Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации. Кумиры всех поколений

Д. Банионис вспоминает: «Мы делали художественный фильм, и темой была не политика, а судьба. Многое в нем по ходу менялось, даже название: сначала «Террор», потом - «Медведи». (Кто не помнит, напомню: действие фильма разворачивалось в литовской глубинке в 1947 году. После убийства «лесными мстителями» председателя сельсовета четверо его сыновей клянутся отомстить за смерть родителя и вступают в неравную схватку с врагами.) Но это и не абстракция: я знал немало таких, как Вайткус, который вышел из леса и попал под амнистию, как Филин или тот лесной офицер, которого играл Норейка. За что и как боролись - тогда мы по-другому не могли интерпретировать. Хотя между собой обсуждали: наверное, не все же так было, как в нашей картине...

И все равно, когда фильм вышел на экраны, нас упрекали в нечеткой политической линии, излишней симпатии к лесовикам. Официально считалось, что не было отпора советской власти в Литве, а мы-то показываем, что был!..»

После выхода фильма на широкий экран Баниониса заметили не только зрители, но и режиссеры. Предложения сниматься стали поступать к нему со многих киностудий страны. Вот лишь несколько фильмов, в которых он тогда снялся: «Берегись автомобиля» (1966; один из немногих фильмов, где Банионис говорил собственным голосом, во всех остальных его дублировал актер Александр Демьяненко), «Маленький принц», «На глухом хуторе» (оба - 1967), «Житие и вознесение Юрася Братчика», «Операция «Трест» (ТВ) (оба - 1968), «Мертвый сезон» (1969). Последний фильм сделал Баниониса суперпопулярным актером советского кино. В нем он сыграл советского разведчика Ладейникова, который разыскивает в одной из европейских стран военного преступника Хасса, во время войны проводившего испытания химического оружия на пленных. Однако история появления этого фильма на свет и утверждение Баниониса на главную роль были настолько драматичны, что об этом стоит рассказать особо.

Сценарий «Мертвого сезона» был написан двумя людьми - Владимиром Владимировым (Вайнштоком) и Александром Шлепяновым и первоначально носил название «Путь к рыжему пирогу». Отданный в середине 60-х на «Ленфильм», он был закрыт по художественным соображениям. Однако в 1967 году руководитель объединения режиссер Александр Иванов (это он снял фильмы «Солдаты» и «Звезда») заявил, что, если найдется способный дурак, который возьмется поставить фильм по этому сценарию, он запустит его в производство. Этим человеком оказался 31-летний режиссер Савва Кулиш, который до этого снял всего одну самостоятельную работу - документальный фильм «Последние письма» (1966), получивший премию на Международном кинофестивале в Лейпциге.

С. Кулиш вспоминает: «Сценарий мне не понравился. Но в нем были две фразы, которые меня поразили. Арестовывая героя, полицейский спрашивал: «Что я могу для вас сделать?» И еще слова Ганди: «Каждый интеллигентный человек должен провести некоторое время в тюрьме». Из-за этих двух фраз я взялся со Шлепяновым переписывать сценарий, который получил название «Мертвый сезон».

Потом меня познакомили с бывшим разведчиком Кононом Трофимовичем Молодым, он был прототипом нашего героя и стал консультантом картины. Реальная его биография, конечно, отличалась от киноверсии. Молодый попал в партизанский отряд и действительно занимался уничтожением нацистских преступников за рубежом.

Изначально планировалось, что картина будет двухсерийной. Когда сценарий был готов, нам предложили или ограничиться одной серией, или снять две за те же деньги. А тут еще начались проблемы с Банионисом, которого категорически не утверждали на роль (были две другие кандидатуры - Вячеслав Тихонов и Владлен Давыдов). Я решил стоять до конца.

Послушав мои доводы, председатель худсовета «Ленфильма» Григорий Михайлович Козинцев решил: если Банионис не понравится худсовету в первых отснятых сценах, меня снимут с картины и отдадут ее другому режиссеру. Я начал снимать фильм с финала - со сцены обмена пленными разведчиками. И только показав этот материал, получил разрешение работать дальше».

А вот что вспоминает по этому же поводу сам Д. Банионис: «Я сразу понял, что по штампам сценария не прохожу на роль Ладейникова - во мне ничего героического. Поэтому на пробах не волновался, играл по своему разумению - не супермена, а человека... сложного. И когда после долгих споров был все-таки утвержден, Савва Кулиш дал мне возможность продолжать в том же ключе, что очень не понравилось начальству. Директор студии - конъюнктурщик страшный!

– согласился не закрывать картину при условии, что меня снимут с роли. Оставили только потому, что пересъемка с другим актером - чересчур дорогое удовольствие. Тогда он сказал: «Это провал, ну и черт с вами, я умываю руки». Когда же к фильму пришел успех, директор, конечно, меня поздравил: «Рад, что сумел тебя отстоять...»

Работа над «Мертвым сезоном» завершилась летом 1968 года. Однако на широкий экран картина вышла лишь спустя семь месяцев. Сначала чиновники от кино усмотрели в ней нетипичность (слишком немужественным выглядел на экране Ладейников в исполнении Баниониса), затем вмешались внешние обстоятельства - августовские события в Чехословакии. Фильму удалось пробиться к зрителю только в 1969 году после ряда серьезных доработок: из него вырезали всю любовную линию между главным героем и барменшей (актриса Светлана Коркошко), смерть актера Савушкина (актер Ролан Быков, его «оживили», придумав ему пресс-конференцию в Москве) и кадры с Джоном Кеннеди.

С. Кулиш вспоминает: «Картину принимал первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Василий Толстиков. Во время просмотра в зале стояла гробовая тишина. Никакой реакции! Казалось, что зал накрыли стеклянным колпаком и откачали воздух. Зажгли свет. Царило страшное напряжение. Затылок сидевшего передо мной директора «Ленфильма» Ильи Николаевича Киселева алел на глазах. Я думал, что его удар хватит. Вдруг встает какой-то человек и бросается к выходу. В дверях его останавливает властный окрик: «А ну, иди назад!» Он застыл на полушаге и говорит: «Я тороплюсь...» (Это был редактор «Ленинградской правды».)

– Куда ты торопишься?
– спросил маленький человек в нелепом зеленом костюме.

– Газета же должна выходить!

– Потом выйдет!

В зале по-прежнему стоит тишина. А маленький человек продолжает:

– Я вышел из зала - на экране Кеннеди. Возвращаюсь - снова Кеннеди. Почему?

Не понимая, кто это, взбешенный, я вскочил и закричал:

«А вы бы не выходили!» Киселев примостился в кресле и, не оборачиваясь, стал незаметно подавать знаки, чтобы я сел. Я продолжал:

– Мы два года делали картину, привезли ее к вам. А вы вместо того, чтобы ее внимательно посмотреть, позволяли себе вставать, выходить и входить.

Мой оппонент окостенел и голосом обиженного ребенка говорит: «Между прочим, Кеннеди начал войну во Вьетнаме». Это был Толстиков, но я этого не знал. В первом ряду вскочила женщина, которая отвечала за пионерскую работу, и закричала тоненьким голоском: «В этой картине бесконечные драки, а ее будут смотреть дети. Кто за это ответит?» Я молчал. Толстиков ей говорит: «Ладно, надоела, сядь! Какие еще будут мнения?»

Мнений не было, потому что было непонятно мнение начальства. Тогда Толстиков сказал: «Картина неплохая, но над ней надо еще поработать». Когда мы приехали в Москву, наш министр потребовал сцены с Кеннеди убрать и «отменить» смерть Савушкина...»

«Мертвый сезон» вышел на экраны страны в 1969 году и принес его создателям триумфальный успех. Собрав 34,5 млн. зрителей, он занял в прокате 12-е место. На фестивалях в Софии (1969) и Минске (1970) фильм был удостоен главных призов. Как напишет позднее А. Соснов: «Вместо очередного приключенческого фильма о советском разведчике зритель увидел психологическую драму, где усталый герой-одиночка в стиле Хемфри Богарта бросает вызов безнадежным обстоятельствам. И побеждает, в общем, не безоговорочно - его обменивают на «коллегу», иностранного шпиона. По сути, на врага».