Дорожный реквием
Шрифт:
Степанов улыбнулся:
— Странная концепция исследования человеческого мышления.
— Нет, милостивый государь! Это не концепция, это лишь наблюдения! И так, что у вас — рассказывайте!
— Мне нужно составить портрет убийцы — человека, который убивает и насилует женщин!
— Насилует и убивает! — поправил его Рабинович.
— Извините.
— Ну, что ж — попытаемся вам помочь. Начнемс…
— Вам рассказать? О преступлениях?
— Нет! Расскажите мне — о своем, подозреваемом.
— Хм, как я вам — могу рассказать, о подозреваемом, если я — его не знаю!
— Нет, батенька — знаете! Знаете, вы же представляете себе его! Вы же рисуете себе его образ!
— Ну, допустим…
— Вот и опишите! А я послушаю и потом задам, кое какие, вопросы. А там уж видно будет!
Алексей — потупил глаза в пол и попытался — сосредоточится. Метод Рабиновича его немного напряг. Собравшись мыслями — Степанов, тихо сказал:
— Это мужчина. Лет тридцать пять, сорок. Водитель. Высокий, скорее всего. Осторожен. Пунктуален. Внимателен и аккуратен. Курит.
— А теперь внешний вид? — Рабинович закрыл глаза и начал массировать виски. — Внешний вид опишите!
— Ну, лицо у него овальное или круглое. Смуглый, или — ну близко, к этому. Волосы темные. Физически развит хорошо. Ну, больше — пожалуй, не знаю.
— А, что вы считаете — толкает его на преступление? Что ему не достает в обычной жизни? Почему он идет на насилие? — Рабинович спрашивал это с закрытыми глазами.
Его толстенькая тушка совсем развалилась на диване. Ноги слегка оторвались от пола.
— Хм, я думаю — это связано с его судьбой. Возможно — в жизни ему не везло. Возможно — он сидел. Причем, сидел, из — за женщины. Возможно — он злиться и просто выплескивает энергию — отыгрывается, так сказать!
— Вот! Вот милостивый государь! Вы и попали в точку! Он отыгрывается! — Рабинович резко вскочил с дивана и забегал по кабинету. — А теперь, скажите, почему вы так решили?
— Хм. Не знаю. Ну, есть определенные обстоятельства. Есть определенные моменты в совершении преступлений.
— Хорошо! Я вам помогу. Но есть одна просьба — напишите мне все, что вы сейчас сказали. Причем напишите все на одной стороне листа. А на второй — все, что он совершил, и главное как совершил и если можно место.
Рабинович подошел к столу и, достав из ящика листы бумаги — кивнул на них Степанову:
— И главное — нарисуйте мне его лицо! Просто как вы себе его представляете.
— Хм, но я не умею рисовать!
— Ничего — нарисуйте как каракули! Мне это очень надо!
Алексей встал со стула и подошел к столу.
— А когда можно будет узнать результат вашей работы? Когда я портрет убийцы получу? — спросил Степанов, прежде чем сесть писать.
— Хм, я думаю завтра. Завтра голубчик! Я сегодня поработаю. Сегодня! Мне очень интересно! Очень! Но не гарантирую!
Алексей сел за стол и подумав начал писать на бумаге. Рабинович внимательно следил за Степановым стоя в углу кабинета. Он сложил руки на груди и что — то тихо бормотал себе под нос. Алексей писал долго. Он вдумывался в каждое слово. Ему все это напоминало экзамен. Степанов даже почувствовал, что боится сделать грамматическую ошибку. Он несколько раз отрывал взгляд от листа и смотрел на Рабиновича. Профессор — словно ловил его мысли
и, успокаивая, кивал головой. Какая то издевательская улыбка не сходила с его лица.Когда Степанов закончил Рабинович, потер ладони и радостно воскликнул:
— Нус! А теперь можно и кофейку!
Алексей улыбнулся и пожал плечами:
— Не знаю профессор, не уверен я! Если честно — то, конечно, не верю, что вот так можно кого — то вычислить! Хотя конечно в практике случаи были. Но это очень редко! — милиционер кивнул на исписанный листок.
— А человек вообще существо противоречивое! Знаете ли вы, что каждый из нас на десять вопросов говорит — нет!
— Как это?!
— Ну, вот допустим, я спрашиваю вас — вы чай будите?
Алексей внимательно посмотрел на Рабиновича. Тот с ехидным выражением лица ждал ответа. Степанов пожал плечами:
— Это, что вопрос. Или тест?
— Как хотите! Я вот вам чай предлагаю — вы будите?
— Нет, спасибо. — смущенно ответил Алексей.
— А! Вот видите! Нет спасибо? А почему нет?
— Ну, не хочу! Просто не хочу!
— Ладно. Вопрос поставим по другому — вы коньячку не желаете?
Степанов задумался. Он внимательно смотрел в глаза профессора — пытаясь разгадать его тест.
— Ну не знаю, как — то, прямо? Ну да! — вызывающе ответил Алексей.
Рабинович, улыбнулся и, повернувшись к шкафу — извлек оттуда бутылку коньяка. Через, несколько секунд, на столе появились маленькие стопочки и нарезанный тонкими дольками на блюдечке лимон.
— Вот пейте! — Рабинович налил в рюмки коньяк. — И лимон возьмите, он с солью. С солью хотите?
— Нет спасибо!
— Ага! Два раза нет! На три вопроса! Верите теперь?
— Чему?
— Что человек отрицает все?
Степанов, выпил коньяк и, покосившись на профессора, выдохнув, ответил:
— Честно нет!
— Ага! Четыре раза нет!
— Нет, только что два было — уже четыре?! — улыбнулся Алесей?
— Как это четыре? Вы только, что опять — сказали, нет!
Алексей задумался.
— Вот видите — вы уже задумались!
— Птфу ты точно! Только не пойму почему? Я ведь стараюсь говорить да!
— И не старайтесь! — профессор прожевал дольку лимона и вновь разлил коньяк по рюмкам. — Не получиться! Не получиться! Это закон! Каждый человек — чему — то противиться! И как бы он не хотел — он семь раз на десять вопросов скажет — нет! Если бы было да — человечество в принципе бы не было! Ну, ладно — хорошего, помаленьку! — Рабинович — резким движением, убрал коньяк со стола.
Степанов удивленно посмотрел на профессора и улыбнулся. Тот встал и не гладя на него сказал.
— Знаю, о чем вы сейчас подумали!
— Хм, о чем?
— Вы подумали — вот настоящий еврей! Зашкерил бутылку! Не дал еще рюмку выпить!
— Хм, нет! Я так не подумал!
— А, вот вы видите пять! Пять!
— Что пять?
— Пять раз — сказали, нет! Из шести!
— Птфу ты — точно! — рассмеялся Алексей.
Рабинович, убрав со стола лимон и рюмки — взял в руки бумаги, на которых писал Алексей. Его лицо вдруг стало серьезным. Посмотрев на нелепую картинку преступника, он загадочно сказал: