Досье Дрездена. Книги 1 - 15

Что было мне на руку, поскольку я вновь собирался вломиться.

У меня когда-то был ключ от пристани, но я его потерял, когда был подстрелен, утонул, умер, оживал в коме, носился некоторое время за моими друзьями, а потом очнулся в кровати Мэб.

(Моя жизнь. Адские колокола.)

В общем, у меня не было ни ключа, ни лишнего времени, поэтому, подойдя к запертым воротам пристани, я злоупотребил своей новой суперсилой, и с низким скрипом сгибаемого металла ворота поддались и открылись. Это заняло у меня не больше трёх секунд.

— Круто, — прошептала из-за моей спины Молли. — Погоди. Ты и машину так вытащил?

Моё дыхание немного сбилось от приложенного усилия, но я усмехнулся.

— Ну и ну! — воскликнула Молли. — Да ты силён как Человек-Паук.

— Не-а. Человек-Паук может выжать десять тонн. Меня хватает лишь на подходы по четыреста килограммов.

— Килограммов?

— Грузы для штанги достались мне по наследству, — ответил я. — Они из Европы. Не знаю точно, сколько это будет, если перевести на английский.

— В Англии используют килограммы, — сухо сказала Молли. — Но это также где-то шестьдесят-шестьдесят пять стоунов.

Я остановился и уставился на неё.

Она премило улыбнулась мне.

Я вздохнул и продолжил шагать в сторону катера.

Катер назывался «Жучок-плавунец». Он мог бы сойти за дублёра посудины сварливого старого рыбака из «Челюстей», за исключением того, что был недавно покрашен и отполирован. Он смотрелся даже немного слишком хорошо. Я остановился на причале перед ним.

Здесь. Я стоял прямо здесь, глядя на причал, когда это произошло. Я не ощутил сильнейшей боли в груди на самом деле, но память о ней была настолько четкой и ясной, что я мог бы с тем же успехом заново испытать её… До того, как я упал в воду, мне не было больно, но когда Мэб и Предел Демона смогли собрать воедино мои душу и тело, боль была адской.

И подумать только, что мне пришлось попросить знакомого громилу прийти и застрелить меня. Сейчас это казалось напрасным. Тогда я был уверен, что если смогу одержать победу в тот день, то, благодаря сделке с Мэб, стану монстром, которого нужно обезвредить. Я сам нанял для себя убийцу, а Молли использовала свои уникальные способности, чтобы помочь мне забыть, что это должно было случиться. План был в том, чтобы, как только тот день окажется позади, с помощью мощной винтовки помешать моему постепенному превращению в Гарри-монстра.

Но я выжил. И теперь, видимо, пришла пора для Гарри-монстра.

Из достоверного источника я знал, что не должен стать совсем психованным злодеем… если считать, что архангелу можно доверять, чего я не делал. Из другого достоверного источника я знал, что это всё равно в конце концов закончится именно так. Так что в итоге я не представлял, что на самом деле будет со мной в будущем.

Да уж. И почему я вообще должен стать каким-то другим?

«Жучок-плавунец» определённо ещё не был подготовлен к зиме. Это было крепенькое, надёжное суденышко… Не быстрое, но стойко сносящее всё, что преподносила ему природа. Трап был опущен. «Рея» и «трап» — это единственные морские словечки, с которыми я свыкся. Я взошёл по трапу без колебания, даже в полумраке поздней ночи. Я знал этот катер. Я много раз плавал на нём на остров.

Я прошёл по палубе и поднялся на крышу рубки, где располагался штурвал. Я включил пару старых светильников и проверил датчики. Топливо, масло… порядок. На поездку до острова и обратно хватит с лихвой. В замке зажигания не было ключа… он хранился в небольшом сейфе в каюте катера, но я знал комбинацию.

— Мы не кусаемся, — мягко сказал я. — Ну залезай же.

Пока я спускался в каюту, Молли начала подниматься по трапу.

Не было ни единого предупреждения. Ни звука, ни движения — ничего. В одну секунду я спускаюсь по лестнице, а в следующую мои лицо и грудь уже придавлены к стене и кончик чего-то очень острого вжимается мне в шею прямо под левым ухом. Холодные, очень сильные пальцы обхватывают мою голову, вжимая её в стену. Сообщение было предельно ясным: стоит мне дёрнуться, и эта острая штука войдёт мне прямо в мозг.

Я замер. Это казалось разумным. Если бы напавший хотел меня убить, то я уже был бы не в состоянии рассуждать о его намерениях.

— Здравствуй, дорогой, — промурлыкал очень мягкий мужской голос. — Думаю, ты ошибся лодкой.

Я тут же облегчённо обмяк.

— Звёзды и камни, — выдохнул я. — Томас, ты напугал меня, как чёрт знает что.

Давление холодных пальцев на мою голову ничуть не ослабло, но ненадолго воцарилась ошеломлённая тишина. А потом давление на мой череп стало просто яростным.

— Ты думаешь, это весело? — голос моего брата сорвался на крик, закипая от гнева. — Думаешь, меня позабавит такого рода выходка?

— Томас, — сказал я. — Это я.

— Ну конечно, — прорычал Томас, на секунду ещё больше усиливая давление. — Гарри Дрезден мёртв.

Мне показалось, что мои глаза сейчас просто выдавятся из орбит:

— Ух!..

— А теперь, — прорычал Томас, — я дам тебе ровно три секунды, чтобы начать говорить правду, или, клянусь Богом, никто не сможет найти достаточно кусочков твоего тела, чтобы опознать тебя.

И он не шутил. Адские колокола. Он был в ярости. Даже будь я из тех парней, которые никогда ничего не боятся, что определённо было не про меня, я бы и то сейчас начал сильно нервничать.

— Мэб! — выдавил я из себя. — Чёрт возьми, Томас, ты балбес. Это всё Мэб!

— Тебя послала Мэб? — резко спросил Томас.

— Мэб спасла меня! — проскрежетал я. — Адские колокола, старина! Это же я!

Рычание Томаса стало ещё ниже, но он не сплющил мой череп и не воткнул острый металл мне в голову. Томас был силён, сильнее меня. Вампир Белой Коллегии может проявить такую силу только в особых случаях, но Томас был очень сытым вампиром. Я знал, что если он захочет это сделать, стероиды Зимнего Рыцаря мне не помогут, и он сможет скрутить меня в узел, столь же запутанный, как логика конгрессмена.

— Молли! — позвал он. — Я знаю, что ты здесь. Я чувствую твой запах.

Через несколько мгновений послышались мягкие шаги, и у двери шевельнулись тени.

— Я здесь.

— Что это такое, чёрт побери? — требовательно спросил он.

— Не знаю точно, — ответила Молли. — Тут темно. Но если бы я могла увидеть, я бы сказала, что предпочитаю даже не пытаться разнимать двух братьев, когда они дерутся. Это всё равно не помогает.

Две или три секунды прошли в ошеломлении. Потом давление на мой череп исчезло так быстро, что я едва не упал. Я смог удержаться на ногах и покачал головой:

— Ух. Я тоже рад тебя видеть, старина.

Он бесшумно пересёк каюту, раздался щелчок. Зажглась настольная лампа на батарейках, осветив помещение тусклым, едва ли достаточным светом.

Ростом мой брат был чуть ниже шести футов. Он выглядел почти так же, как я его помнил. Тёмные блестящие волосы спадали на плечи. Кожа — бледнее, чем у меня. Глаза — серые, как грозовая туча, хотя сейчас они выглядели ярче, поблёскивая серебристыми крапинками, что выдавало его беспокойство и гнев. Мы обменялись похожими хмурыми взглядами — одинаковые тёмные брови и выразительные глаза — и его рот искривился в тихом рычании, когда он посмотрел на меня. На нём были только джинсы, и ничего больше. Койка в каюте была опущена, на ней только что спали. Я разбудил его, поднявшись на борт. В правой руке он держал металлический колышек от палатки. Тот был грязным и ржавым. Можно ли заполучить гангрену мозга?