Дороги наемника

Вокруг загудели, благородные гости стали с удвоенным интересом стали меня рассматривать. Стал полон любопытства даже непонятно почему на меня бычащий фер Альвгрим.

Фер Игнус на несколько секунд задумался, после чего решительно покачал головой:

— Славное предложение, достойный выбор настоящего рыцаря, однако, к своему сожалению, прежде чем дать согласие вынужден довести его феру Кодигалу.

— Так в чем дело встало? — Типа как удивился я.

— Ну и как раз обсудим наши дела, — поддакнул мне Лойх ан Феллем.

Феру Игнусу ничего не оставалось кроме как с нами согласиться.

* * *

В засадах в своей жизни мне сидеть случалось не раз, однако в качестве приманки для мокрушников — еще нет. Интересные ощущения, даже, несмотря на то, что все, включая Хорана не были до конца не уверены, отправит ан Венес ко мне своих киллеров, или нет. Мы с Лойхом с точки зрения риска последствий для «мусорного» капитана и сложности задачи, считали, что скорее нет, чем да; Хоран стоял на своем и был переполнен убежденностью, что скорее да чем нет и убийцы, могут не прийти только потому, что заподозрят засаду.

Я даже напоследок не выдержал и поинтересовался у него, когда тот уже в сумерках заглянул ко мне в палатку поделиться последними новостями

— Боу, ты знаешь, я твое мнение уважаю, но может быть, скажешь, почему ты так сильно в этом — я развел руками и даже пошевелил пальцами, выискивая правильные слова, — визите уверен?

Хоран, уже собиравшийся уходить, глянул на меня, сидящего по турецки в кольчуге под верхней одеждой и с хауберком на голове, привычка к постоянному ношению СИБЗ[30] в условиях угрозы, какой бы отдаленной она не казалась, не раз доказывала мне свою полезность, вздохнул и присел рядом:

— Вран, если бы ты послужил среди «землекопов» не спрашивал. Ан Венеса ты сегодня не прилюдно унизил, а в говно растоптал. Ему чтобы лицо это разбитое среди своего зверья сохранить, не смерть теперь твоя нужна, но урок всем кто фера Кодигала не то, чтобы посмеет, даже подумает так оскорбить. Поединок это не то, даже если с него на своих двоих уйдет. А вот если тебя утром в твоей палатке с перерезанным горлом и писькой во рту найдут, впредь, кто угодно задумается чтобы затеять с ним ссору.

— А подозрения к делу не пришьешь.

— Ты о чем? — Слегка не понял меня Хоран.

— О подозрениях, которых для его обвинения в моем убийстве будет недостаточно. — Быстро поправился я, попав в ловушку чужого языка.

— Даже если поймаем убивцев, — хмыкнул первый лейтенант, — попробуй, докажи что это он послал. Сказать, что сами подослали, а теперь балаганную комедию ломаем тут первое дело. У капитана «мусорной» роты такой репутации нет, чтобы ее испортить, а полтыщи копейщиков никому не лишние.

— Это понятно, — кивнул я, — встречался с такой публикой.

— Осторожнее ночью, фер Вран, не засни. — Хлопнул меня по плечу Хоран и ушел.

Засветло я выспался, лагерь вокруг довольно долго шумел, несмотря на обступившую темноту, в целом в сон не тянуло, но было смертельно скучно. От безделья, когда все вокруг стихло, я даже занялся самоедством, не зря ли пожадничал на севшей на камни бригантине ради хранимого в личных вещах омолаживающего зелья и правильно ли действовал в дальнейшем, что меня в конечном итоге в этот лагерь и привело.

Уже давно миновало полночь. Время легко определялось по крикам проверяющих друг друга часовых. Никто в гости ко мне так и не зашел, но начинать мысленно считать овец, по прежнему было опрометчиво. Пару часов вздремнуть, мне можно было найти только с рассветом, когда люди проснуться. Чувство что рядом стоит смерть с некоторых пор не отпускало. Со своей последней фразой Хоран был ужас как убедителен, так что угроза моей жизни подогревала нервное напряжение или, поверив ей, нервное напряжение выдавало себя за чувство грядущей опасности, было не разобрать.

Я, расслаблено развалившийся по центру палатки, между двумя ее поддерживающими столбами, еще раз на всякий случай пощупал рукояти обнаженных кинжалов лежащих рядом и уже было собрался занять позу чуточку поудобнее, когда меня как молнией осенило, что же могло бессознательно насторожить. Откуда — то сбоку в лицо задувал ветерок. В наглухо закрытой на ночь палатке из толстой парусины.

«Все — таки прое…ли!» «Твою мать!» «Не спугнуть!» Я шумно пошевелился, между делом ухватившись за рукояти мизерикордии и даги, типа как во сне прокашлялся и забормотал, достоверно показав вскрывающим мою палатку уродам (или уроду) свое положение и спокойно так засопел, каких бы нервов это мне не стоило.

Контролировать дыхание, типа как спящего человека было непросто, особенно когда так и не сумевший сохранить полную бесшумность мокрушник полез внутрь. Идею можно было продавать для фильмов ужасов, если в ближайшие полтыщи лет в Хейене до кинематографа додумаются. Тьма хоть глаза выколи и два человека в не такой уж и большой палатке, желающие убить друг друга.

Шорох уже совсем рядом. Нервное напряжение достигло пика. Стук крови в ушах. Чужая рука легонько касается лица… и я с воплем резанув дагой по зоне где предполагал найти голову убийцы с облегчением бросился вперед, практически сразу же всаживая граненый штырь мизерикордии в обнаруженное в темноте тело. Долей секунды позже в хрипло застонавшем, но пытающемся вывернутся из под меня организме убийцы оказался клинок даги. Потом еще раз и еще раз.

Киллер был ловок и силен, даже после этого у него хватило сил сбросить меня с себя и возможно даже ударить в ответ, прежде чем я захватил его руку, снова уронил на пол и уже более основательно пошинковал кинжалом. Оказавшись в итоге, как мясник на бойне с головы до ног залитым кровью, когда тот в конечном итоге обмяк.

* * *

Хоран торжествовал, я немного нервно ему поддакивал, хотя ни тому, ни другому, в целом радоваться, так уж сильно не стоило. Выставленный первым лейтенантом караул облажался. Залезший в палатку мокрушник перед тем как перейти к делу порешил находившуюся под рядом стоящей повозкой тройку охранявших меня солдат. Причем так тихо, что слуги, находившиеся внутри фургона и, как яростно меня уверяли не спавшие, ничего не услышали. Эти болваны из караула видимо решили повысить себе комфорт службы, бодрствуя поочередно, и в результате пришли к успеху.

Что никто ничего не увидел, совсем даже не удивляло. Для централизованного освещения в расположении на базарах Империи надо было, как минимум прикупить лампочки. Объективно, смерть прошла совсем рядом, я опередил убийцу самое большее на секунду.

Делом своих рук безусловно можно было гордиться, я завалил профи. Помимо показанных киллером исключительно высоких навыков скрытного проникновения он в своей работе ещё и пользовался профессиональным инструментом. Найденный в палатке стилет выглядел довольно грозно, будучи красивым колющим кинжалом с тонким ромбовидным клинком около пяти миллиметров шириной. Серебряное навершие рукояти трофея было украшено тамгой Хелы, а на нижнем из стягивающих рукоятку колец ещё больше притягивали к себе взгляд полтора ряда неровных насечек, по всеобщему мнению символизирующих два с половиной десятка «исполненных» этим кинжалом неудачников. Этот кинжал, в отличие от своего большого и традиционного выглядевшего товарища, который убийцы пустить в ход даже не пытался, пугал людей так, как будто был радиоактивным. Разве что палатку киллер вскрывал острым как бритва маленьким шкуродером не вызвавшим у окружающих никаких особых эмоций.