Дорогой враг

Никогда и никто раньше так не произносил ее имя. Она приоткрыла веки, все еще ощущая прикосновение его губ. Его глаза, казалось, потонули в ее зрачках. Блейз чувствовала тепло его тела и боялась пошевелиться, чтобы не рассеять наваждения.

— Не отпущу, — прошептала она, заметив, что объятия Эйдана начинают ослабевать.

Она сама прижалась к нему и обвила руками шею. Эйдан был уже не в силах сопротивляться. Он наклонился и снова поцеловал Блейз в губы. Какое это блаженство — держать ее в объятиях! Какой теплотой наполнилась вся его душа! И какой скучной и пустой была его жизнь до сегодняшнего дня! Только теперь Эйдан это понял…

— Блейз… — повторил он опять. — О, Блейз…

ГЛАВА 9

Кейра сидела в крохотной уютной комнатке своего офиса в ветеринарной лечебнице заповедника и изучала документы. Открыв очередную страницу, она онемела от изумления. Цветная фотография бабочки с раздвоенным хвостом захватывала просто неописуемой красотой. От нее даже рябило в глазах. В старину, когда в сельской местности еще применялись допотопные методы обработки земли, на полях не гудели моторы тракторов, а вдоль селений не тянулись асфальтовые дороги, эта разновидность бабочек была очень распространена в Англии. Особенно в местностях близ Норфолка. Но с появлением современной техники первые красавицы среди насекомых стали быстро вымирать. И теперь их осталось совсем немного в отдаленных уголках страны.

Кейра встала из-за стола, подошла к огромной, во всю стену, карте своих угодий и долго ее рассматривала. Ей пришла в голову мысль, что если найти на этой территории утолки, где можно было бы начать разводить таких прекрасных бабочек с раздвоенными хвостами, то почему бы этим и не заняться? Создать собственную колонию экзотических насекомых!..

Тем временем неподалеку от лечебницы припарковал свою машину Фейн. Он запер дверцу и пошел по гравиевой дорожке к главному входу, размышляя о том, что пришло время посмотреть владения его мачехи. Для чего, собственно, он сюда и приехал. Кроме того, после той сцены на деревенском празднике ему хотелось хоть в какой-то степени восстановить отношения с Кейрой.

Фейн открыл дверь и вошел. В довольно просторной приемной стояла тишина, как и во всех медицинских учреждениях. Он двинулся по коридору, читая висевшие на дверях таблички. Пройдя мимо хирургического и рентгенологического отделений, сестринской, различных лабораторий, он уперся в дверь в самом конце коридора. Это был кабинет Кейры.

Хозяйка кабинета была поглощена идеей разведения экзотических насекомых. И в первую очередь — роскошных бабочек, обреченных техническим прогрессом на вымирание. С расширением заповедника, после передачи ему земель Лукаса, шансы на успех подобного начинания значительно возрастали. Оставалось подыскать подходящего партнера. Причем только из числа своих друзей и знакомых. Но к кому обратиться, Кейра пока еще толком не знала.

На столе зазвонил телефон. Продолжая думать о своем, Кейра рассеянно сняла трубку.

— Алло?

Как раз в этот момент по другую сторону двери Фейн уже хотел было повернуть ручку и войти в кабинет. Но, услышав знакомый голос, застыл на месте.

— Да, это леди Пен… Господи, Билли! — узнала наконец Кейра тихий шепоток на другом конце телефонного провода. И сразу все мысли об экзотических бабочках вылетели у нее из головы.

Фейн все еще колебался, войти или нет. Потом все-таки решился и, изобразив на лице улыбку, нажал было на ручку, но вдруг вновь остановился. Тон, которым Кейра произнесла имя Билли, показался ему интимным. Он почувствовал, как его сердце ревниво забилось. Кто такой, этот Билли?

Кейра тем временем продолжала внимательно слушать шепоток, звучащий в трубке:

— Да. Извините, но я сейчас не могу долго разговаривать. Они выезжают верхом завтра рано утром.

Голос стал таким тихим, что Кейра с трудом разбирала слова. Вильгельмина Мортон, которую все звали просто Билли, была дочерью аристократа, возглавлявшего местную команду охотников за лисами. И работала у него секретарем. Кейра познакомилась с ней несколько лет назад, очень скоро поняв, что Билли, девушка с тонкой и нежной душой, не одобряет охоту на несчастных лис, ставшую чуть ли не профессией ее отца. Она сама, без всяких просьб Кейры, настояла на передаче из семейного бюджета значительной денежной суммы в благотворительный фонд Национального заповедника. Естественно, отец возражал против этого. Но тщетно. Наконец, Билли добровольно начала шпионить за собственным отцом, пытавшимся обходным путем продолжать охоту на лис.

Не то чтобы Кейра нуждалась в такой шпионке. Она не принадлежала к числу фанатиков, которые рассматривают охоту как тяжкое преступление. К тому же многие здешние охотники были очень милыми и честными людьми. Тем не менее ей всегда было необходимо знать, когда охота вторгается на территорию заповедника. Отец Кейры позволял членам охотничьего клуба промышлять на своих землях только в силу давно установившейся традиции. Сам же он никогда не охотился. Его отношения с лордом Мортоном носили поверхностный характер. Но когда Майкл умер, и Кейра объявила Мортону о запрете охоты на территории заповедника, тот воспринял это болезненно.

Поначалу он попытался уладить дело полюбовно. Кейра с содроганием вспоминала день, когда Мортон явился к ней с соболезнованиями по поводу смерти ее отца и тут же стал упрашивать снять запрет на охоту в своих владениях.

Мортон, худой узколицый человек, казалось, был не способен улыбаться. Тем более искренне. В ушах Кейры еще долго звучали его слова:

— Видите ли, дорогая моя, я знаю, как все это вас шокирует. Но вы же сами знаете, что Майкл не одобрил бы такого решения. Я абсолютно уверен в этом. Почему вам не подумать обо всем этом еще раз и без эмоций?

Мортон замолчал, вопросительно посмотрел на Кейру и похлопал ее по колену. Но не улыбнулся. Улыбнулась в ответ на этот жест сама Кейра…

Когда она все-таки совершенно определенно дала ему понять, что не отступится от своего решения, он больше не пытался ее обхаживать. Мортон разозлился, и тут весь его мерзкий нрав вылез наружу. На Кейру посыпались оскорбления и угрозы. Он громогласно заявил, что все члены охотничьего клуба готовы объединиться и выступить общим фронтом против молодой хозяйки. И тогда, пригрозил Мортон, у Кейры будут большие неприятности. Начиная с того, что здешние поставщики удобрений объявят ей полный бойкот. А члены местного совета, ходившие у Мортона в друзьях, могут воспротивиться возведению на территории заповедника каких-то весьма странных построек, с просьбой о разрешении на постройку которых Кейра собиралась обратиться к властям.

Тогда Кейра очень мягко постаралась объяснить ему, что с переводом ее фермы на органические удобрения она отказалась от услуг прежних поставщиков, на которых мистер Мортон имел влияние. Кроме того, Кейра сказала строптивому лорду, что члены местного совета отнюдь не последняя инстанция и на них нетрудно найти управу. При этом не преминула упомянуть достаточно известные фамилии высших чиновников, у которых с Уэсткомбами были очень тесные дружеские отношения.

Она сама не знала, как сумела тогда сдержаться. Но внутренний голос твердил, что Мортон хочет заставить ее вести себя как истеричная визгливая бабенка. И Кейра не дала вырваться наружу своему темпераменту.

Мортон ушел в страшном гневе и с тех пор с ней не разговаривал. Но поскольку им приходилось нередко встречаться на всякого рода местных светских тусовках, Кейра находила подобное поведение взрослого мужчины, носящего к тому же титул лорда, довольно забавным. Хотя и неприятным. И не потому, что почитала за честь разговаривать с мистером Мортоном.

Но все это поставило Билли в довольно неудобное положение, а потому Кейре приходилось частенько, почти против воли, подолгу склоняться над телефоном и терпеливо выслушивать очередные донесения. О телефонных предупреждениях Билли никто не знал. Сама Билли хотела, чтобы так же продолжалось и дальше. И в ужасе думала о том, какой поток презрения обрушится на ее голову со стороны отца, если только он узнает о подобном предательстве со стороны родной дочери.