Дороги. Часть вторая.

Арнис сжал кулаки под столом.

— Тебе не кажется, что это уже — слишком? Что зная такое, уже нельзя вот так беззаботно петь, смеяться... жить...

— Значит, — сказал Арнис, — квиринцы не должны знать о том, какой ценой достигается вот эта наша замечательная жизнь? Дэцин... ты правда думаешь, что все они идиоты?

— Все — нет, Арнис. Среди квиринцев необыкновенно много умных, интеллигентных, тонко чувствующих и все понимающих людей. Но тебе знаком, как социологу, закон снижения IQ толпы?

— Квиринцы не толпа...

— Господи, Арнис! Кто из нас много лет изучал социологию? — Дэцин выключил терминал, — можно подумать, квиринцы — ангелы небесные. Это такие же люди, как и все, и законы социопсихологии для них тоже действительны. Так вот — если взять одного отдельного человека из тех, на Набережной — ты ему, наверное, сможешь объяснить, зачем мы ведем войну, и почему нам иногда приходится поступать... м-мм... не совсем высокоэтично. Это если взять одного. А трем будет объяснить куда труднее. А обществу — просто невозможно. А наше высокогуманное общество, как ты понимаешь, наше с тобой военное преступление однозначно осудило бы. Поэтому, кстати, ты и мучился угрызениями — потому что квиринец по рождению. Это общество у тебя в крови. Какой-нибудь кронг бы даже не дернулся. Он понимает, что война есть война. И вот представь, если полностью рассекретить ДС, нам придется освещать каждую операцию. И начнется... вот объясни всему обществу, зачем и как мы ведем пропаганду... во всех деталях. Или вот на Анзоре... Арнис, ты пойми, эта секретность во многом нам руки развязывает. А как бы мы воевали в наручниках? Ну, я уже не говорю о потенциальной опасности шпионажа. Ско... и те, ты сам знаешь, далеко не все рассказывают из своей практики. Тебе не случалось шибагам момент истины с помощью электрохлыста устраивать? Но ты слышал, конечно, о таком... Даже при тебе было — ну вот! И мне пришлось как-то. Но об этом доблестные ско всегда молчат. Так же как и о тех, кто был убит при попытке к бегству. Якобы. Мы бы тоже могли рассказывать выборочно. Только те эпизоды, где мы — молодцы и спасители. Но ведь журналисты — люди такие, они обязательно разнюхают что-нибудь и другое... отправятся на ту же Анзору. Соберут там мнения. Обязательно найдется какой-нибудь тип, который возопиет — доколе? Как это негуманно, как это некрасиво... а стоит ли даже само выживание нашего общества ТАКИХ деяний? И даже если общество в целом окажется умнее, все равно — на нас будет брошена тень. Вот отсюда... я лично очень благодарен тем, кто догадался нас засекретить. Понял?

— Я, в принципе, думал о чем-то подобном, — пробормотал Арнис.

— Это хорошо, что ты начал вопросы задавать. Давай дальше...

— Я думал, что секретность связана все же с сагонами... Ведь у нас много эстаргов. В космосе все они уязвимы. Таким образом информация о ДС легко дойдет до сагонов.

— Правильно, умница — и это тоже. Даже, пожалуй, это важнее.

— Я только одного не могу понять, Дэцин. Мы, рядовые, чувствуем себя просто пешками. Бросили нас в огонь — пожалуйста. Заставили убивать — убиваем. Но так же нельзя... Мы же люди.

— Арнис, ты меня поражаешь. Может, тебе все-таки полечиться пора? ДС — это армия. Несмотря на все наши панибратские замашки и облегченные правила — это армия. Станешь в ней офицером — получишь на порядок больше информации. Но кое-что я могу тебе рассказать — спрашивай.

— Дэцин, — устало сказал Арнис, — я вот понять не могу... мы уже так давно ведем войну. А конца ей не видно. И что — никто даже и не пытался положить конец?

— Ну почему же? В Третью сагонскую известный герой разбомбил к чертям родной мир сагонов. Теперь они блуждают по нашей Галактике. Кому-то от этого легче стало?

— Думаю, сагонам от этого ни жарко, ни холодно. Они все равно блуждали... Но Дэцин. Простой такой вопрос — неужели никто им не задавался — а зачем сагонам вообще нужны люди? Зачем? Вот они жили у себя, хорошо жили, тысячи лет, ну может, сотни. И вдруг потащились на завоевания. Пространства — им даром не нужно. Их катастрофически мало. Рабы — на черта им рабы, они же маги. В крайнем случае наделали бы биороботов — чем воевать, рисковать собой. Или вообще — у них есть уже несколько планет, населенных людьми, вот этих людей бы использовали. Зачем сагонам еще люди? Зачем им Галактика? И почему такой простой вопрос никому в голову-то не приходит?

— Ну почему же, Арнис? Приходит.

— Так...

— Ну... официальная версия такая. И мне лично она кажется правдоподобной. Для поддержания своих жизненных сил сагоны нуждаются в постоянном притоке биоэнергии извне. Причем, видимо, человеческой. Эта энергия излучается в процессе выделения сильных эмоций. Например, страха или боли. Или любви — вспомним Цхарна, питавшегося всенародной к нему любовью. Страх, правда, вызвать куда проще. Ну вот для этого сагонам и нужны люди, причем люди под их властью. А теперь я спрошу — ты что, первый раз об этом слышишь?

— Нет, Дэцин, конечно, не первый. Только зачем сагонам миллиарды людей? Биллионы? Сколько нас в Галактике...

— А ты знаешь, какой выброс биоэнергии нужен для жизни одного сагона? Для производства новых сагонов? Да... и я не знаю.

— Хорошо. Предположим, чтобы произвести одного сагоненка, необходима энергия миллиардов людей. Замучить их насмерть... Только одно тогда неясно, Дэцин. Что мешает сагонам взять какую-нибудь планетку — периферийную, тем более, несколько миров им уже принадлежат. Создать там концлагерь с инкубатором, выращивать детей... ну там, женщин заставлять рожать, и так далее. Или искусственно получать детей. И вырастить себе миллиарды, триллионы людей — за пару сотен лет это возможно. И никакого риска — мы не полезем эти планеты отвоевывать. И никакой войны. А между тем они никогда такую тактику не применяют. Даже захваченных людей они используют лишь как рабов, не способствуя их размножению. То есть — не сходятся концы с концами, Дэцин.

Командир помолчал некоторое время. Потом сказал.

— Да, ты прав. Это слабое место данной гипотезы. У тебя есть свои?

— Пока нет, — упрямо сказал Арнис, — но будут. Я думаю, мы должны — обязательно должны понять их. В этом вся соль. Иначе они вымотают нас этой войной... Понимание — это главное.

— А как понять сверхчеловека? — Дэцин пожал плечами, — сверхразум... Надо же, всегда говорили: сверхразум — это сверхдобро. Какое уж тут добро... Надо же, какими гадами оказались эти сверхлюди.

— Дэцин, а вдруг они вовсе не гады? Ведь если они сверхлюди, они знают и понимают больше нас... И может быть, все их действия подчинены какой-то логике. Ее только поймать надо.

— Логику? Сверхлогику, тогда уж скажи. Что же, флаг тебе в руки. А что касается «больше нас понимают»,то... кажется, я сейчас за блинкером пойду. Что-то ты мне не нравишься.

— Да нет, Дэцин, я пошутил. Можешь проверить, конечно...

— Я тоже пошутил. Слушай, Арнис... Скажи — Ильгет на меня все еще дуется?

— А она разве дулась? — растерялся Арнис.

— Да было дело...

Арнис подумал.

— Видишь, Дэцин... у нас часто получается так, что мы на тебя... ну не то, чтобы дуемся. Но сам же понимаешь... Вот моя собака на меня не обижается, когда я ее посылаю, даже и в огонь. А мы, к сожалению, не собаки. Мы так не умеем.

— Так ведь и я вам не хозяин, Арнис. Я просто должен иногда с вами так поступать... Думаю, ты это понимаешь.

— Да, — сказал Арнис, — мне кажется, теперь понимаю.

Глава 17. Победители.

Уже в середине июня отряд снова перебросили на Анзору.

Там продолжалась тихая, затяжная война. Сторонники Цхарна и не ведали об исчезновении своего повелителя — ведь Цхарн для анзорийцев был лишь легендой, символическим образом. В Бешиоре некоторые контактировали с ним, используя наркотические вещества. Для Лервены Цхарн оставил лишь свои Заветы.

Теперь он был отброшен — не мог даже приблизиться к тем слоям, где живут люди. Анзора была пуста и свободна от сагонов...