Дороги вглубь

– Урановой!

– Да, да!
– спохватился Толмазов.
– Ведь я не успел, рассказать самого главного! Мы между делом обнаружили огромное месторождение урановой руды! У меня где-то есть образец. В лодке целая коллекция, - заканчивает он, роясь в карманах.

– Присутствие этой руды нарушило радиосвязь и... аккумуляторы разрядились. Надо было предусмотреть специальную экранировку, - добавляет Крымов.

– Так, значит, машина выдержала испытание?
– Гремякин внимательно смотрит на Олега Николаевича.

– Да, если бы не экранировка и рулевое управление, я имею в виду толщину лопастей, - путано начинает тот, но его перебивает Батя.

– Испытание машина выдержала, - твердым голосом заявляет он. Замечательно выдержала! А самое главное, его выдержали люди.

С песчаного возвышения было хорошо видно, как вода, вырывающаяся из отверстия, пробитого лодкой, быстро разливалась по широкой впадине.

На наступающую воду с остервенением лаял Джульбарс. Он не понимал, что вода, причинившая ему под землей столько беспокойства, теперь безопасна и с радостью встречается людьми.

– Ну и озеро тут будет! Вы только посмотрите, какое пространство зальет! воскликнул Гремякин, делая рукой широкий жест.
– На десяток предприятий хватит воды!

– Я хочу, чтобы тут не только выросли предприятия, но и чтобы вся пустыня превратилась в цветущий край, как это было восемь веков назад, - мечтательно проговорила Наташа.

– Для наших людей, таких энтузиастов, как Крымов, или таких смелых и самоотверженных, как профессор Толмазов, нет на свете никаких преград, - с гордостью сказал Костя.

– А вы о чем думаете?
– обратилась Зоя Владимировна к Крымову.

– Хочу строить новую подземную машину, еще более мощную и совершенную, ответил Олег Николаевич.

– За проектирование новой машины мы с вами засядем сразу, как только вернемся в институт, - вмешался в разговор Трубнин.

– Форму корпуса придется изменить.

– Совершенно верно!
– встрепенулся Крымов.
– Я тоже так думаю. Вместе обсудим и вопрос о хвостовом оперении.

– И знаете еще что?
– волнуясь, продолжал Петр Антонович, вынув из бокового кармана логарифмическую линейку.

Оба инженера принялись оживленно обсуждать проект новой машины, словно уже давно было условлено, что работать они будут вместе.

– А я хочу, - начал Батя, - чтобы у нас было как можно больше людей, не удовлетворенных достигнутым, готовых на подвиг ради дальнейшего прогресса науки и техники в родной стране.

В это время невдалеке остановилась автомашина. Она, видно, была заторможена со всего хода, так как из-под ее колес в воздух поднялся целый смерч пыли. Из машины выскочил человек и, размахивая какой-то бумажкой, бросился бежать.

– Где директор?! Товарищи, где директор!
– кричал он на ходу.

Через несколько секунд Гремякин уже читал поданную ему телеграмму.

– Одну минуту внимания!
– громко сказал он, подняв руку вверх.
– Вот телеграмма из отправного пункта. Слушайте!
– продолжал он среди наступившей тишины.
– Уровень реки Янгиер поднимается. Вода заполняет прежнее русло.

Константин Григорьевич остановился, перевел дух и оглядел присутствующих.

– Значит, товарищи, - говорил он, волнуясь, - значит, наступит время, когда река по прежнему руслу вернется сюда, в пустыню. Понятно ли вам, что это значит!

В воздухе, сухом и удушливом, пронеслось громкое "ура". Люди поняли.

Они увидели вместо раскаленного песка зеленеющие берега, покрытые буйной растительностью.

Они поняли, что сделали самоотверженные советские люди.

Они ясно представили, что можно будет сделать еще.