Доспех духа. Ноналогия

— Потому что был свидетелем, как они убиваются, потеряв возможность родить, — ответил я, не видя в этом ничего смешного.

— Так мы уже отстрелялись, — улыбнулась Даша, беря под руку подругу. — У Виктории Романовны дочке в октябре четырнадцать исполнится, а младшему сыну— восемь. Лидия Игоревна— мама двух очаровательных девочек, девяти и десяти лет. И у меня погодки, в пятый класс пойдут вместе.

— Они из контртеррористического подразделения, — подсказал Геннадий Сергеевич.

— Мы последний год так усердно тренировались, что возник перекос, — печально вздохнула Дарья. — Не получается прятать силу, а это очень важно в нашей работе. Геннадий Сергеевич говорит, что нужно поработать с доспехом духа.

— Так бы сразу и сказали, — я обвел их взглядом. — От этого недуга у меня есть средство. Точнее, комплекс упражнений…

— Сложный комплекс? — уточнил ректор, глядя на ухмылку, появившуюся у меня на лице.

— Нет. Я Сабину вспомнил. Дочка герцога меня недавно отчитывала, что раздаю дорогие и уникальные техники даром. Кстати, как у нее дела? Надеюсь, отец забрал ее домой?

— Сабина Каролина в полном порядке, — Геннадий Сергеевич почему-то улыбнулся. — Если учесть, что для ее безопасности Франциско прислал еще двух телохранителей, то вряд ли у него получилось убедить ее поехать домой.

— Что за упрямая девушка, — вздохнул я. Пригубив чай, поморщился и отставил его подальше. Не знаю, что нужно заваривать, чтобы получился такой неприятный вкус.

— Из столовой, — подсказала Виктория. — Вы завтракать будете? Остынет ведь.

— Будем, — решительно кивнул я, затем посмотрел на женщин. — Дарья…

— Просто Даша, — улыбнулась старшая в их группе.

— Помочь вам могу, это несложно. Договаривайтесь об этом с Сабиной, она обещала поработать на меня финансовым директором, вот пусть теперь отдувается.

— Ступайте, — кивнул им Геннадий Сергеевич.

Женщины спорить с великим мастером не стали, но ушли явно неохотно. Думаю, они меня еще допекут. Научить их несложной технике я могу, но в голове засела неприятная мысль, требовавшая проверить, не входят ли они в какой-нибудь род, из напавших на меня ночью. Пока они будут доставать Сабину, надо поговорить с братьями Орловыми по поводу этой троицы. Да и мне нужно немного времени, чтобы позаниматься. Руки чесались протестировать несколько затратных по силе техник.

Еда из офицерской столовой была простой, но вкусной и калорийной. Мы с Геннадием Сергеевичем неспешно позавтракали, поговорили о моих группах в институте. Он сказал, что вопрос с иностранными студентами уже уладил и они будут ждать моего возвращения хоть до Нового года.

После завтрака мы сразу отправились в сторону полигона. По пути Геннадий Сергеевич рассказал, что в столице все спокойно и новостей, касающихся ночных событий и взрывов, почти нет. Желтая пресса в интернете писала и о разборках мафии, и о войне кланов, и даже о терактах, но толковой информации почти не было.

— На несколько дней выкинь все это из головы, — говорил Геннадий Сергеевич. — Никуда они от тебя не сбегут. Петр сегодня или завтра встретится с князем Воронцовым, спросит, что это было и как к этому стоит относиться. Это на поверхности все тихо и спокойно, а вот глубоко под водой все кипит и бурлит. Больше всего работы сейчас у Бабичева Егора Васильевича. Знаешь его? Это глава МВД.

— Пересекались, — кивнул я, вспоминая события в Санкт-Петербурге.

Мы шли мимо полосы препятствий, где тренировался большой отряд военных. Чтобы добавить красок и эмоций, кто-то из мастеров поливал огнем окопы и пускал струи пламени поверх колючей проволоки, под которой двигались солдаты. Сил он расходовал немного и мог так упражняться целый день. За полигоном со стороны высокой насыпи, слышались приглушенные выстрелы. Что касается погоды, то с утра она нас не спешила радовать, затянув небо плотными тучами. В воздухе отчетливо пахло надвигающимся дождем. Учитывая, сколько грязи было на полигоне, и сколько ее еще будет после нового дождя, военным я мог только посочувствовать.

— Ты уже можешь чувствовать мировое «ци»? — перевел тему Геннадий Сергеевич. — Опиши, если да.

— Описать сложно, — я поежился, вспомнив неприятные ощущения. — Чувство такое, словно идешь по тоннелю глубоко под водой и от толщи воды тебя отделяет тонкое стекло. В Японии такие аквапарки есть. Жуткое место.

— Чтобы управлять окружающей энергией не нужно ее видеть или чувствовать. Достаточно знать, что она есть.

— А техника полета доступна всем великим мастерам? Видел, как мистер Ма летал, как ракета.

— Это не полет, в прямом его смысле, — улыбнулся ректор. — Это скорее перемещение себя в пространстве. Ты только не пытайся сразу повторить, иначе инерция сыграет с тобой злую шутку. От этого еще никто не погибал, но, бывало, что теряли сознание от резких перегрузок. Великих мастеров могут принимать за магов или волшебников, способных совершать невообразимые вещи, но все гораздо проще. Все, что мы делаем— это ловкость рук и никакого мошенничества. Способность манипулировать окружающей энергией, придавать ей причудливые формы или свойства.

Мы прошли мимо учебного корпуса и свернули к большому полигону, местами залитому водой и выглядевшему сплошным грязевым болотом.

— Главная сила великого мастера— это понимание и осознание того, что у мирового «ци» нет предела, — сказал Геннадий Сергеевич. — И когда используешь силу в огромных масштабах, устает разум, а не тело. Иногда усталость может быть критической, вплоть до полной прострации и опустошенности. С этим состоянием помогают справиться энергетики, если не злоупотреблять ими. Помнишь наше занятие с давлением силы? Давай начнем с него. Я буду усиливать давление, а ты подними руку, когда дойдешь до предела.

— Хорошо.

Я создал защиту, стараясь даже не заглядывать во внутреннее море и не тревожить ледяной лотос. Использовал технику темных вод, устанавливая дополнительный барьер между внутренним морем и окружающим пространством. Тот, кто придумал это умение, очень точно выразил его в названии. Ты как будто погружаешься в холодную черную воду, приглушаются звуки, а пространство вокруг становится вязким.

Мы продолжали идти к полигону, как ни в чем не бывало, но вокруг бушевали потоки силы. В окне второго этажа учебного корпуса появилась пара незнакомых мастеров, провожающих нас взглядами. Я чувствовал нарастающее давление, невероятно сильное, но остававшееся за барьером, неспособное пройти сквозь него. Чтобы нам было проще идти, я создал под ногами еще один барьер, протянувшийся вперед метров на десять.

— Какие ощущения? — спросил Геннадий Сергеевич.

— Пока все нормально, — ответил я. — Можете смело усиливать.

— Это не так просто, — он улыбнулся. — И небезопасно для окружающих. Я могу использовать атакующее умение.

— Я готов, — решительно произнес я.

Геннадий Сергеевич положил руку мне на плечо, использовав ту же способность, что и накануне. Ледяной лотос внутри меня зашевелился, закрывая собой внутреннее море. Он как будто знал, что его защищает барьер, но готовился встретить врага лицом к лицу, если тот сможет прорваться. Цветок лотоса начал раскаляться и немного обжигать изнутри. Давление на барьер кратно усилилось, отчего перехватило дыхание и пришлось сосредоточиться, чтобы удержать его. Но я по-прежнему не касался энергии внутри себя, не чувствуя усталости. Это было очень странное ощущение. Давление усилилось еще немного, накрыв барьер целиком. Темные воды стали еще более непроницаемыми и густыми, а лотос начал разгораться сильнее.