Дорогой незнакомец

Высоко подняв голову, она подала ему свою руку.

– Мы не чужие друг другу, – мягко произнес он. – Только чужие люди пожимают друг другу руки или те, кто боится близких отношений. – Но он все же взял ее руку и поднес к губам, глядя ей в лицо и водя губами по ее кисти, медленно и осторожно исследуя ложбинки между пальцами, и ладони, и все нежнейшие местечки на ее запястье.

– Ох, – вырвалось у нее. Больше она ничего не сказала, а только прикрыла глаза и плотно зажмурила их.

– Вы – женщина, созданная для мужской любви. И я хочу быть этим мужчиной. – Его больше уже не тревожило то, что он вступает на зыбкую почву. У мужчины всегда найдутся средства получить то, что он хочет, и он отыщет эти средства.

Она сжала руки в кулаки и отвернулась. Облака загородили луну, и тени легли на ее лицо, волосы, на едва прикрытую одеждой фигуру.

– Позвольте мне… – О чем ему попросить? Как далеко он может зайти, не подвергая риску ее и свое собственное благополучие? – Позвольте мне поухаживать за вами. Может быть, тогда вы поймете, кем вы являетесь в моих глазах.

– Я ничтожество.

Он наклонился, заглянув ей в лицо, и подождал, пока она откроет глаза и посмотрит на него.

– Ничтожество? Вы? Да вы – пламя и душа, мой отважный друг. В вас нет ничего ничтожного.

– Вы уже не будете так считать, если я скажу вам, что с тех пор, как вы появились в нашем доме, я перебрала в уме все самые низкие предположения о том, что привело вас сюда.

– Несомненно. Вы, помимо всего прочего, еще и дрянная девчонка.

– Мне двадцать пять.

– Ах вы, дрянная старушонка!

Ее мимолетная улыбка очаровала его. Она сконфуженно призналась:

– Я думала, что вы приехали сюда с какими-то тайными намерениями, о которых мой отец ничего не знает.

У Оливера кровь застыла в жилах. Она играет с ним?

– Ну вот, теперь вы оценили всю бездну коварства моего воображения? Сначала я решила, что папа, которому не терпится выдать меня замуж, выбрал вас себе в зятья.

Он рассмеялся, хотя ему было совсем не до смеха.

– Видите? Это было глупо и дурно, потому что мои подозрения были порождены ревностью. Я почувствовала, что вы заняли мое место возле отца, и вознегодовала на вас за это. Нет, я вас возненавидела. И тогда мне показалось вполне возможным, что папа мог просто купить мне мужа.

Даже если бы она ударила его, он и тогда не чувствовал бы такой растерянности.

Он по-прежнему сжимал ее пальцы, и она попыталась высвободить их, но Оливер не хотел отпускать ее руки.

– Я – несчастная женщина, – тихо сказала она. – Только на доверии можно построить… дружбу. Мне хотелось считать вас своим другом, но я не доверяла вам. Я сожалею об этом и прошу у вас прощения. Но не рассчитываю, что вы сможете все это забыть.

Каждое ее слово было как удар кинжала. Отбросив всякую осторожность, он сомкнул руки вокруг ее плеч и притянул ее к себе.

– Я знаю, вы не ребенок. И я уверен, что вы будете оттаптывать мне ноги и щипать меня, когда я стану настаивать, чтобы мы вернулись обратно в дом, но я все равно на этом настаиваю.

Лили упиралась, но только первое мгновение. Потом она уже не протестовала, когда он повел ее по коридору к себе в комнату. Войдя в гостиную, он закрыл дверь, усадил ее на стул и разжег угасший огонь в камине.

– Вы умелый человек, – заметила она. – Видно, что ваши руки не боятся работы.

– Спина тоже, – не подумав, обронил он. Вот уж совсем ни к чему говорить о том, что он по нескольку месяцев проводил в море под парусами, если, конечно, не врать при этом, что он был простым членом команды. Он уже и так нагородил немало лжи, наговорив лишнего либо умолчав о многом.

Огонь начал весело потрескивать, и он выпрямился, обтирая с пальцев сажу. С зажатыми между коленей руками, в тонком белом ночном одеянии, Лили выглядела юной и очень беззащитной. В эту минуту они оба остро ощущали всю необычайность происходящего.

– Этого нельзя так оставить, – сказала она ему. – Мы… вы должны подумать о том, что случилось этой ночью, Оливер.

– Я об этом не забыл. Просто решил отложить это на время. Я бы предпочел сейчас поговорить о других вещах. – И заняться другими вещами.

– Это не случайность. Свеча.

Он покачал головой.

– Конечно, нет. Но вас не должно заботить это происшествие. Я сам с ним разберусь.

– Как? – спросила она, вздернув свой острый подбородок. – У вас есть какие-нибудь догадки, кто преступник?

– Ни единой. Этот чертов… Это загадка. Но я буду настороже.

– Я тоже. – Она выпрямилась. – Любой, кто захочет причинить вам зло, найдет во мне грозного врага.

По вполне понятным причинам ему хотелось рассмеяться, но еще больше ему хотелось заключить ее в объятия и прижать к себе. Несгибаемая, отважная маленькая душа.

– Спасибо. Не хотелось бы мне обрести в вас врага.

– Вам нечего бояться. Я никогда не стану вашим врагом.

Никогда? Он уже заранее сожалел об этом, но был почти убежден, что она не сможет выполнить своего обещания.

– Вы оказываете на меня странное влияние, Лили Эдлер. – Его сестра Энни со свойственным ей остроумием однажды продемонстрировала ему, как можно извлечь удовольствие из любой ситуации. Посмотрим, усвоил ли он этот урок. – Вы меня слышите, мисс?

Она вскинула голову.

– Слышу. Вы очень убедительны, сэр, и настойчивы.

– Мне об этом уже говорили. Вас удручают мои манеры?

– Ничто в вас не удручает меня.

Вот она и призналась в своем влечении к нему.

И проговорилась о своем убеждении, что не представляет для него ни малейшего интереса.

– Погодите. – Он подхватил свой сюртук, который бросил на скамейку, и накинул его ей на плечи. – Вот так будет лучше. Я не прощу себе, если вы простудитесь.

– Из-за того, что я решила выйти на воздух? Ваша галантность, конечно, производит впечатление, но сейчас в ней нет никакой необходимости. – Она даже не пыталась помешать ему, когда он стянул воротник сюртука у нее под подбородком.

Встав на колени возле ее ног, он оглядел ее.

– Я достаточно пожил, Лили. И многое пережил.

– Вы хотите сказать, что вы искушенный человек? Я знаю. Ваша искушенность восхищает меня.

Она удивляла его почти каждой своей фразой.

– Почему?

– Потому что я всегда жила простой и замкнутой жизнью, не выходившей за пределы Ком-Пиддл. Ребенком я побывала в Лондоне на коронации королевы Виктории. Это было чудо. Я помню, как меня поразила ванна. Но даже путешествия – в кругу семьи и друзей – мало дают для развития. Я так стремилась расправить крылья. Думаю, не столько уехать подальше, сколько узнать побольше. Знание – это не просто то, что можно прочесть в книге и запомнить, это опыт общения с людьми, которые могут перенести вас туда, где они побывали, поскольку новые места и впечатления уже составляют часть их самих.