Досье на невесту

– Мы можем ей позвонить и успокоить, – тут же предложил воодушевившийся водитель, подумав, что из разговора девицы с мамашей станет ясно, как и где она планирует закончить сегодняшнюю ночь.

– Нет, что вы! – Она пошевелила ногами, отчего подол немедленно задрался, предъявив измученному Павлу Антоновичу округлые колени. – Ночь на улице, она спит давно.

Эта детская непоследовательность осталась незамеченной, и кавалер великодушно не обратил внимания на то, что мама, взволнованная долгим отсутствием порядочной во всех отношениях дочери, улеглась спать, вместо того чтобы бегать по соседям и милиции с душераздирающими воплями «Верните мою девочку!».

Девочка тем временем закинула ногу на ногу, отчего сарафан вообще перестал быть виден, и вольготно откинулась на кресле:

– Ой, как мягко! Да тут спать можно!

Она мягко попружинила на сиденье, проигнорировав судорожно дернувшийся кадык Павла Антоновича, взмокшего от переживаний. С одной стороны, он боялся обидеть или спугнуть это рыжеволосое сокровище своим напором, считая неприличным соблазнять девушку собственного сына в первый же вечер знакомства. С другой стороны, он прекрасно понимал, что Марине уже никогда не быть его невесткой хотя бы потому, что Дима не пойдет наперекор воле матери. И упускать возможность поухаживать за хорошенькой девочкой не хотелось. Тем более что она явно не против, хотя вроде бы пока и не «за»…

– Рад, что вам понравилось. – Он никак не мог принять решение: торопить события не хотелось, но и упускать возможность тоже. – Может, я попробую как-то замолить перед вами грехи нашей семьи, а то так неудобно получилось.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Маринка, потребовав немедленных уточнений. Ей тоже неохота было проворонить свой шанс; возможно, именно такого мужчину она и искала всю свою жизнь: деньги, внешность, опыт…

– Я говорю про эту безобразную сцену…

– Да нет, – тут же перебила его озабоченная своим будущим девушка. – Я про то, как именно вы планируете замаливать грехи?

«Денег хочет», – тут же расстроенно скис сбитый с толку ловелас. Ему было бы приятнее, если бы девушки вешались к нему на шею независимо от призрачных материальных благ, маячивших за его спиной. Покупать любовь за деньги было противно, и он каждый раз объяснял себе, что интересует очередную подругу как мужчина, а не как распухший бумажник.

Покосившись на свою спутницу, в очередной раз демонстративно пытавшуюся прикрыть голые ноги короткой ленточкой подола, он вздохнул:

– Возможно, я бы мог как-то компенсировать нанесенный вам моральный ущерб. – Павлу Антоновичу было противно продолжать этот разговор. Он уже знал, что ничего ей платить не будет. Да и с какой стати? Если оплачивать моральный ущерб всех девиц, которых Лена успела отогнать от их сына за последние годы, то можно запросто разориться.

– Компенсировать? – ужаснулась Маринка, поняв, что от нее просто решили откупиться. – Вы что, думаете, что эту чудовищную травму можно оплатить? Да вы хоть понимаете, что мне пришлось пережить?! Я, между прочим, оставила там дорогущее белье, не говоря уже о том, что я вообще сижу тут с вами наедине с голой… с голыми…

Она покрутила головой, задохнувшись от возмущения и пытаясь подобрать более утонченную концовку для своего выступления. Вариант «с голой задницей», по логике, подходивший больше всего, к сожалению, не годился ввиду отсутствия романтического подтекста. В таком виде могла пребывать торговка с рынка, пришедшая в баню на ежедневную помывку, а очаровательная юная девушка могла быть обнаженной, неодетой, но эти характеристики не передавали глубины Маринкиного потрясения и силы ее переживаний. Поэтому Бульбенко поджала губку и расстроенно засопела, предоставив кавалеру формулировать понятия самостоятельно.

– Ну что вы, – в очередной раз воспрянул духом Павел Антонович, поняв, что денег от него не ждут, – я имел в виду вовсе не это! Как вы могли такое предположить! Чтобы я такому обворожительному юному созданию начал пихать жалкие мятые рубли?!

«Мелко плаваешь, – хмыкнула про себя Маринка. – Мы берем только в валюте или мехами по бартеру».

Но вслух она, естественно, ничего такого не сказала, продолжая картинно оскорбляться и поправлять то подол, то лямочки.

Павел Антонович посопел, прикидывая, сколько времени надо будет потратить на ухаживания, прежде чем оскорбленная невинность сдастся, и предложил:

– А как вы смотрите на поздний ужин?

Маринка тут же представила себе затемненную спальню, дрожащие тени свечей, поблескивающие медовым светом бокалы, столик, заставленный легкими закусками, и этого шикарного мужика в халате… Нет, в плавках… Нет, в костюме. Да, именно в костюме. Вот он начинает наплывать на нее, шепча что-то нежное и страстное… И тут в каске и с автоматом наперевес врывается его дражайшая половина и начинает крушить прикладом остатки пиршества и самих пировавших… Картина была настолько реальной, что Маринка даже вздрогнула от ужаса. Встречаться с дядькой можно было только на нейтральной территории, но и пугать его отказом не следовало.

– Ну я не знаю, – неуверенно протянула она, пожав плечиками и игриво улыбнувшись. – Я фигуру берегу.

Это было ни «да» ни «нет». Павел Антонович проехал пальцем по ее руке и прогудел:

– Мариночка, у вас такая потрясающая фигура, что вам не о чем беспокоиться. Уж поверьте моему опыту!

Это Маринка и так знала, поэтому самодовольно тряхнула челкой и, стрельнув глазками, уточнила:

– Вы действительно так думаете?

– Неужели, кроме меня, вам никто об этом не говорил?

– А кто мне мог говорить об этом? – Она опрометчиво решила изобразить из себя неопытную девушку, забыв, что кавалер застал ее слегка неодетой в спальне собственного сына.

– Ну теперь вы постоянно будете слышать об этом от меня, – пообещал Павел Антонович, пытливо наблюдая за ее мимикой. Его волновала реакция на слово «постоянно», от этого зависело, планирует ли девушка долгие отношения, или, вообще, хотя бы какие-то отношения, или просто, не понимая, что с Димой уже все кончено стараниями Елены Николаевны, пытается понравиться будущему свекру.

Маринке слово понравилось. Она обмякла на сиденье и заулыбалась.

– Так что с ужином? – вернулся к начатой теме Павел Антонович.

– Я вообще-то люблю рестораны, – Маринка взяла быка за рога, решив, что пришла пора помочь мужчине определиться с темпом развития событий. – Но сегодня я не в состоянии, знаете, ваша жена так меня напугала! К тому же я без нижнего белья чувствую себя ужасно неуютно.

– Ах, я забыл, – шлепнул себя по лбу обнадеженный кавалер. – Ну а какие у вас планы на завтра?

– Пока никаких.

– Так давайте что-нибудь запланируем.

– У вас есть предложения? – хихикнула Маринка, опять начав шевелить коленками, призывно белевшими в темноте.

– Предложение первое: перейти на «ты». Для вас я отныне просто Павел, без всяких церемоний.

– Согласна, – обрадовалась девушка и добавила: – Мы столько вместе пережили! Такие стрессы очень сближают.

Она чуть подалась к нему, изображая, насколько сближают стрессы. Павел Антонович мучительно сглотнул и твердо сказал, скорее даже не Марине, а сам себе: