Дороги Зоны. Жизнь после жизни

– А почему он не связался с нами как всегда? – неуверенно спросил Игнатьев.

– Потому что у вас «веретена» нет, – равнодушно пояснил Лука.

– Вот когда оно у нас будет, тогда и поговорим, – выглянул из-за экрана Круглов.

– Чего откладывать-то? – холодно улыбнулся Лука.

Он вытащил из разгрузки продолговатый контейнер, извлек из него то самое «веретено» – толстый прозрачный кристалл сантиметров пятнадцать длиной с граненым, разноцветно искрящимся набалдашником – и бросил на стол. Настенный дозиметр возмущенно затрещал. Игнатьев машинально достал из ящика «спираль» и аккуратно пристроил рядом.

– Давай, Моль, иди связывайся с шефом, – пренебрежительно приказал Лука Круглову. – А мы с лысым потолкуем.

Круглов возмущенно вскинулся и запыхтел, готовясь ответить наглецу. И тут Игнатьев наконец дождался от Луки эмоций: в глазах сталкера, наблюдающего за реакцией профессора, заплясали веселые искорки. А когда Круглов сдулся, так и не найдя нужных слов, борода Луки разъехалась в улыбке.

– Ладно, Василий Сергеевич, – примирительно сказал Игнатьев. – Сходите в лабораторию, настройте связь. Сами понимаете, нужно удостовериться, что это не происки хакеров.

Круглов бросил злой взгляд на Луку, взял со стола «веретено», выхватил у сталкера контейнер и вышел из кабинета, хлопнув дверью. Профессор снял очки и, поудобнее устроившись в кресле, воззрился на гостя.

– Вы мне кличку Лысый официально дали?

– «Странный вы народ, блатные, ни имени, ни роду, одни кликухи поганые…» – процитировал Лука и, покачав головой, ответил: – У сталкеров на это погоняло запрет наложен.

– Что так?

– Однажды в Зоне была инвентаризация, и насчитали то ли сорок, то ли пятьдесят Лысых.

– Жаль. Работаю тут три года, и все это время мечтаю получить настоящее «погоняло», как вы это называете. Но как-то не складывается.

– Сложится, – успокоил Лука. – Так сколько бойцов?

– Двенадцать. Не считая одного, который в лазарете.

– Кто главный?

– Капитан Савченко, он вас сюда привел. Но я вынужден сообщить, что он мне не подчиняется. То есть какие-то распоряжения, обусловленные профессиональной деятельностью, я могу ему отдавать, но вот это, – Игнатьев указал на ноутбук, имея в виду письмо, – не в моей власти.

– Это не проблема. Просто устройте мне с ним разговор один на один, хорошо?

– Как вам будет угодно. Но имейте в виду. Вы можете отстранить его бойцов от охраны базы, однако к нам вот-вот должна прийти еще группа, на усиление. Взамен погибших в рейде.

– Я не собираюсь отстранять его бойцов. Они будут продолжать работать. Только теперь на нас. А с Большой земли подмоги не ждите. На какое-то время вам вообще придется забыть о Большой земле, понятно?

– Это как?

– Вот так, – развел руками Лука.

– Выброс, что ли, будет?

– И Выброс тоже будет, как же без Выброса-то! – невпопад засмеялся Лука. – Такой Выброс будет, что мама не горюй. Но потом. А пока вот еще какой вопрос. К вам вчера прибыл новый сотрудник, так?

– Да, Иванов. Но он пропал, мы не знаем, где он.

– Мы знаем. Мне нужен человек, который его сопровождал.

– Лейтенант Китаев. Это тот солдат, который, как я уже говорил, в лазарете. Но хочу предупредить, что он из Комитета.

– Это неважно. Давайте-ка, отведите меня куда-нибудь в тихое место и пришлите для разговора начальника охраны.

– Надеюсь, вы стрелять не будете? – высказал опасение Игнатьев.

– Я обладаю даром устного убеждения, профессор, – успокоил его Лука.

Игнатьев хлопнул крышкой ноутбука и поднялся. Лука тоже встал. Они прошли к выходу, но возле самой двери ученый обернулся.

– Лука, скажите, а почему именно «Воля»?

– Чего?

– Мы если уж и имеем дело с нелегалами, то это преимущественно «Закон». Они охотно помогают нам. А «Воля», насколько я знаю, относится к государственным структурам враждебно.

– Вы отстали от жизни, профессор, – в глазах Луки снова забегали искорки. – Во-первых, с сегодняшнего дня вы уже не государственная структура. А во-вторых, мы уже не «Воля».

Лука предъявил Игнатьеву свое левое плечо – на рукаве камуфляжа красовалась свежая нашивка: треугольник в круге с углами, выступающими за окружность, в центре буква «А».

– Что значит «А»? – спросил несколько опешивший от полученной информации Игнатьев.

– «А» значит «Альтернатива».

Глава 11

Мора внезапно остановился, и Зубр чуть было не налетел на него.

– А ты уверен, что коллектор к бандюкам ведет?

– Точно говорю, – уверил Зубр. – Я там был.

Мора снова двинулся вперед своей упругой, обманчиво ленивой походкой. Зубр тронулся следом.

Он постоянно ловил себя на том, что в какие-то моменты полностью выпадает из реальности. Тогда Зубр тряс головой, как настоящий зубр, и украдкой косился на Мору – не заметил ли? Но тот, видимо, был занят своими мыслями.

Подумать было о чем. Когда Зубр увидел лицо друга в круге оптического прицела, мозг словно лопнул. И потом, придя в себя, сталкер продолжал пребывать в каком-то полуоглушенном состоянии. Шутка ли: уместить в голове воспоминания о двух жизнях. То есть до определенного момента жизнь у него была одна, но потом раздваивалась. Зубр довольно быстро вычислил тот самый момент раздвоения: «развилка» возникла после того, как он решился уехать из родной Тюмени. «Первый» Зубр, бросив свой полуразвалившийся завод, рванул в Зону; «второй» Зубр бросил тот же самый завод в то же время – но рванул в армию по контракту. И в итоге был направлен служить в Зону. Весь этот винегрет осложнялся тем, что «второй» Зубр, целившийся в Мору из амбразуры бункера № 17, прекрасно помнил, что за мгновение до этого он лежал в подвале с придавленными плитой ногами и смотрел на скатывающуюся по насыпи гранату. Зубр даже продолжал чувствовать кислый привкус бетонной пыли во рту… И вот, прожив за секунду несколько альтернативных лет, он, старший сержант Зубарев, взял на прицел Мору, который только что ушел по коридору к Исполнителю, но оказался в развалинах фабрики.

Есть от чего сойти с ума. «А может быть, как раз и сошел?» – снова и снова возвращалась мысль. Зубр от нее отмахивался: эта реальность – настоящая! Вот идет друг Мора: в полном комплекте «Ратник», на спине висит «Гроза» – снарягу Зубр лично утащил для него из арсенала. Вот дорога: полопавшийся асфальт, из трещин торчат пучки увядшей травы. Вот небо: облака, набегающие на солнце, вороны, летящие к лесу. Вот поле…

– Погоди-ка! – Зубр остановился.

По полю бежала собака, за ней гнались три кабана. Пса почти полностью скрывала высокая трава, но все равно можно было заметить, что бежит он как-то странно – зигзагами, постоянно останавливаясь. Кабаны быстро догоняли.