя. Ты не можешь просто забрать меня с пьянки и утащить в переулок, освещаемый одним фонарем, а после пытаться поцеловать меня на своем мотоцикле, как какой-то современный рыцарь в сияющих доспехах. Знаешь, у меня есть мораль.

Но теперь, когда я думаю об этом, и несмотря на весь этот запах, обстановка в духе «Вестсайдской истории»⁷⁷ выглядит романтично с этими темными улицами, легким блеском от дождя и в окружении кирпича. Вздох.

— Мораль, да? Я же говорил, что часто могу быть настоящим мудаком.

— Это должно быть твоим оправданием?

— Ага, — он опускает мою ногу обратно на землю и снова сокращает расстояние между нами. — Это всегда мое оправдание.

Раздраженная, я скрещиваю руки на груди.

— Ну, я не принимаю такое, потому что это глупо. Теперь, если ты меня извинишь, мне нужно вернуться на вечеринку.

Моя попытка подняться с мотоцикла быстро пресекается, когда Картер тоже садится на байк, его тело прижимается к моему, поэтому мне приходится откинуться назад.

— Ч-что ты делаешь?

Подбираясь ближе, я вижу этот взгляд, разрывающий меня на части. Он поднимает руки по моим бедрам, впиваясь пальцами, посылая удовольствие по моим нервным окончаниям.

Это действительно не должно быть так просто для него, но, к сожалению, это так.

— Как я и сказал, я мудак, но знаю, когда бываю таким. Поэтому я могу понять, когда должен извиниться, — большими пальцами он гладит внутреннюю поверхность моего бедра, практически касаясь между ног. Господи, помоги, мои соски твердеют. — Мне жаль, Снежинка, что я был такой задницей той ночью, когда появился мой дядя. Ты застала меня в неудачный момент. Я доверяю тебе, — еще немного продвигаясь вперед, он проводит носом по нижней части лица и целует в уголок моего рта. — Пожалуйста, не думай, что я не доверяю тебе, потому что это не так. Я просто не хочу, чтобы ты видела мою плохую сторону.

Сосредоточься на его словах. Не позволяй его близости усыпить твою бдительность.

— Без понятия, что это, Картер, но, если мы будем друзьями, мне хочется знать тебя всего, а не только ту сторону, какую бы ты хотел, чтобы я знала.

— Друзья, да? — его рот возвращается к моему уху, и он соблазнительно шепчет. — Ты позволяешь всем своим друзьям прикасаться к тебе и целовать?

Определенно нет. Нет, никому. Не то чтобы у меня их много. Но Холлин не засунет мне руку в штаны в ближайшее время. Хотя я уверена, что для кого-нибудь она будет прекрасным другом.

— Нет, — отвечаю на вздохе.

— Тебе же лучше, чтобы так и было.

Губами он скользит по моей шее, и я чувствую, как теряюсь от желания к нему.

— Картер, мы не можем это сделать.

— Это почему? — он целует мою ключицу, продвигаясь в сторону.

— Во-первых, тут пахнет мочой. Во-вторых, я все еще злюсь на тебя. И, в-третьих, что насчет той подружки, о которой он говорил? Ты встречаешься с кем-то?

Он замирает, его губы останавливаются прямо у моего уха. Раздраженно, он отпускает меня и садится на мотоцикл, пробегаясь рукой его волосам.

Я жду, когда он ответит, испытывая гордость за то, что постояла за себя. Да, он сексуальный, и он влияет на меня так, как я не хочу признавать. Но у меня все еще есть мораль.

Давайте поднимем кулак за нравственность!

— Справедливо, — вставая с байка, он притягивает меня к себе, мои ноги чувствуют слабость от прикосновения. — Здесь действительно пахнет мочой, так что давай вернемся ко мне. Мне не нравится, что ты злишься на меня. И о том, что сказал мой дядя про девушку. У меня есть одна, — я вздыхаю и хочу ударить этого человека. — И она прямо передо мной.