Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1934-1961
Шрифт:
А еще вызывают подозрение у станичников чистые сапоги. Зачем ему надо было мыть кирзачи? Ведь назавтра вновь с утра на съемку. Кто и что смыл с его сапог, гадают наши казаки».
А. Ванин: «Есть, есть тайна в смерти Шукшина. Думаю, многое мог бы поведать Жора Бурков. Но он унес тайну в могилу. На чем основаны мои подозрения? Раз двадцать мы приглашали Жору в мастерскую скульптора Славы Клыкова, чтоб откровенно поговорить о последних днях Шукшина. Жора жил рядышком. Он всегда соглашался, но ни разу не пришел. И еще факт. На вечерах памяти Шукшина Бурков обычно напивался вусмерть. Однажды я одевал, умывал его, чтоб вывести на сцену в божеском виде. Тот хотел послать меня подальше. Я ответил: «Жора, не забывай про мои кулаки!» И тогда пьяный Бурков понес такое, что мне стало страшно и еще больше насторожило…
Что именно «понес» Бурков, Ванин не сообщает, однако завесу тайны над
«Жора Бурков говорил мне, что он не верит в то, что Шукшин умер своей смертью. Василий Макарович и Жора в эту ночь стояли на палубе, разговаривали, и так получилось, что после этого разговора Шукшин прожил всего пятнадцать минут. Василий Макарович ушел к себе в каюту веселым, жизнерадостным, сказал Буркову: «Ну тебя, Жорка, к черту! Пойду попишу». Потом Бурков рассказывал, что в каюте чувствовался запах корицы — запах, который бывает, когда пускают «инфарктный» газ. Шукшин не кричал, а его рукописи — когда его не стало — были разбросаны по каюте. Причем уже было прохладно, и, вернувшись в каюту, ему надо было снять шинель, галифе, сапоги, гимнастерку… Василия Макаровича нашли в нижнем белье, в кальсонах солдатских, он лежал на кровати, только ноги на полу. Я видел эти фотографии в музее Киностудии имени Горького. Но почему рукописи разбросаны? Сквозняка не могло быть, окна были задраены. Жора говорил, что Шукшин был очень аккуратным человеком. Да и Лидия Николаевна Федосеева-Шукшина рассказывала о том, что, когда они жили в однокомнатной квартире, было двое детей, теснота, поэтому все было распределено по своим местам — машинка печатная, рукописи и так далее. А когда дети спали, курить было нельзя, и Шукшин выходил в туалет, клал досточку на колени, на нее тетрадку и писал. Разбросанные по полу каюты рукописи — не в стиле Шукшина, не в его привычках: кто-то копался, что-то искали.
Такими были подозрения Буркова. Но Жора побаивался при жизни об этом говорить, поделился об этом со мной как с другом и сказал: «Саня, если я умру, тогда можешь сказать об этом, не раньше».
Однако вернемся к публикации в «Экспресс-газете». В ней приводится любопытный список примет, которые сопутствовали смерти Василия Шукшина. Что же это за приметы?
«Летом 1972 года дочки Шукшина гостили у бабушки под Ленинградом. Тесть поймал в лесу зайчонка, и к осени они привезли его с собой в Москву. Заяц подрос, бешено кидался на стены, шторы. Пришлось сдать его в Уголок Дурова. Когда Лидия Николаевна рассказала про «живую игрушку» Марии Сергеевне Шукшиной, та запричитала: «Ой, Лида, притащить из леса живого зайца — к смерти!»
Л. Федосеевой-Шукшиной вручили сценарий фильма «Они сражались за Родину», в котором ей предстояло сыграть одну из ролей. И выяснилось, что сыграть ей предстоит… вдову. И это при живом-то муже! «Да ты играй не вдову, а женщину», — успокаивал ее Шукшин. Увы, роль оказалась пророческой.
В тот последний вечер 1 октября с почты Шукшин с друзьями отправился в баню к станичнику Захарову. И надо же! Въезжая во двор, задавили любимого кота хозяина. Шукшин, никогда прежде не замеченный в суеверии, почему-то расстроился: «Это к несчастью!» И через несколько часов его настигла смерть.
Р. S. После смерти мужа Лидия Федосеева-Шукшина чувствовала себя неважно, одно время даже подумывала уйти в монастырь. Но рядом были две дочери. Она продолжала сниматься в кино, вышла замуж за известного кинооператора Михаила Аграновича. Позднее она вспоминала: «Сначала мне нужно было самой понять, что я не буду всю жизнь только вдовой Шукшина. Потом, когда я поняла это и вышла замуж за Мишу Аграновича, прекрасного оператора, в меня общественность кидала камнями: вот, мол, после Шукшина с евреем связалась… А мы одиннадцать лет прожили, и, в общем, дружно жили, и сейчас у нас очень хорошие отношения, и он очень мне помог в воспитании девчонок… В общем, слава Богу, что мне попался такой удивительный человек…
В 1984 году Л. Федосеева-Шукшина была удостоена звания народной артистки РСФСР.
В конце того же десятилетия ее новый брак распался, и она вышла замуж за польского художника, с которым познакомилась во время съемок фильма «Баллада о Янушеке». Прожила с ним несколько лет. В середине 90-х они расстались. Теперь рядом с нею известный в российской эстраде человек — Бари Алибасов.
Выросли и дочери Василия Шукшина — Маша и Оля.
М. Шукшина рассказывает: «Оля была такая боевая, а я застенчивая, робкая. Она могла спокойно расписаться в дневнике за маму. И в момент наших драк могла сказать: «Я тебя старше». А дрались мы часто и ни с того ни с сего. Учились обе плохо. Но поскольку
мы девочки способные, то у нас были не двойки, а тройки и четверки. Я в начальной школе всегда плакала — дома, на уроках, потому что ничего не понимала. И только в старших классах заинтересовалась английским языком.Друг с другом мы не дружили, и на улице у нас были разные компании. Оля человек закрытый. Больше общается с друзьями, чем с родными. Меня всегда обижало, что она не делилась со мной. А мне хотелось делиться, общаться. Я человек зависимый, от мамы до 15 лет не отходила, боялась одна в общественном месте без нее в туалет пойти. Оля совсем другая, очень самостоятельная».
После окончания школы Маша поступила в институт иностранных языков. Там познакомилась со своим сокурсником Артемом и на четвертом курсе вышла за него замуж. В 1989 году у них родилась дочь Аня. Однако брак этот оказался недолгим. М. Шукшина рассказывает: «Я к разводу давно была готова. Муж не хотел — вроде живем и ладно. А я так не могла. Не было никакой стабильности, я дергалась, нервничала. Сама пошла в суд, настояла, и уже на следующий день нас развели. Судья возмущался — независимая, свободная, мужа бросает. А мама меня поняла…
В 1995 году М. Шукшина вновь вышла замуж — за спортивного менеджера Алексея Касаткина. В ноябре 1997 года у них родился сын, которого в честь прадеда назвали Макаром. На счету Шукшиной съемки в нескольких картинах, самая известная из которых — «Американская дочь» (1995) К. Шахназарова.
Ольга Шукшина закончила ВГИК и одно время работала по профессии: после успешного исполнения роли невесты Павла Власова в фильме «Мать» (1990) ей прочили блестящее будущее. Но она внезапно бросила кинематограф. Поступила в Литературный институт имени Горького. В 1996 году родила мальчика, которого в честь отца назвала Василием.
Катя Шукшина (дочь Шукшина от В. Софроновой) окончила филфак МГУ (она специалист по немецкому и шведскому языкам), работает в «Литературной газете». Замужем.
Надежда РУМЯНЦЕВА
Надежда Румянцева родилась 9 сентября 1930 года в селе Потапово Смоленской области в простой семье. Ее отец — Василий Румянцев — работал проводником поезда дальнего следования. Кроме Надежды, в семье был еще один ребенок — старший сын Володя.
Через год после рождения Нади семья Румянцевых перебралась в поселок Жаворонки под Москвой, где главе семьи выделили отдельный домик. Там прошло детство будущей «звезды» советского экрана.
Когда началась война, отец и старший брат Нади ушли на фронт, и они с мамой остались одни. Жили они трудно, буквально впроголодь. Впрочем, так тогда жили большинство советских людей. Надя вместе с подругами и взрослыми рыла в поле мороженую картошку, меняла на базаре вещи. В 1943 году с фронта инвалидом вернулся отец. Вскоре после этого на фронт санитаркой стала проситься сама Надежда, причем делала это так темпераментно, что этот ее азарт решили использовать по назначению — она стала комсоргом школы. Как вспоминает сама актриса: «Я по натуре не тот человек, который впадает в уныние из-за отсутствия привлекательных возможностей. Наверное, такой характер сложился в детстве, когда достатка в семье не было и постоянно приходилось искать способы, чтобы просто-напросто выжить. (Особенно во время войны, когда отец сначала был на фронте, а потом вернулся с тяжелым ранением.) Как ни странно, я всегда была старшей в доме: и брат, и мои родители часто обращались ко мне за советом. У меня достаточно аналитический ум, я очень энергична, и, если принимаю решение, нужно очень постараться, чтобы помешать мне его осуществить».
Закончив школу в 1947 году, Румянцева встала перед выбором — куда идти дальше. По ее же словам, она тогда была совершенно далека от мира искусства и единственное, что ее заботило, — выбрать такой вуз, в котором не надо было бы сдавать экзамены по физике, химии, математике (эти предметы ей надоели еще в школе). И тут выяснилось, что таким вузом является ГИТИС. Туда она и отправилась.
Румянцева пришла на консультацию и попала к Андрею Александровичу Гончарову. Актриса рассказывает: «У меня были малюсенькие косички, сама от горшка два вершка, шея тоненькая — голод в Эфиопии можно изображать. Ни о какой косметике и речи быть не могло: у нас в семье считалось, что красить губы, ресницы — удел женщин легкого поведения. Словом, выглядела я лет на тринадцать. И Гончаров, прослушав в моем исполнении всю школьную программу, предложил пойти в студию при Центральном детском театре».