Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Досье Сноудена. История самого разыскиваемого человека в мире
Шрифт:

Иметь материал — это одно, а вот разобраться в нем — совсем другое. Сначала репортеры понятия не имели, что означают словосочетания Strap One («Полоса один») или Strap Two («Полоса два»). Лишь несколько позже они поняли, что это были уровни секретности, причем они классифицировались выше, чем «Совершенно секретно». Гринвальд дал Макаскиллу одну полезную подсказку — искать программу под названием TEMPORA. В первый день группа засиделась до полуночи, вернувшись на следующий день на работу к 8:00 утра. Процесс упростился, когда TEMPORA вывела их на внутренний вики-сайт GCHQ, который выгрузил Сноуден.

Вскоре белая доска была исписана кодовыми наименованиями программ АНБ/GCHQ — SAMUEL PEPYS, BIG PIGGY, BAD WOLF. Начальные этапы анализа документов оказались

трудными. «Документы были невероятно занудными и перегруженными узкоспециализированной технической информацией», — рассказывает Хопкинс. Например, тот же Хопкинс спрашивал: «Что такое QFD?» А кто-нибудь ему отвечал: «Query-focused database» («База данных, ориентированная на запросы пользователей»). Или «Что значит «lOgps Bearer'? Или: MUTANT BROTH? MUSCULAR? EGOJISTICAL GIRAFFE? Ну и т. д.

Шок наступил, когда выяснилось, что GCHQ прослушивал иностранных лидеров во время двух встреч участников «Большой двадцатки» в Лондоне в 2009 году. Очевидно, подобный шпионаж санкционировали лично премьер-министр Гордон Браун и министр иностранных дел Дэвид Милибенд.

Агентство организовало замаскированные интернет-кафе, оборудованные логгерами клавиатуры (программами или аппаратными устройствами, регистрирующими каждое нажатие клавиши на клавиатуре компьютера). Это давало возможность GCHQ взламывать пароли делегатов, которыми можно было воспользоваться впоследствии. GCHQ также проникал в их телефоны BlackBerry с целью просмотра электронных сообщений и информации о совершенных телефонных звонках. Группа из 45 аналитиков в режиме реального времени регистрировала все звонки во время саммита. Среди объектов прослушки были, например, министр финансов Турции и 15 других членов его делегации. Естественно, здесь не было и намека на какую-то связь с терроризмом…

Весьма пикантной оказалась и хронология разоблачений Guardian. Дэвид Кэмерон готовился организовать еще одну международную встречу на высшем уровне для стран «Большой восьмерки» на живописных берегах Лох-Эрн в Северной Ирландии. Там должны были присутствовать президенты Обама и Путин, а также главы других государств. Собирался ли GCHQ их тоже прослушивать?

Опасаясь судебного запрета, Пол Джонсон решил срочно выпустить печатное издание для уличной торговли. Ранним вечером в воскресенье 16 июня он заказал 200 специальных экземпляров. Еще 30 тысяч экземпляров были напечатаны к 21:15. В такой ситуации любому судье было бы затруднительно отдать распоряжение о прекращении публикации и распространении газеты. Он попросту не успел бы ничего сделать.

Тем вечером на телефон Расбриджера позвонили. Его номер набрал вице-маршал Королевских ВВС в отставке Эндрю Вэлланс. Вэлланс руководил уникальной британской системой D-Notice. Это консультативный комитет по обороне, с помощью которого правительство препятствует СМИ публиковать материалы, создающие угрозу национальной безопасности. Вообще, так повелось уже давно. И главные редакторы крупных изданий регулярно получают от комитета так называемые «оборонные записки», где доступно разъясняется, что следует, а чего не следует предавать публичной огласке, чтобы не нанести вред Соединенному Королевству.

В 1993 году, в русле осторожных шагов навстречу «гласности», этот комитет был переименован в Defence Advisory (DA) notices. Это изменение должно было отразить тот факт, что правительственные рекомендации — дело добровольное и каждый решает сам — нужно их соблюдать или нет.

«Добровольными» считались эти рекомендации или нет, но указанный комитет был призван несколько умерить пыл «зарвавшихся» издателей. Вэлланс уже направлял свои «частные и конфиденциальные» уведомления не только Guardian, но и в адрес BBC, Sky и другим британским вещательным корпорациям и газетам. От имени GCHQ он отговаривал их следовать примеру Guardian с ее скандальными материалами по американской программе PRISM. Британские СМИ в значительной степени послушались «рекомендаций» и не стали раздувать эту историю. Теперь вице-маршал недвусмысленно дал понять, что Guardian не сочла нужным

проконсультироваться с ним заранее, прежде чем сообщать миру о прослушке во время саммитов «Большой двадцатки».

Фактически так началась борьба между британским правительством и Guardian. С тех пор как в 2010 году премьер-министром Великобритании стал консерватор Дэвид Кэмерон, Алан Расбриджер за все время провел с ним разве что получасовую беседу. «Это нельзя назвать теплыми или конструктивными отношениями», — говорит он. Но на следующий день, в то время как Кэмерон принимал лидеров «Большой восьмерки» на Лох-Эрн, Расбриджеру позвонил его пресс-атташе Крейг Оливер. Вместе с Оливером, бывшим редактором BBC, в разговоре участвовал и сэр Ким Дэрроч, высокопоставленный дипломат и советник по национальной безопасности в правительстве.

Постоянно шмыгая носом, Оливер, страдающий от сенной лихорадки, заявил, что материал о «Большой двадцатке», опубликованный Guardian, рискует попасть под определение наносящего «непреднамеренный ущерб» национальной безопасности. Он сказал, что чиновники недовольны опубликованными разоблачениями и некоторые из них хотели бы засадить Расбриджера за решетку. «Но мы не собираемся делать этого», — сказал он.

Расбриджер ответил, что Guardian со всей ответственностью отнеслась к анализу материалов, полученных от Эдварда Сноудена. Главное внимание было уделено не оперативным действиям или именам, а прежде всего хрупким граням между национальной безопасностью и частной жизнью. Газета, добавил он, хотела бы связаться с Даунинг-стрит по поводу будущих публикаций и выслушать на этот счет обоснованное мнение правительственных чиновников.

На очереди была статья о программе TEMPORA, о британских подвигах в области «глобального использования телекоммуникаций». Расбриджер осознавал, что этот материал грозит газете еще большими неприятностями от руководителей британских шпионских ведомств.

Он предложил Оливеру провести селекторное совещание, во время которого Guardian изложит ключевые детали этой истории. Цель заключалась в том, чтобы избежать фактического нанесения вреда национальной безопасности страны и заодно судебного запрета. В США Джанин Гибсон использовала такой же подход при общении с Белым домом, а у Расбриджера состоялся подобный диалог с американским Государственным департаментом в 2010 году, перед публикацией некоторых дипломатических телеграмм из материалов утечек WikiLeaks. Оливер согласился, что правительство заинтересовано в «предметном диалоге». Но когда его спросили о возможных судебных запретах, он отказался дать какие-либо гарантии, заявив неопределенно: «Ну что ж, если эта история такая выдающаяся…»

Guardian не сдавалась. О программе TEMPORA был проинформирован советник по национальной безопасности сэр Ким Дэрроч. Два дня спустя поступил официальный ответ правительства. Извиняющимся тоном Оливер сказал: «Все продвигается крайне медленно». Он пояснил, что премьер-министр лишь недавно проинформирован о Сноудене — уже после отъезда Владимира Путина и остальных гостей. Премьер был «обеспокоен». Оливер добавил: «Мы исходим из того, что у вас очень много материала».

Результатом стал личный визит самого высокопоставленного эмиссара Кэмерона, секретаря кабинета министров сэра Джереми Хейвуда. Этот чиновник консультировал трех премьер-министров и трех канцлеров. Самоуверенный, учтивый и здравомыслящий, выпускник Оксфорда и Гарварда, Хейвуд привык добиваться своего.

В 2012 году Mirror в кратком биографическом очерке, посвященном Хейвуду, охарактеризовала его как «самого могущественного из неизбранных политических деятелей в Великобритании… и о нем вы никогда не услышите». Хейвуд жил в южном Лондоне (он строил себе там винный погреб и спортивный зал). Ник Пирс, бывший глава отделения полиции на Даунинг-стрит, пошутил в беседе с журналистом Mirror: «Если бы у нас в стране была письменная конституция, то в ней должны были значиться такие строчки: «Несмотря на то что Джереми Хейвуд всегда будет находиться в центре власти, мы, как граждане, свободны и равны».

Поделиться с друзьями: