Дороти должна умереть

— А ты смышленая! — наконец проговорила она. — Так что, думаю, имеешь право знать. С нами, Злыми Колдуньями, всегда нужно держать ушки на макушке. Но лично меня не особо интересуют дети. Скажу по правде, обожглась уже пару раз. Нет-нет, можешь оставить свое мерзкое отродье себе. Правда, не представляю, как ты вообще умудришься завести детей, если останешься здесь, — смертный приговор Дороти вынесет еще до заката.

Снаружи раздался звук поворачивающегося ключа.

— Девчонки, — вздохнула Момби, покачав головой, когда на стене начали проявляться контуры двери. — Вечно вас не вытянуть из дома. А теперь придется драться. — Старуха отступила в угол и тесно прижалась спиной к стене, словно слилась с ней. — Вижу, у тебя хотя бы нож есть. — Она кивнула на мою руку, сжимающую рукоять оружия так плотно, что казалось, пальцы скоро онемеют от недостатка крови. — Дай-ка мне добавить одно малюсенькое заклинаньице, чтобы слегка его улучшить.

Колдунья вытянула большой палец и мизинец, пошевелила ими, указав на меня, и пару раз прищелкнула языком. Нож в моей вытянутой руке засветился лиловым цветом и запульсировал. Как раз вовремя, если, конечно, от этого оружие действительно стало эффективнее. И тут дверь распахнулась, и в комнату вошел Железный Дровосек.

— Эми Гамм, — возвестил он, — настало время предстать перед судом.

А буквально через секунду Дровосек сообразил, что я в камере не одна.

— Стража! — заорал он. — Схватить девчонку! И колдунью!

Дровосек раскинул свои пальцы-лезвия, двинувшись в сторону моей новой союзницы, а следом в темницу ввалилась и вся его команда. На меня, оттесняя к углу, с лезвием наизготовку наступала Мечерукая. Быстрый шаг в сторону, нырок под руку — и вот, когда девушка повернулась, я направила нож прямо ей в грудь. Я промахнулась, но все же поразилась, насколько близко удалось подобраться и как привычно и легко стало держать в руке оружие.

Внезапно я поняла, что точно знаю, когда стоить нападать, а когда — парировать, как отступить, пригнуться или уклониться. Я почувствовала, что и этим малюткой-ножиком смогу причинить противнику вред. Я принялась резать, кромсать и крушить железных солдат, толпой навалившихся на ретивую пленницу. От прикосновения лезвия на щеке Мечерукой появилась ярко-алая линия. От ее вида я шарахнулась назад, но нож упорно тянул вперед. В мгновение ока я полоснула по колесам Человека-велосипеда, оставив того барахтаться на полу в попытках вновь принять вертикальное положение, отталкиваясь странными, прикрученными к рулю руками.

Когда парень с пластиной вместо рта — тот самый, что убил Индиго, — заломил мне за спину руку, я толкнула его свободной ладонью, выскальзывая из захвата. Солдат развел руками и приготовился к очередному заходу, словно проверяя, посмею ли испытать его вновь. А потом опять напал, только на этот раз пригнувшись и выставив вперед голову на манер тарана.

В последний момент я успела уклониться, но он мгновенно развернулся и боднул меня в спину, сбив с ног. Пару секунд я пролежала не двигаясь, не в силах даже сделать вздох, так что солдат с силой пнул меня в бок, переворачивая на спину. Схватив за шею, он рывком поставил меня на ноги и притянул ближе к себе. Так близко, что я заметила усмешку, пусть и скрытую за ротовой пластиной, но читающуюся в глубине глаз.

С меня хватит! Я столько всего пережила. Столько насмотрелась. Бывало, что я злилась. На Мэдисон. На маму. Но такого я ни разу еще не испытывала. Все тело разом напряглось, каждый мускул сжался. От того, что Дороти сотворила с Индиго, что она уготовила мне. Но теперь, вместо того чтобы подавить это ощущение или привычно ляпнуть какую-нибудь глупость, я взбесилась. А потом вонзила клинок заговоренного Момби ножа прямо в глаз этому существу. Ради Индиго. Ради себя.

Он повалился назад и сполз вниз по стене, во все стороны брызнула кровь. Я опустила взгляд на зажатый в руке нож, на причудливые пятна крови по всему полу, похожие на пятна Роршаха^[4]. Хотелось верить, что все сделал нож, а не я. Но разве это так?

Происходящее не укладывалось в голове, к горлу подступила тошнота, но Мечерукая уже вновь наступала на меня, и на этот раз она была в бешенстве. Одним стремительным движением она выбила клинок у меня из рук — он со звоном упал на пол — и прижала к стене. Но беззащитной назвать меня было нельзя.

Удар кулаком пришелся по металлической руке, отчего я не сдержалась и застонала сквозь сжатые зубы, страдая от столкновения куда сильнее, чем противница. Но вот Мечерукая вскинула над головой сияющее лезвие, и я наконец решилась.

— Момби! — заорала я изо всех сил.

Не прекращая отбиваться от Железного Дровосека, Момби свободной рукой выудила из кармана своих лохмотьев нечто напоминающее клубок фиолетовых ниток. Брошенный в мою сторону, он начал разматываться еще в полете. Струящиеся следом нити теряли очертания, извиваясь, переплетаясь и растягиваясь во все стороны. Когда клубок достиг Мечерукой, он мгновенно начал обвиваться вокруг нее, покрывая девушку липкой лиловой паутиной. Мечерукая отчаянно сопротивлялась, но ее оружие застряло на полпути. Магия Момби выиграла для меня немного времени.

— Эми, я смогу задержать их всего на пару секунд! — крикнула колдунья с другого конца камеры. — Так ты готова присоединиться к нам или нет?

Другого выбора не было. И я знала это.

— Готова! — крикнула я.

Момби протянула мне руку. Через всю комнату я кинулась к ней и крепко вцепилась в ее ладонь.

С первым же прикосновением к колдунье обрывки ее фиолетовых лохмотьев взвились в воздух, кружа вокруг и обвивая нас на манер кокона. А все вокруг постепенно растворялось: и Железный Дровосек со своей командой, и сама камера… Я тоже превратилась в дым.

— Добро пожаловать в Революционный Орден Злых, Эми, — просипела Момби, когда мы исчезли.

13

Когда мы очутились во тьме, полнейшей тьме, в которой не видно было даже собственных рук, Момби отпустила меня. И пусть я ничего не видела, зато чувствовала холод ножа, зажатого в ладони. Тьма окутывала нас — густая и кромешная, с такой я никогда раньше не сталкивалась.

— Где… — начала было я, но оборвала вопрос на полуслове, ощущая, как разум заполняет головокружительное ощущение паники, нарастающее с каждой секундой. Во что я вляпалась?

Я задыхалась, хватая воздух все чаще и чаще, и тут всего в паре сантиметров от моего лица вдруг загорелась искорка. Сосредоточившись на ней, я разглядела крошечного светящегося паучка, карабкающегося по тонкой паутинке. По неровной спирали он поднимался все выше и выше, и вот в темноте медленно проступили очертания Момби. Я опустила взгляд и обнаружила, что и сама теперь свечусь. Но свет излучали лишь наши тела — все вокруг пропадало в кромешной тьме.

— Где… где мы? — спросила я ведьму. Слова застревали в горле. Во что же я все-таки влипла?

— Ты узнаешь, дорогая моя девочка, когда придет время, — ответила она, пошевелив бровями. — Разговор нам предстоит долгий, а мне сейчас надо хорошенько вздремнуть. Эти телепортации все соки выжимают из таких не самых юных девочек, как я. Думаю, ты согласишься.

Только после ее слов я поняла, что и сама совершенно без сил. Ноги дрожали, тело ныло, а в руках пульсировала боль. Казалось, я готова проспать целую вечность. А потом в памяти вдруг всплыли все недавние события, и от нахлынувших воспоминаний колени подкосились сами собой. Побег. Драка. Мерзкое, болезненное ощущение податливой плоти под лезвием ножа, пронзившим глаз противника, и кровавый гейзер, хлынувший из раны.