Дорогая жизнь

— Ты сам этого добился.

Вздохнув, я продолжаю:

— Я тоже себе не нравлюсь.

— Ну, — она прислоняется к дверной раме, скрестив руки на груди. — По крайней мере, у нас есть что-то общее.

— Думаю, у нас гораздо больше общего, чем ты думаешь, — глубокого вдохнув, я продолжаю. — Я люблю ее, Аманда. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять это, потому что, как ты выразилась, я — придурок, но я знаю это и хочу что-то с этим сделать.

Мне это нужно.

— Что насчет той длинноногой девушки? Где она?

— Далеко от меня, насколько это возможно. С ней ничего не было, с тех пор как я встретил Дейзи. С ней все закончено.

— Как я могу тебе верить?

Я знал, что она спросит что-то подобное, поэтому я достаю из заднего кармана меню и протягиваю ей, указывая на верхний сэндвич.

— Вот.

Аманде хватает несколько минут, чтобы просмотреть, и я вижу, как она неплохо скрывает эмоции. Я знаю это, потому что ее губа слегка дрожит, но в остальном она сохраняет спокойствие.

— Ладно, что ты хочешь от меня?

Только то, на что я надеюсь.

— Мне нужно снова приглашение на свадьбу.

Она сжимает губы, обдумывая, после чего кивает:

— Я думаю, это можно устроить.

Джейс

— Она здесь? — спрашиваю я Итана, который только что вышел из корпоративной квартиры, перед тем как принял душ после игры, в которой мы одержали победу. Три удара из четырех и хоум-ран подняли мое настроение и дали надежду на следующий этап. Я просто надеюсь, что это будет так же хорошо, как и игра.

— Да, — Итан смотрит в сторону двери и трет затылок. — Я не знаю, мужик. Я не знаю, сработает ли это.

— Должно сработать, — я наклоняюсь к Итану, чтобы Джун и Алекс, стоящие недалеко от меня, не могли меня услышать. — Это наш единственный шанс убедиться, что Джун и Алекс под защитой.

— Ладно. Удачи.

Он по-братски хлопает меня по плечу и отходит, чтобы я мог зайти в комнату.

Будь спокойным, не кричи, и что бы она ни говорила, будь благоразумным. Крики ни к чему не приведут.

Сжав руки, я захожу. Открыв дверь, я замечаю великолепный вид на стадион, ухоженную столовую и Ребекку, сидящую на одном из высоких стульев. Выражение ее лица меняется, когда она видит меня.

Оглядываясь, она спрашивает:

— Что ты здесь делаешь?

Вот, Джейс. Ты можешь справиться с этим.

Я спокойно спрашиваю:

— Могу присесть?

— Конечно… — говорит она скептически.

— Могу я задать вопрос?

— Думаю, да.

Положив руки на стол, я говорю спокойным тоном.

— Когда ты пришла ко мне домой, чтобы сообщать о беременности и о том, что не собираешься оставлять ребенка, что тогда происходило в твоей голове?

— Что ты имеешь в виду? — она отодвигается, откинувшись назад и скрестив руки. Уже начинает обороняться.

— С чего ты решила, что я твой единственный вариант?

Она пожимает плечами и смотрит в пол.

— Я не знаю. Думаю, я была не в лучшем состоянии. Я не была уверена, что смогу обеспечить ребенка. Я не готова была стать мамой. Я хотела все-таки доучиться, чтобы не быть барменом до конца своей жизни. Для меня это было слишком много.

Я киваю.

— Я могу это понять. Наличие ребенка — большая ответственность, и если ты полностью не вкладываешься в его воспитание, то оказываешь ему плохую услугу. Нужно быть действительно морально готовым для ребенка, потому что это один из лучших подарков для него, которые ты можешь дать, помимо любви.

— Я согласна. Поэтому я пошла к тебе, потому что знала, что не готова к этому.

— Это было очень смело с твоей стороны, — добавлю я. — Могу я задать другой вопрос?

— Разумеется, — сейчас она садится, принимая более расслабленную позу.

— Что с того времени изменилось? Ты начала учиться? Ты нашла новое место для жилья? Ты обратилась к психологу, чтобы быть готовой для Хоуп?

— Ну… нет, но, — она делает паузу и думает об этом. — Теперь у меня есть Итан.

Стиснув зубы, я сдерживаю вспышку ярости из-за упоминания имени моего лучшего друга.

— Он хороший парень.

— Так и есть.

— Но Итан зарабатывает тем же, чем и я. Сейчас все в порядке, потому что мы все еще в Аризоне на весенних тренировочных играх, но через несколько дней мы открываем сезон в Колорадо. Если ты вернешь Хоуп, как ты будешь заботиться о ней, если придется вернуться на работу? Ты готова сама заботиться о ребенке, пока Итан будет в отъезде?

— Мы можем нанять няню для помощи, — отвечает Ребекка.

Сохраняй спокойствие. Сохраняй чертово спокойствие.

— У меня была такая же идея, — говорю я. — Если бы я собирался оставить Хоуп, я бы нанял няню на полный рабочий день, которая оставалась бы с ней, пока меня нет из-за игр, тренировок или интервью. Это было бы идеально, да? — я останавливаюсь, потому что действительно хочу, чтобы она обдумала сказанное. — Но я бы не воспитывал ее. Я был бы незнакомцем, который видит ее, пока она спит по ночам. И мне не кажется это идеальным вариантом. Ребекка, я вырос без родителей, поэтому знаю, каково это, когда рядом никого нет. Я не хотел этого для нашего ребенка, и не хочу сейчас. А ты? Ты хочешь, чтобы она росла с отсутствующими родителями?

Она смотрит на поле, когда одинокая слеза скатывается по ее щеке, и она быстро вытирает ее. Раньше мы были друзьями. Сейчас это не так.

— Нет, конечно, я не хочу этого, Джейс. Я не была готова тогда, и не готова сейчас, но я чувствую себя виноватой. Я вынашивала ее девять месяцев, была в ужасе и обижена, чувствуя себя виноватой из-за этого. Разве не все женщины хотят своих детей? Что со мной не так, если я ее не хочу? — она отворачивается, и я чувствую, как она борется с тяжестью вины. Я прошел через это. И я не знаю ответа на ее вопрос. Даже после того, как у меня было всего два с половиной месяца, чтобы справиться с шоком, я просто знал, что не являюсь лучшим вариантом. Глубоко вздохнув, она поворачивается ко мне и говорит: — Я сказала тебе о ней в надежде, что у меня все еще будет шанс увидеть ее и, разобравшись со своими проблемами, я смогла бы участвовать в ее жизни. Я не думала, что ты бросишь ее, отдав кому-то другому.

— Я не бросил ее, Ребекка. Я неделями искал, просматривал профили, пытался найти подходящий дом. Идеальный дом. Я отправил ее к любящей паре. Джун и Алекс — замечательные женщины с золотыми сердцами и были рождены, чтобы стать матерями. Они взяли этого маленького ребенка и дали ей дом.

— Но она все еще моя дочь.

— Да, и как ее мать, ты должна видеть ценность в подарке, который мы ей дарим. Мы даем ей шанс вырасти в самой доброй и любящей среде, которую мы когда-либо могли ей дать. А знаешь, какая самая лучшая часть в этом?