Дорогу открывали саперы

Наконец наступило утро, на душе стало полегче. Вдруг неподалеку стали рваться одиночные снаряды. Киселев и Павлов укрылись в окопчике. Сидят, наблюдают за мостом. Рука на подрывной машинке. Треск автоматов и пулеметов все усиливается и приближается. Отходят подразделения пехоты, идут раненые. Киселев выскочил к дороге, видит — лейтенант. Он к нему: «Скажите, кто из наших там еще остался?» «Не знаю, сержант, но кто-то еще есть, — говорит он. — Слышишь, ведут бой».

Вскоре через мост пронеслась наша артиллерия. За ней прошли на большой скорости несколько груженых автомобилей. Вдали появились танки. Чьи? Трудно различить. Вокруг роем жужжат пули врага, густо ложатся снаряды. Что делать? Нервы у саперов напряжены до предела. Киселев понял: приказа ждать не от кого, только сам он может [23] решить, когда нужно взорвать мост. Пробежала рота пехотинцев, а за ней буквально по пятам шли фашистские танки. Ну, решает Киселев, пора действовать. Павлов подключил провод к подрывной машинке. Сержант быстро крутнул ручку, раздался взрыв. Мост вместе с двумя фашистскими танками рухнул в воду. Саперы благополучно ушли к своим. Такое случалось нередко.

Овчинников из своей практики сделал вывод, что минновзрывные заграждения — высоко эффективное боевое инженерное средство в борьбе с вражескими танками. Для нас, инженерных и войсковых начальников, это явилось в некоторой степени неожиданностью. Потому что мы перед войной не до конца продумали вопрос тесного оперативного и тактического взаимодействия инженерных частей с основными родами войск: (пехотой, артиллерией и танками) по применению минновзрывных заграждений. Теперь этот недостаток надо было устранять.

Забегая несколько вперед, замечу, что в последующем мы добились крупных успехов в применении минновзрывных заграждений. Они стали составным элементом боевых действий войск при проведении любого боя и операции, как и инженерное обеспечение в целом.

В тот же день я прочитал в управлении сводку о действиях саперов на других фронтах. На Западном фронте, например, эффективно действовали саперы 16-й армии. В боях за Истру 145-й саперный батальон под прикрытием противотанковой артиллерии установил 8 минных полей, на которых подорвались 19 танков, бронетранспортеров и автомобилей противника. Там же 461-й саперный батальон установил 5600 противотанковых и 2900 противопехотных мин, на которых подорвались 21 танк, 8 автомобилей и 2 тягача. В полосе обороны 316-й стрелковой дивизии генерал-майора И. В. Панфилова, оборонявшейся в районе Спас-Рюховской, что в 12 км южнее Волоколамска, 579-й отдельный саперный батальон и рота 42-го отдельного моторизованного инженерного батальона помогли 289-му противотанковому артиллерийскому полку успешно отразить массированную атаку врага. Они устанавливали минные поля на направлениях движения фашистских танков. В результате четких совместных действий артиллеристы и саперы уничтожили 59 танков противника.

Отличились саперы и на реке Истре. В полосе отхода они заминировали берега, взорвали все мосты и водоспуск Истринского водохранилища. Хлынувший мощный поток [24] образовал зону водных заграждений, которая преградила путь гитлеровским танкам и пехоте.

Наступила пора отъезда на фронт. Генерал Котляр вручил мне и В. Ф. Зотову карты Генерального штаба с нанесением зон заграждений в полосе действий каждой группы и приказал к 20 часам ежедневно присылать ему боевые донесения. Уточнив кое-какие вопросы, мы вышли из его кабинета.

На улицах города было уже темно. Москва погрузилась во мрак. Светомаскировка соблюдалась жестко. Морозило.

— Давай по Ленинградскому шоссе в Клин, — приказал я своему водителю красноармейцу Пивоварову, сев в автомобиль.

Машина пробиралась по улицам Москвы. В городе нас дважды останавливали, проверяли документы. Дальше до Солнечногорска задержек не было. Ехали спокойно. Я задумался над тем, что же на первых порах предстоит сделать на месте. Предпочтение, естественно, надо отдавать минновзрывным заграждениям, как наиболее эффективным и быстро устанавливаемым. Элемент времени играет сейчас решающую роль. Конечно, я отчетливо сознавал всю важность назначения оперативно-инженерной группы, полноту ответственности за правильное и эффективное ее использование. Но дело не только во мне самом, а больше в тех, кто будет ставить эти заграждения — красноармейцы, сержанты и командиры. А в достаточной ли степени владеют они техникой устройства и тактического их применения на местности? Вот в чем вопрос. Ведь все инженерные части сформированы из запасников с небольшим количеством кадрового состава. Если запасники и имели какие-то знания и навыки, то и те, наверное, растеряли. А правильно установить мину, фугас не так-то просто. Тут требуется высокое мастерство. В минновзрывных делах ошибка сапера — это смерть или очень тяжелое увечье. Недаром общеизвестна пословица: «Сапер ошибается раз в жизни». И все же в практике ошибки эти хотя и редко, но бывают. Поэтому надо в каждом саперном батальоне выявить хороших подрывников и, опираясь на них, в перерывах или в ходе выполнения боевых задач учить личный состав подрывному делу.

В Клин приехали поздно ночью. У коменданта города я узнал, что полковник Е. В. Леошеня находится на восточной окраине города на шоссе, ведущем в Рогачево. Поехали туда, отыскали Евгения Варфоломеевича. Он работал, [25] сидел за столом над развернутой картой с цветным карандашом в руках. Мы тепло поздоровались. Я сообщил ему, что он назначен моим заместителем и начальником штаба оперативно-инженерной группы № 2 по устройству оперативных инженерных заграждений согласно приказу Ставки Верховного Главнокомандования.

— У вас есть какая-нибудь рабочая группа командиров, ну что-то вроде такого небольшого штаба? — спросил я.

— Как же не быть. Без штаба просто невозможно вести такую работу: распоряжения, донесения, обобщение данных, материальное обеспечение и многое другое. Одному не управиться. И времени никакого не хватит, — ответил Леошеня, Он назвал работников своего штаба. Его помощниками были подполковник Е. П. Анисимов, старший техник-лаборант И. К, Калабин. Был чертежник, писарь и один посыльный. От каждого отряда заграждения имелись связные.

Леошеня ввел меня в курс дела, показал на карте линию фронта. Она проходила по рубежу Волжское водохранилище, Ново-Завидовский, Третьяково, Петровское, Щекино, Истра. 30-я армия оборонялась на фронте Завидово, Масюгино, 16-я армия — Макеевка, Щекино, искл. Истра. Он сообщил, что в состав оперативной инженерной группы № 2 вошло два мотострелковых батальона ОМСБОН войск НКВД и шесть отдельных батальонов, 122-й легкий инженерный, 127, 214, 244, 268, 382-й саперные батальоны и две отдельные саперные роты. Кроме того, фронт дал на усиление ОИГ спецвзвод техники особой важности под командованием лейтенанта С. Н. Батурина и отдельный отряд управляемых минновзрывных заграждений под командованием военного инженера 1 ранга Я. М. Рабиновича. Оперативная инженерная группа состояла из трех отрядов заграждения. Отряд № 1 подполковника И. Д. Мельникова имел 122-й легкий инженерный батальон, 214-й саперный батальон и роту понтонеров. Задача отряда — подготовить к разрушению дороги вдоль шоссе Клин — Рогачево — Дмитров. Отряд заграждения № 2 (командир майор М. Н. Шперов), действуя в составе отряда особого назначения войск НКВД, готовит к разрушению Ленинградское шоссе на участке Ямуга, Клин, Солнечногорск, Черная Грязь и дорогу Каменка — Икша. Отряду заграждения № 3 (командир майор П. Н. Вакуловский) в составе 244-го саперного батальона и саперной роты отряда особого назначения НКВД поставлена задача заминировать и подготовить к разрушению шоссе Рогачево — Федоровна — Каменка и Федоровка — Яхрома. Батурин работает по особому плану, а Рабинович устанавливает управляемые [26] минновзрывные заграждения у деревни Ямуга на Ленинградском шоссе и по реке Сестре, прикрывая имеющиеся переходы через эту реку и ближайшие населенные пункты. Каждый отряд действует в назначенной ему полосе. На шлюзе канала Москва — Волга находится отдельная группа подрывников во главе с майором Шамшуровым. Ей поставлена задача взорвать шлюз, если противник захватит Яхрому.

Я внимательно следил по карте. Поразмыслив, вывод сделал такой: данный участок местности благоприятствовал устройству минновзрывных заграждений, которые в сложившейся ситуации являлись единственным активным инженерным средством борьбы с танками противника. Здесь имелось много лесных массивов, особенно в центральной и южной полосе местности, различные мелкие препятствия, овраги, река Сестра, протекающая параллельно Ленинградскому шоссе, а в 12 км еще какая-то речушка, впадающая в Сестру. Неподалеку от канала Москва — Волга, западнее и параллельно ему, протекает река Яхрома, также впадающая в Сестру. В совокупности эти реки, имея крутые берега, представляют собой комплекс естественных противотанковых препятствий. Потребуется лишь заминировать отдельные места, доступные для танков. Нужно, однако, добиться, чтобы препятствия оборонялись нашими частями, о чем придется просить командующих 16-й и 30-й армиями генералов К. К. Рокоссовского и Д. Д. Лелюшенко. С тыла зона заграждений опирается на сильную водную преграду — канал Москва — Волга, которую враг не должен переступить. На канале есть два металлических моста — у Дмитрова и Яхромы. В случае продвижения противника восточнее Ленинградского шоссе их, естественно, необходимо подготовить к взрыву.

Интересуюсь, что успели сделать наши отряды. Оказалось, что они лишь накануне приступили к выполнению своих задач. Правда, отряд Шперова начал действовать несколько раньше. Как только фашисты развернули наступление, он взорвал Ленинградское шоссе от Завидова до Ямуги и мост через Волжское водохранилище у Селиверстово. Теперь этот отряд ведет минирование и подготовку к разрушению Ленинградского шоссе на участке Ямуга, Клин, Солнечногорск.

Подготовка шоссе к сплошному разрушению производилась установкой через каждые 200 м мощных парных фугасов, а на насыпях гораздо чаще — через 30–50 м. Минировались обходы мостов, тактически выгодные высотки и населенные [27] пункты, расположенные на шоссе или поблизости. Они могли быть использованы как опорные пункты пехотой и артиллерией. При непосредственной угрозе выхода противника на объекты минирования шоссе и мосты немедленно разрушались. На Ленинградском шоссе подрывались одновременно все участки, а на других дорогах, идущих на восток, взрывы осуществлялись по методу переката в глубину. Заграждения других видов не применялись, за исключением минирования завалов.

Леошеня доложил мне, что только что прибыли вновь сформированные батальоны. Это, безусловно, отрадно. Но беда в том, что часть из них не имела зимнего обмундирования, вооружения, очень мало было транспортных средств. Знание саперами взрывного дела и минирования тоже слабое. Практически они еще не действовали. Он предложил эти батальоны поставить подальше, в глубине зоны минирования. Приведение в боевое состояние фугасов и мин поручить специально отобранным саперам, сержантам и среднему командному составу.