Дороги смертников

До этого дня Кан был простым генералом, которых в имперской армии развелось слишком уж много - хоть полки из них формируй. Не будь войны, так бы и дожил до пенсии, не продемонстрировав своих способностей, и даже сам о них бы не заподозрил. Отец считал его полным бездарем, то же самое считали и высшие офицеры, доверяя ему командование над захудалым гарнизонами в самых сонных уголках Империи. Сам Кан Гарон, если откровенно, тоже считал себя ни на что не способным.

В критических ситуациях человек иногда узнает о себе много нового. Кан оказался отличным военным, хотя сам это не осознал. В ситуации, где разгром его отряда был почти неизбежным, он действовал правильно, почти инстинктивно найдя единственно верный способ спасти свой отряд от полного уничтожения и досадить врагу. Он не знал, что противник в шесть раз превосходит его по численности. Но понимал - нельзя даже мечтать об атакующих действиях. Спастись можно лишь маневром. Надо выйти из-под этого проклятого обстрела.

Ему удалось вывести за околицу оба полка. При этом пришлось бросить тела убитых, да и раненых вместе с ними. Труп полковника Манириса, командира третьего Риольского, тоже оставили. Кану пришлось даже наорать на солдат, упрямо пытавшихся вытащить носилки с обезображенным куском мяса, еще недавно бывшим молодым офицером.

Когда последние группки выбирались из лабиринта селения, на противоположном его конце загремели частые хлопки. К тому времени обстрел почти прекратился, и слышимость была отличная. Кан, опознав эти звуки, побледнел:

– Проклятье! Пороховые трубки! Пехота Хабрии входит в деревню!

– В кого же они там стреляют?!
– чуть ли не пропищал Грониус, полковник Шестого Ирдийского (столь же тупой, как и его никчемные солдаты).

– В кого?! В наших солдат, заблудившихся в этой проклятой деревне! И в нурийцев - хабрийцы их недолюбливают. Причем это у них взаимно. Полковник - сколько у вас осталось людей?

Пухлый коротышка, поерзав в седле, испуганно признался:

– Не знаю. В этой темноте ничего не понять.

– А что вы вообще знаете?! Немедленно отводите полк на юг, за реку. Двигайтесь в темпе - враг вот-вот начнет атаку. Я с Третьим Риольским попытаюсь их задержать. Ваша задача - сожгите мост при приближении противника. Если мы перед этим не успеем вас догнать, не ждите - мост важнее. Навалите дров на настил и под него - по берегу сушняка хватает. Затем без привалов двигайтесь дальше на юг, ко второму мосту, и тоже его сожгите. Учтите - если промедлите, полк уничтожат. Судя по всему перед нами очень сильный отряд хабрийцев - у простой разведки не бывает боевых машин, способных причинять такой ущерб.

Глупый Грониус даже сейчас рискнул допустить промедление:

– Для того чтобы сжечь мосты, хватит и сотни солдат во главе с грамотным сотником. Не лучше ли мне остаться здесь, поддерживать вас?

– Выполнять!!! В темпе!!!
– яростно заорал Кан.
– Каждый потерянный миг это подарок хабрийцам!!!

Полковника будто ветром сдуло. Все - теперь надо продержаться немного, чтобы этот рохля успел подготовить мост к уничтожению. Генералу никто это не приказывал - он действовал по своей инициативе и при этом не сомневался, что делает все правильно. Пусть даже его потом накажут за самовольство - так тому и быть.

Жалко только ребят из Третьего Риольского. Если атака будет столь же серьезна, как обстрел, потери окажутся огромными. Если бы была возможность, Кан бы оставил в заслоне Шестой Ирийский. Этот полк не жалко - пусть хоть целиком поляжет. Но увы - это невозможно. Такие горе-солдаты и на миг хабрийцев не задержат. Нет, здесь нужны настоящие головорезы - вроде риольцев.

– Солдаты! Ваш полковник убит, теперь я лично командую вашим полком! Сейчас мы организованно, в боевом построении будем отходить на юг, вслед за Шестым Ирдийским. Враг силен и нам придется несладко! Я прошу немного - отбить первую атаку! Это будет кавалерия! В темноте они не понимают, что мы не превратились в стадо, и отходим организованно! Они думают, что мы драпаем без оглядки, и мечтают рубить нас на скаку! Выстроим каре, примем их на копья и накроем из луков и арбалетов! Это их остудит - прыти поубавится! А потом, пока они не очухались, доберемся до реки! Сожжем мост и будем идти на юг всю ночь, без привалов! Мы оторвемся! Но не забывайте - сперва надо отбить одну атаку!

* * *

Сегодня Фока впервые в жизни увидел настоящего имперского генерала. Под словом "настоящий" он подразумевал армейского офицера, а не тех хлыщей, которые с разными миссиями появлялись в Хабрии во времена "великой дружбы" кетра с Империей. Их он за вояк не считал. Щеголи с зеркально отполированными пуговицами, с ног до головы в позолоте и побрякушках, с тщательно завитыми париками и напомаженными губами. Глаза сальные, голос слащавый, брюхо выше носа. Выпусти такого на поле боя, у солдат от смеха щеки порвутся.

Этот на щеголя не похож. Никакой позолоты, парика тоже не наблюдается, а уж о помаде на губах и заикаться не приходится. Пуговиц не видать - их скрывает простецкая черненая кираса, заменяющая модный камзол. Металл попорчен многочисленными царапинами и вмятинами - судя по блеску, повреждения свежие. Крепкие штаны тоже без изысков, да и не особо чистые. На правой ноге высокий сапог, левая босая. Глаза мрачноватые, затаенно-сердитые, брюшко наблюдается, но в рамках приличий - симпатичное такое брюшко. Больше всего генерал напоминал взъерошенного воробья, пострадавшего в неравной драке с целой стаей (что, впрочем, близко к истине). Весь какой-то нахохлившийся, обозленный на пакости судьбы, но готовый клевать обидчиков и дальше.

Генерал стоял на обочине дороги, почти равнодушно наблюдая, как мимо него на юг движется монолитная колона хабрийской армии. На свиту кетра и на самого кетра он не обратил ни малейшего внимания. Или не понял, кто к нему подошел, или это ему было неинтересно.

Но Фоку это не обидело - он не настолько гордый:

– Приветствую вас, имперский бригадный генерал Кан Гарон. Любуетесь нашей армией?

Пленный офицер, не оборачиваясь, мрачно ответил:

– И вам привет, кетр Хабрии Фока. Нет, не любуюсь... Размышляю, сколько же сил у нас уйдет, чтобы эту ораву похоронить.

– Имперский генерал шутит? Приятно, что у вас еще сохранилось чувство юмора. Скажите, генерал, вы по своей инициативе занялись уничтожением мостов, или выполняли приказ?

– По своей.

– Как интересно - у вас не только чувство юмора имеется, но и собственное мнение. Вы одаренный человек, даже странно, что нам удалось вас схватить.

– А что тут странного? Ваших кавалеристов было раз в пять больше, чем солдат в моем заслоне. Будь их хоть три к одному, мы бы, может быть, сумели выдержать, а так... Нас просто растоптали толпой...

– Совершенно верно. Но все же ваши солдаты сумели ошарашить моих кавалеристов. Мы потеряли около трех сотен убитыми и ранеными - при таком неравенстве сил потери серьезные. Я так понимаю, вы остались у деревни, чтобы позволить второму отряду уничтожить мосты? Вы хотели задержать нашу армию?

– Да.

– Поздравляю - вам это удалось. Реки здесь несерьезные, и саперы быстро восстановят мосты, но часов пять-шесть вы у нас отвоевали.

– Думаю больше - пехоту вы переправите легко, а вот телеги обоза по поспешно наведенным мостикам не перевезти.